Я подскочил к трясущему несработавшую подрывную машину моджахеду и ударом кулака отключил его.

Не надолго и не слишком сильно. Должен же он нам сказать, не припрятана ли в окрестностях еще парочка боеприпасов с химической начинкой…

Самолет пробил низкий слой облаков, выпал из царства голубого неба и солнечного света в хмурую промозглость ненастного апрельского дня.

Возвращение – в самом этом слове есть что-то волшебное, прочное, оно как якорь, который не дает баркасу наших судеб унестись в открытое море. Мы возвращаемся. Только не меряем, как обычно, подошвами тяжелых ботинок бетонную полосу Чкаловского аэродрома. А чинно движемся по коридору телескопического трапа, называемого в просторечье кишкой, соединившего аэробус «А-330» со зданием международного аэропорта «Шереметьево-2».

Вокруг нас толпа довольных жизнью людей, тянущих за собой разноцветные пластмассовые чемоданы на колесиках, проверяющих загранпаспорта, пристраивающихся в очередь перед паспортным контролем. Пассажиры нашего рейса отдохнули, загорели на море и теперь преисполнены сил и надежд. Мы тоже загорели. Но как-то однобоко – колониальный загар – низ лица, кисти рук.

Из каких-то своих соображений Центр не стал отправлять нас домой военным бортом. Группу приодели в штатское, приказали больше улыбаться и меньше озираться по сторонам, высматривая снайперов. И закинули на вертолете на Кипр, который от побережья Сирии отделяло меньше ста километров Средиземного моря.

Пять дней мы провели на просторной десятикомнатной вилле в окрестностях Лимассола, вылезать с которой на экскурсии и за пивом нам категорически запретили. Впрочем, холодильник там был затарен на полгода осады, так что чувствовали мы себя вполне прилично.

В холле имелся телевизор с двухметровым экраном, а также несколько полок дисков с фильмами на самых разных языках и на самый привередливый вкус. Спутниковая антенна брала сотни программ, так что мы имели возможность узреть мировые новости в разной интерпретации. А посмотреть было на что.

Все информационные каналы вопили в голос о внеочередном заседании Совбеза ООН, созванном по инициативе России. На нем было открытым текстом заявлено, что Халифатом готовилась химическая атака на Аль-Махраб с целью свалить чудовищное преступление на правительственные войска Сирии и вооруженные силы Российской Федерации. Были представлены соответствующие доказательства, в том числе видеозаписи с изображением боевых машин, артустановок, а также пещеры, взрыв которой мы предотвратили. И, конечно, были еще и показания моджахедов. Ответные возражения о подтасовках доказательств, о том, что это ложь и русские выдают желаемое за действительное, выглядели просто жалко.

В лучших традициях ситуация начала забалтываться дипломатами, а средства массовой информации превращали ее в какую-то шутку. Но главная цель была достигнута – вопрос о вторжении сил ближневосточной антитеррористической коалиции отложен надолго. Конечно, не навсегда. Но ныне бег времени ускоряется, и каждый день на счету…

Что мы делали на этой вилле, кого ждали – так и осталось загадкой. Создавалось впечатление, что наши коллеги заметают какие-то оставшиеся от нас следы. Наконец нам выдали документы, билеты, инструкции и усадили в пассажирский самолет.

Перед паспортным контролем в «Шереметьево-2» вытянулась длинная очередь. Тут меня и кольнул укол тщеславной гордости. Я небрежно вытащил из кармана зеленый дипломатический паспорт, такие же имели и остальные ребята, и направился к специальному окошку.

Пограничник шлепнул по паспорту колотушкой. Мы шагнули за линию, условно прочерчивающую государственную границу. Ну что, здравствуй, страна героев, страна мечтателей, страна ученых. Сказать, что я рад тебя видеть, – это не сказать ничего!

К нам подошел вежливый молодой человек в длинном белом плаще.

– С прибытием, – широко и искренне улыбнулся он. – Следуйте за мной.

Мы покрутились по узким коридорам, в результате оказались на подземной стоянке, где нас ждал длинный черный фургон.

Сияющее здание аэропорта, шлагбаумы с вереницами машин перед ними, гостиница «Новотель» остались позади. Пошли редкие подмосковные леса, из-за которых вырастали айсберги столичных новостроек. Что-то сдвинулось в моей душе. И меня резанула мысль: я дома! Наш смертный приговор, который мы вынесли сами себе, согласившись на службу в группе «Бриз», снова отсрочен.

Да, война позади. Мы теперь мирные люди. Я должен быть счастлив. Но мирные реалии отзываются ощущением какой-то неестественной пустоты окружающего бытия.

Полноценно диверсионно-разведывательная группа в поиске может работать сутки. Мы же, по-моему, могли работать годами, потому что не выходили на задания, а жили войной. Уничтожить пулеметное гнездо, оторваться от погони – это для нас как для обывателя поход в магазин. Без войны нам быстро становится скучно. Все время по привычке ждешь выстрела, близкого взрыва, но в Москве в последнее время даже нет мафиозных разборок с таким звуковым сопровождением. Вот так и живешь пресно, а однажды понимаешь, что тебе пора обратно, на войну. Потому что мы принадлежим ей со всеми потрохами…

Ладно, все посторонние размышления надо задвинуть подальше. Главное, мы дома. И задание выполнено.

Правда, точку, которая вполне может стать и запятой, поставили другие люди.

«Потрошителям» удалось вытащить из Песчаного Льва интересную информацию о личности того самого Локки, представителя британских спецслужб, курировавшего операцию «Слезы Аллаха». Идентифицировать его не удалось. Однако получилось выведать, где и как с ним можно познакомиться поближе.

Подробности операции, проводившейся на территории Халифата нашими и сирийскими спецами, я не знал. Знал только, что прошла она непросто. Среди наших были раненые, потеряли пятерых сирийцев, обеспечивавших отход. Но Локки теперь в наших руках. Возможно, уже и в Москве.

Интересно, как сложится дальнейшая судьба этого выродка? Конечно, не будет никакого суда за преступления против человечества и покушение на геноцид. В спецслужбах дела делаются по-другому. Скорее всего, с ним хорошенько поработают «потрошители», и он выложит под видеозапись все, что знает. И мои коллеги очень постараются, чтобы его признание было доказательным. И тогда начнется торг с нашими «партнерами» по ООН.

Так принято. Ведь одна такая фигура порой может заменить несколько дивизий. В результате где-то нам пойдут на уступки, где-то придержат лошадей, где-то откупятся.

Хотя это все тактические выигрыши. Стратегического разворота ждать не приходится. С тем, что Россия имеет свои интересы, никто из западных глобальных игроков мириться не собирается. Они и дальше будут пытаться давить нас по всему земному шару. Провоцировать кризис внутри страны. Очень мы неудобны. Не даем построить уютный фашистский мирок – и так столетие за столетием.

Думаю, противостояния на мой век хватит. И на век моих детей. Ну а дальше… А дальше – видно будет.