навигационный комплекс, решили не переделывать автоматику управления механизацией крыла и стабилизатором. Поскольку стабилизатор на «032» отклонялся до минус 8 градусов, записали в РЛЭ рекомендацию «перекладки стабилизатора выполнять в ручном режиме работы системы управления». Для перевода системы в ручной режим работы необходимо открыть защёлку на выключателе перекладки стабилизатора.

Полёт был по заданному маршруту для оценки работы новой навигационной системы. Командир — А.А. Артюхин, второй пилот — В.В. Павлов, штурман — В.Б. Ласьков, бортинженер — Виктор Крапивин. После взлёта Артюхин убрал механизацию, переставил стабилизатор на ноль, а закрыть защёлку на переключателе забыл. На маршруте, в районе города Орёл, при высоте полёта 11000 метров Артюхин решил поправить солнцезащитную шторку, и, нечаянно, рукавом, перевёл не защищенный переключатель управления стабилизатора в положение минус 8 градусов. Перекладка стабилизатора в положение минус 8 градусов вызвала неуправляемый набор высоты, потерю скорости и срыв на левое крыло. В падении при нулевой скорости бортинженер вынужден был выключить внешние двигатели. Ранее я рассказывал, как именно на этом самолёте выполнялись полёты на сваливание. Виктор Крапивин — непременный участник этих полётов. Когда машинасорвалась в штопор, Крапивин первым в экипаже увидел, что стабилизатор отклонён на минус 8 градусов, и заорал во всё горло: «Стабилизатор поставьте в ноль!» После установки стабилизатора в полётное положение вывести самолёт Ту-154 «СССР — 85032» в горизонтальный полёт — дело техники. В данном случае техники хватило, в районе 3000 метров высоты самолёт вышел в горизонтальный полёт с одним работающим двигателем. Ещё один двигатель смогли запустить, домой пришлёпали на двух двигателях.

Штурман Владимир Борисович Ласьков, человек на редкость спокойный и даже флегматичный, в соответствии с установленным порядком, «ушёл» с внутренней связи и, перейдя на внешнюю, докладывал высоту и скорость полёта. Его голос слышали все экипажи. Лётчики «Аэрофлота» рассказывали потом, что были потрясены тем, насколько спокойно он сообщил невообразимое: «Высота — восемь, скорость — ноль»!

Ту-154 № 85032 в городском парке Жуковского

После этого происшествия лётная работа самолёта Ту-154 № 85032 закончилась. По убедительной просьбе властей города Жуковский самолёт установили в городском парке. Нелёгкая это работа — быть памятником! Начальство шашкой махнуло — поставить самолёт, а зачем, кому это нужно, кто этот памятник будет обслуживать? С большими трудностями установили самолёт в городском парке. Администрация парка брать самолёт под охрану отказалась — не царское это дело!

И стал замечательный памятник для нас постоянно действующей головной болью. То самолёт надо помыть и покрасить, то очистить от снега; появились «альпинисты», того и гляди свалятся и разобьются. На Руси «шибко уважают» памятники, то Сталина из Мавзолея выселят, то Ленин с броневика спрыгнет, то Феликса с Лубянки смоет «волной народного гнева». А здесь целый самолёт, одного алюминия тонн двадцать, за кусок обшивки пузырь дают — начали памятник помаленьку на сувениры разбирать.

Выбили иллюминаторы, развели в салоне костёр. Люди не пострадали, а самолёт выгорел солидно, пришлось его отправить в утиль.

Полет в Японию

Ранней весной 1972 года я получил команду снаряжать экспедицию на самолёте Ту-154 «035» в Японию на авиационную выставку. Выставка должна состояться на военной базе Ирума в предместье Токио. В Японию «154-й» собирался второй раз, проблем особых не возникало, обычная суета. На «154-м» в те времена уже можно было лететь в любую даль, стоило только запастись необходимым оборудованием. За неделю до отлёта приходит команда всех одеть в аэрофлотовскую форму. На складах ничего не нашли, и В.Н. Бендеров договорился пошить нам мундиры в генеральском ателье на Комсомольском проспекте. Мы съездили на примерку, а получить заказ времени не было. Попросил съездить брата, он привёз мундир и повесил его в самолёт, я даже не видел, как он выглядит.

В назначенный срок вылетаем в Новосибирск.

Загранпаспортов у нас нет, их обещают привести в Хабаровск.

Прилетели в Новосибирск, в аэропорт «Толмачёво». Погода плохая, температура около нуля, идёт мокрый снег. Если за ночь подморозит, будем мы завтра свою ласточку задницами отогревать. Утром помчались на самолёт готовить его к полёту. Погода приличная, осадки прекратились и небольшая плюсовая температура. Подойдя к самолёту, едва не упали замертво от злости и отчаяния. Толмачёвцы, видимо, желая оказать нам самый тёплый приём, поставили наш замечательный самолёт, раскрашенный, как пасхальное яичко, поближе к котельной. Котельная добросовестно пыхтела целую ночь, посылая с освежающим ветерком в нашу сторону клубы угольной сажи. Коктейль из белого мокрого снега и чёрной сажи — гадкое украшение к пасхальному наряду. Чёрные потёки по белому фюзеляжу омерзительны. Делать нечего, график требует срочного перелёта в Хабаровск. В Хабаровске сели затемно. До отлёта в Японию три дня. На улице тепло, однако отмыть самолёт своими силами нереально. Решили применить русский принцип — «встречают по одёжке». Когда В.Н. Бендеров в генеральском ателье заказывал для нас аэрофлотовские мундиры, был вынужден произвести нас в генералы. Облачившись в новенькие генеральские одеяния, отправились к местным вождям просить их спасти Россию, отделить наш выставочный экспонат от новосибирской копоти. То ли «генеральские» слёзы, то ли государственный долг вдохновили хабаровчан на трудовой подвиг — отдраили самолёт до блеска.

В Хабаровске нас догнали наши коллеги на самолёте Як-40. Командир Як-40, разглядев наши эполеты, сильно расстроился. Опять «туполя» обогнали, сплошные генералы, а у него, покорителя всех континентов, погоны сержанта, ну максимум старшего сержанта! В приливе ярости он попытался потребовать освежить внешний вид его «Яка», но был послан… в нокдаун дерзким отказом хабаровчан. Мол, не имеют они такой возможности, сильно заняты исполнением стратегической просьбы обаятельных туполевских «генералов». В гостинице расстроенный командир бушевал до той поры, когда наш бортинженер Николай Сидорович Александров предложил ему за два пузыря получить генеральские погоны. Срочно послали гонца, и в торжественной обстановке два экипажа произвели в генералы командира Як-40. В конце церемонии выяснилась необходимость приложения к генеральским погонам гербовых пуговиц. Быстро сторговали пуговицы, но наш командир Юрий Владимирович Сухов приостановил торги и развёл нас по стойлам, дабы избежать международных осложнений. Однако напрасно!

Слухи о бесконечных нарушениях спортивного режима воздухоплавателями беспочвенны! По «международной классификации» люди считаются пьяными, если тело волокут за ноги, а лицо лижут собаки; все остальные выпивши. За многие годы общения, пьяными лётчики мне не встречались. В нашем случае счастливый «генерал» допоздна, в соответствии с договорённостью, перешивал погоны и пуговицы на двух мундирах.

На следующий день получили паспорта, оформили в таможне самолёт, завтра рано утром вылетаем в Японию.