«Близнецы» разом кивнули. Похоже, откровенность хозяина пришлась им по нраву. Знал бы Горыныч, что удалось от Змёды узнать…

– Ну, веди его сюда, будем в путь-дорогу дальнюю собираться.

– Как скажешь.

Хозяин Бугры-горы величественно поднял руку и звонко щелкнул пальцами. Тут же двери на террасу отворились, пропустив пару вооруженных стражников, толкавших перед собой связанного пленника. Скучавшая в отдалении Нияда вытаращила глаза от изумления. Ну да, откуда ведьме было знать, что знаменитый русский мастер Змёда Шестипалый, которого она помогла выследить, окажется не человеком, а кусалой – разновидностью змеев из Ужемирья.

Впрочем, больше он походил не на змею, а на вставшую на задние лапы ящерицу. Сравнительно невысокий, узкий и легкий в кости, с кривоватыми шестипалыми ногами… И уже заметно в летах: кусалы обычно буро-красные, но у Великого Железного мастера покрытая мелкими чешуйками кожа выцвела и красивые узоры на спине поблекли.

Сидящая на длинной, толстой и дряблой шее голова тоже напоминала голову ящера. Изумрудные глаза располагались высоко и смотрели вперед, а не в стороны. Как у многих змеевичей, под подбородком у пленника торчал ороговевший шип черного цвета, еще два коротких острых рога высились над чешуйчатыми надбровьями, а от макушки и до кончика длинного хвоста по хребту тянулся ряд треугольных пластин-гребней. Крыльев у Змёды не было – кусалы не летают, но зато отличаются юркостью и ловкостью, а их тонкие и при этом крепкие пальцы выделяют, когда нужно, липучую субстанцию, которая позволяет передвигаться хоть по потолку. Полезная способность… ставшая для Змёды роковой.

Хозяин Бугры-горы с трудом сдержал усмешку, увидев, что Горыныч неподдельно обрадовался встрече. Едва не опрокинув стулья, Змей бросился к мастеру с распростертыми объятьями.

– Змёда, друг наш! Ну наконец-то! Признаться, не думали мы, что Огнегору удастся тебя выручить из постылого плена, а ведь смог же! Развяжите его, чего стоите?

Последнее «близнецы» резко бросили стражникам, но те сняли с пленника путы, лишь дождавшись кивка Огнегора. Потирая запястья, Змёда бесстрастно смотрел прямо перед собой и молчал. Смок, присев рядом, легонько хлопнул кусалу по узкому плечу.

– Ну как ты? Сколько лет не виделись? Почитай, десять? Много же воды утекло с тех пор, как русичи тебя увели! Ну ничего, дни твоего рабства позади!.. Ты чего молчишь-то? Тебе язык, что ли, отрезали?

Глаза Змёды равнодушно скользнули по плечам Смока и Змая.

– Смотрю, крылья сладили, – наконец произнес он скрипучим голосом. – Крив Шипун поработал?

– Он самый, – хохотнули «близнецы». – Как тебя похитили, стал он в наших мастерских старшим. Толков Шипун… да ты лучше! Мы ведь уже надежду потеряли, все время тебя искали, да без толку. Пока вот он, Огнегор, за дело не взялся. Умелый колдун, ничего не скажешь, теперь обязан я ему…

«Умелый колдун» оглаживал бороду, не спуская глаз с Горыныча. То, что трехголовый покинул свои Норы и самолично примчался в Громовые Палаты, едва получив весточку о добытом мастере, поначалу Огнегора удивило. Разумнее было сидеть в безопасных Сорочинских горах и ждать, пока пленника доставят пред его разноцветные очи. Но нет, Змей решился на вылазку, а значит, Змёда Шестипалый ему в самом деле дорог. Огнегор задался вопросом, уж не продешевил ли он со сделкой, и сейчас, глядя на радость Горыныча, уверился, что мог затребовать много больше, чем отряд турхаудов.

Змей тараторил, улыбался в три рта, размахивал руками; по всему было видно, что он пребывает в чудесном расположении духа. Просто так выказывать подобные чувства он бы не стал, видать, рассчитывал, что Змёда падет перед ним ниц и примется благодарить за спасение. Какая прекрасная возможность произвести впечатление на союзников! Наверняка ради этого представления он и прилетел.

Ребячество чистой воды, и все же Огнегор за происходящим наблюдал внимательно, да только не с восхищением, а с возрастающим злорадством. Потому что знал, к чему идет.

– Ну, теперь все позади! – продолжал ликовать Горыныч, однако в глазах «близнецов» Огнегор уже приметил недоумение и даже легкую тревогу. Неудивительно, ведь Змёда-мастер падать ниц перед грозным спасителем, похоже, не собирался… – Из постылого плена тебя освободили, теперь будет все, как встарь. Столько нового мы открыли, сколько нового задумали! Сам сможешь выбирать, где работать. Хочешь, домой вернешься, в Ужемирье…

– Нет.

– Ну и ладно. В Сорочинских горах первым станешь. Норы-то у нас нынче богатые, расширили мы их…

– Нет, – тихо, но твердо повторил Змёда.

Огнегор впился глазами в Змея. Горыныч осекся, длинные лица «близнецов» вытянулись еще больше – от изумления.

– То есть как «нет»? – растерянно произнес Горыныч.

– Да вот так, – Змёда задрал шипастый подбородок. – Не получишь ты меня снова, Змей Горыныч. Ты прав, постылое рабство осталось позади. Не твой я уже давно, свободен я, волен сам своей судьбой распоряжаться. Потому и говорю тебе – нет!

Змей отшатнулся, будто ему оплеуху влепили. Три оплеухи… Он наконец-то сообразил, что все пошло не так, как задумано, и что мастер ему отказывает. Да еще при свидетелях, на глазах у союзника и его прислуги!

Вот она, цена ребячества и неуемного желания произвести впечатление. Рассчитываешь на одно, получаешь прямо противоположное.

– Совсем ты за десять лет ум потерял, мастер? – просипел Змей, заметно понизив голос. – Забыл, с кем говоришь? Забыл, кто тебя взрастил, кому ты всем обязан?

Змёда сложил руки на груди, глядя с откровенным вызовом.

– Ума-то, смотрю, у тебя не прибавилось, Змей. Тебе, видать, до сих пор невдомек, что сам я из Нор ушел вместе с освобожденным полоном? Ты что, и правда думал, что меня русичи похитили? Нет, сбежал я от тебя подальше. И думать о тебе забыл, пока не… напомнили…

Ишь ты, какой гордый, ящерка ящеркой, а отважен, будто целое чудо-юдо… Молодец, конечно, только Горыныч такого не стерпит.

Огнегор бы не стерпел…

– Сбежал? – новость эта, похоже, в самом деле стала для Змея неожиданностью. – От нас? К русичам? Сам?!

– Сам, сам, – в голосе мастера отчетливо слышался смешок, хотя считать чувства с чешуйчатой морды было невозможно. – И русичам вызвался помочь тоже сам, и великому князю служить.

Разговор выходил настолько неловким, что Огнегор не выдержал, отвел взгляд от остолбеневшего Змея и даже потянулся к кубку. То немногое, что сейчас говорил бывшему хозяину Змёда, колдун успел вызнать ранее в пыточной. Немало поломал он голову над тем, как Шестипалого разговорить – чего только в ход не пускал, использовал все способы устрашения, лично разработанные, столетиями отшлифованные. И что? Только впустую потратил время. Змёда говорил лишь то, что хотел, а на вопросы отвечать отказывался. У каждого есть свой