– Что им будет?

– Именно из-за их действий мы можем лишиться всех наших драконов! Именно их действия повлекли за собой такие катастрофические последствия! В общем, если их драконы умрут, они отправятся на каторгу. На весла пойдут. До конца жизни. Или на Арену их продадут. В рабы. Пусть забавляют народ. Они совершили преступление!

– А если драконы выживут?

– Ну, если выживут – будут служить. Но повышения им не видать. И жалованье урежем раза в два. Ну и все, хватит вопросов! Иди, занимайся. Скажи, что нужно для работы – на кухне мой помощник Вальгис, скажешь, что я приказал помогать тебе всем, чем можно. Любые приказы. Если понадобится – пусть хоть жену свою приводит, постель твою греть! Лишь бы работа шла!

– А у него красивая жена? – задумчиво, мечтательно протянул Адрус.

– Никакой нет! А то бы я тебе ее не предложил, рот-то как ты сразу разинул! – ухмыльнулся маг, сунув руку в карман, достал оттуда какой-то небольшой, блестящий предмет. – Цепляй на плечо. И снимай знак драконира. Теперь ты маг-лекарь. С этого мгновения.

Адрус посмотрел на небольшой серебряный с чернением значок – задумчиво, будто прикидывая, стоит ли его брать. Потом протянул руку и все-таки взял. Осторожно снял знак драконира, но не отдал магу, а положил в карман. На память. Пусть будет. Да и кто знает, как закончится сегодняшнее лечение? Может, снова придется цеплять драконирский значок? Вместо этого, больше похожего на знак какой-то поварской гильдии, чем на магический знак. «Чаша, над которой курится пар». Ну что за знак, правда же? Неужели нельзя было придумать что-то покруче? Чтобы как у дракониров – дракон, летящий в небеса? Красиво, со вкусом!

* * *

Вальгисом оказался моложавый мужчина лет тридцати, с довольно-таки унылой, даже скорбной физиономией, что, впрочем, не мешало ему умело и жестко командовать драконопасами, надзирающими за процессом изготовления лечебного снадобья. Над очагами висели здоровенные котлы с темным побулькивающим варевом, распространяющим резкий, удушливый запах трав и запах чего-то еще, неуловимого, щекочущего ноздри. Какого-то серого порошка, добавляемого в жидкость. Обязанностью надзирающего за очагом было следить, чтобы огонь под котлом не разгорался слишком сильно, а еще – специальным черпаком снимать накипь, отправляя ее в отдельный чистый сосуд.

Завидев Адруса, узнав, что должен заняться еще и им, Вальгис слегка поджал губы, что не добавило оптимизма в выражение его лица, но был достаточно приветлив и обходителен. Особенно после того, как узнал, что, в общем-то, от него ничего и не нужно, кроме нескольких комплектов чистого рабочего барахла и толпы уборщиков, которые будут выгребать драконье дерьмо. Заметно повеселел и, подозвав своего помощника, молодого парня, тоже со знаком чаши на плече, отдал все необходимые распоряжения.

Адрус же, убедившись в том, что все идет так, как надо, отправился в стойло к Эмеле, решив начать именно с нее.

* * *

Гелена сидела возле драконицы, впавшей в болезненный сон, откинувшись на огромную морду, как на спинку кресла. Когда Адрус подошел, она встрепенулась, вскочила и, в два прыжка преодолев расстояние до гостя, вцепилась ему в рукав:

– Ты сможешь?! Сможешь?! Скажи! Ну?!

– Думаю, что смогу, – Адрус медленно кивнул и предложил: – Присядем?

Они сели на драконий помост, и Адрус спросил, покосившись на бледное, осунувшееся лицо женщины:

– Ты знаешь, что они знают? Про то, что случилось над морем?

– Знаю. – Ответ прозвучал сухо, безжизненно. – Плевать! Главное – вытащи Эмелу. Я что хочешь для тебя сделаю, только вытащи! Хочешь денег? Я тебе все деньги мои отдам! Хочешь меня? Я буду ублажать тебя всеми доступными способами, когда и как ты захочешь! Только вытащи ее! Она моя жизнь!

– Я не говорил им. Они сами узнали.

– Знаю. Они применяли сыворотку правды и магию. Мне пришлось сказать. И Дарнику пришлось сказать. Прости, если тебя подставили. Ты ведь должен был доложить. Не доложил – должностное преступление.

– Плевать. Я уйду со службы, когда закончу с драконами, – Адрус пожал плечами, вздохнул. – У меня своих дел хватает.

– А ты стал красавчиком. И помолодел! – одними губами улыбнулась Гелена. – Я думала, ты лет на десять старше. Или даже больше. А ты… красивый, да. – И тут же посерьезнела: – Когда займешься Эмелой?

– Да прямо сейчас. Я уже переоделся, так что… Проследи, чтобы сюда никто не входил, не помешал мне. И сама не лезь. Давай, давай – шагай отсюда!

* * *

Он едва не погиб. Одно дело – погружаться в сознание «своего» дракона, сознание, которое ты уже знаешь, к которому привык и которое настроено под тебя, как хороший музыкальный инструмент. И другое – чужая душа, душа драконицы, для сознания которой ты если не враг, то существо ничуть не лучше какого-нибудь паразита и кровососа!

В каждом сознании есть свои «воины» и «строители». Строители отвечают за то, чтобы сознание не расползлось, не развалилось на части тогда, когда мозг разумного существа спит и не может собрать воедино все частички своей личности. Эти маленькие маги-строители, невидимые призраки, сшивают, собирают, укладывают стройными рядами кусочки сознания, ставя на место выпадающие кирпичи.

Но есть и «воины». Эти «грудью» встречают агрессоров, попытавшихся забраться в мозг, врагов, собравшихся уничтожить, разорвать личность. Ликвидировать «демонов», которые пытаются захватить, поработить личность.

Когда Адрус нырнул в сознание Эмелы, его приняли именно за такого «демона». На него буквально налетел шквал из защитников сознания – лекаря рвали, терзали, как стая бешеных псов. Секунда, и Адрус потерял ориентацию – не понимал, кто он и где находится!

Еще бы секунда, и конец – личность Адруса растворилась бы в могучем сознании драконицы, растаяв, как маленький кусочек сахара в огромной кружке кипятка!

«Держись! Держись, маленький брат! – Эндел буквально выдернул его из глубин личности Эмелы и заставил заново себя осознать. – Ты – Адрус! Ты мой брат! Держись!»

Дракон вцепился в сознание Адруса, будто держал его своими огромными когтями, сжал, не позволяя распадаться сознанию, и через какое-то время Адрус сумел восстановить контроль над ситуацией – слегка напуганный и ошеломленный происходящим. Сколько Адрус находился вне времени, сколько он бился за сохранение личности – неизвестно. Тут не было времени, не было пространства – только мелькание картинок-воспоминаний, вихрем кружившихся вокруг непрошеного гостя. Кое-что Адрусу было знакомо – полк, драконы, дракониры, а кое-чему он так и не смог дать объяснения. Возможно, это были древние воспоминания, воспоминания крови, передаваемые драконам по наследству от своих предков.

Когда именно безвременье отпустило Адруса, сколько прошло секунд или минут, он не знал. Возможно, прошло лишь одно мгновение, но это мгновение показалось целой жизнью. За это время Адрус успел узнать о драконице столько, сколько, вероятно, не знала и нынешняя ее драконирша.