– Кто же намерен терпеть их безобразия?!

Следующий вечер был интересен тем, что в квартиру Мазаевых пришел элегантный мужчина в довольно строгом и красивом костюме, сказавший о себе, что он «представитель точных наук».

Семья Николая Степановича вместе с ним после сытного ужина пила ароматный чай с травами, запасы которых хранились еще со времен экспедиций. За окном легкие тучи таяли в вышине. Все обещало постоянную нормальную погоду. Как вдруг на город рухнула яростная весенняя гроза.

Тревожные молнии за окном могли помешать разговору с гостем. Но инженер Борис Александрович оказался весьма коммуникабельным человеком и к тому же веселым, содержательным собеседником.

Делая осторожные глотки буро-коричневого чая, он выдвигал один проект за другим, как обезопасить мир русского человека от губительных для него перспектив – демографическое вырождение нации, повальная наркомания, проституция, продажа детей, появление нового поколения Иванов, не помнящих родства, для которых подмена подлинных духовных и культурных ценностей на фальшивые является гуманитарным благом.

– Еще я бы предложил создать банк помощи русским людям, – с удовольствием говорил Борис Александрович, физик, представитель точных наук. – Пора перестать смеяться над «местечковым патриотизмом», следует создавать городские, региональные банки. Туда будут приходить русские люди, жаждущие найти справедливость, но не имеющие денег на адвокатов, матери проституток, стоящих в гостиницах, и мечтающих бесплатно дать дочкам высшее образование, фермеры, которые везут на наши рынки дешевые и экологически чистые овощи и фрукты, а кавказцы скупают у них весь товар на корню и затем впаривают нам баснословно дорогие яблоки, картофель, чеснок, огурцы.

Благодушный поначалу Николай Степанович тут же насторожился, но выдержал паузу, пренебрежительно дернул плечом, и заметил:

– Идея-то понятная… Вроде кассы взаимопомощи. Только в нашей стране все, как всегда, извратят, разворуют… Да и никто денег на такой мифический банк помощи не даст. Нашим олигархам лучше лишнюю яхту за рубежом купить или в футбольную иностранную команду денежки вложить, чем о своем народе беспокойство проявить.

– Вы знаете, на чем делает деньги команда Анзора Мамедова? – инженер бросил на хозяина квартиры взгляд, полный такого упрека и такого негодования, что тот был почти сражен. – Говорят, на убийстве одиноких стариков в городе. Магазин – это для отвода глаз. Ловкие люди научились убивать нищих владельцев квартиры за их жилье. Узнают адрес одинокого беспомощного старика, приходят к нему и помогают уйти на тот свет, или увозят насильно в психбольницу, или обменивают его квартиру на заброшенный домик в деревне, или платят копейки и выбрасывают на улицу. Если у бандитов есть свой риэлторский криминальный бизнес, то у нормального горожанина должен быть хотя бы банк помощи…

– Сомневаюсь в действенности такого банка, – равнодушно возразил Николай Степанович.

– Скоро русским людям некогда будет сомневаться. На Дальнем Востоке на смену русским идут китайцы, в центральных регионах России – кавказцы. Они пассионарии… И они не остановятся, не уймутся, будут заселять наши территории… И делается это не обязательно по приказу, а скорее всего по их внутренней потребности, законам жизни, инстинкту самосохранения, замешанному на их вулканическом бурлении крови.

– Тут я с вами, пожалуй, соглашусь. Мы, как нация, утеряли пассионарность. Пишут кругом про отсутствие национальной идеи… Глупость. Она есть. Проста, знакома для каждой страны… Русские должны остаться русскими. Если французы хотят быть французами, остаться ими в глобальном мире, гордятся своей историей, то почему мы, русские, не должны стремиться остаться русскими?! А ведь нация на грани самоуничтожения, саморазрушения… И спасти нас никто не может…. Помочь себе можем только мы сами. Но вот пассионарной поступи вперед, жажды сохранить свою культуру, историю, архитектуру, образ жизни – этого не видно. Мы перестаем ощущать себя нацией, мы не знаем, что такое быть русскими…

В жаркий и непредсказуемый спор двух мужчин никто не вмешивался. Лишь Ольга Владимировна изредка вставляла реплики. Молодежь то внимала заумным речам, то уходила в свои разговоры и раздумья.

Чем ближе беседа подходила к концу, тем спокойнее, сдержаннее была позиция Николая Степановича. Ему, ученому и думающему человеку, были ведомы и глобальные проблемы выживаемости русского народа, и беды тех же стариков, легальный отстрел которых начинался часто с обычного объявления в газете: «Обеспечим благополучную старость пожилому одинокому человеку. Предоставим пожизненную пенсию в размере 50 тысяч рублей за право наследования квартиры». Провокационный дух подобного предложения не всякий старик распознает… Убитый сосед Иван Никодимыч мог учуять подвох потенциальных убийц, но погиб от рук хитрых и изворотливых кавказцев. При знакомстве с подобными трагедиями одиноких людей он повторял поговорку о том, что можно спастись от чумы, но погибнуть от иной, совсем пустяковой болезни. Намеки Ивана Никодимыча он надолго отложил в своей памяти.

Ушел инженер Борис Александрович за полночь. Ушел, оставив на столе пять тысяч долларов. По нынешнему курсу – он дал в долг новым друзьям ровно сто пятьдесят тысяч рублей.

После такого щедрого взноса Ольга Владимировна расцеловала его в дверях. А когда шаги гостя стихли на лестничной площадке, она аж радостно взвизгнула и затанцевала на месте.

– Теперь мы точно объегорим Анзора и сами купим квартиру, – заявила она, притопнув ногой.

Пролетели еще два беспокойных дня.

Ольга Владимировна обошла почти двадцать квартир. Оптимизмом она уже похвастать не могла. В семейной копилке лежало порядка четырехсот тысяч рублей с небольшим… Не хватало еще полмиллиона.

Пересчитав вечером деньги, она поняла, что зря недавно хорохорилась, зря танцевала на виду онемевших от удивления детей.

Жители дома не скупились – давали деньги. Конечно, те, кто мог…. Но одалживали по одной, по три тысячи рублей. Они, к ее удивлению, все до единого знали о настырном поведении Анзора с его друзьями, прикупающими в их доме одну квартиру за другой. Но воспрепятствовать процессу скупки не могли. И хотели бы они дать Ольге Владимировне большие деньги, дабы насолить Анзору и воспрепятствовать его «оккупационной деятельности», да, увы, семейный бюджет не позволял.

Дружеское участие в беде еще раз проявил Алексей Константинович. Ему удалось уговорить родственников дать уже ему в долг пятьдесят тысяч рублей. При этом он не скрыл правды: на какие цели ему нужны деньги.

Через день должен был прилететь из Украины Петр Иванович.

Семья Мазаевых отсчитывала уже не дни, а часы. Ольга Владимировна постоянно пребывала в печали и в глубоком раздражении.

Никто не знал рецепта спасения. Николай Степанович готов был пойти в банк, в очередную кабалу. Запасные варианты найти полмиллиона отсутствовали.

Выход предложила буйная, вспыльчивая Маша. Она пожелала взять полмиллиона взаймы у самого Анзора. Ее неожиданное, сумбурное и дикое предложение взорвало и так неспокойную атмосферу квартиры Мазаевых. Из рук Ольги Владимировны аж выпала и вдребезги разбилась конфетница. Ошпарил язык горячим чаем Николай Степанович.