– Понятно. И все-таки, какая информация заключена в этой карточке? – Дойл протянул карточку Спарксу.

– Джимми Малони. Родился в Дублине, в тысяча восемьсот пятьдесят пятом году. Образования никакого. Младший из пятерых сыновей. Отец – шахтер, мать тоже работает на шахте. Разыскивается ирландской полицией, подозревается в изнасиловании и грабежах. Вместе с братьями прошел выучку в банде Фина и Рости, графство Корк. В Англии – с тысяча восемьсот семьдесят шестого года. Первое преступление и арест – в Лондоне в семьдесят восьмом. Отбыл два года в тюрьме Ньюгейт. После освобождения работает в одиночку. Из оружия предпочитает тяжелые дубинки с гвоздями на конце. Подозревается по меньшей мере в одном нераскрытом убийстве. Последнее место убежища: Ист-Энд, улица Адлер возле Гринфилд-роуд. Рост пять футов, восемь дюймов, вес сто шестьдесят восемь фунтов, лысеющий шатен с реденькой бородой. Пороки: карты, пьянство, проститутки – короче, весь набор. Известен под кличкой Джимми-Крюк.

– Понятно, – сказал Дойл, засовывая карточку на место.

– Ох уж этот Джимми, – рассмеялся Ларри. – Ну что за болван.

– А вас не беспокоит, что, проснувшись однажды утром, вы вдруг обнаружите, что забыли ключ к вашему шифру? – спросил Дойл.

– На этот случай ключ хранится у "Ллойда" в Лондоне вместе с распоряжением о передаче архива в полицию, – ответил Спаркс, выливая дымящуюся жидкость в химический стакан. – Хотя, думаю, воспользоваться архивом должным образом в Скотленд-Ярде не сумеют.

– И вы не боитесь, что в квартиру могут вломиться незваные гости и унести все это? – покачал головой Дойл.

– Попробуйте открыть, – неожиданно предложил Спаркс, кивая на входную дверь.

– Зачем?

– Откройте, откройте.

– Эту дверь?

– Да-да. Открывайте.

Недоуменно пожав плечами, Дойл повернул ручку и толкнул дверь. В то же мгновение из темноты коридора на него ринулось огромное животное с горящими, как угли, глазами и оскаленными клыками, готовое вцепиться ему в горло. В ужасе Дойл едва успел захлопнуть дверь.

– Господи боже! – воскликнул он, прижимаясь спиной к двери, за которой слышалось злобное рычание.

Ларри и Спаркс добродушно посмеивались.

– Видали бы вы свое лицо, – от души веселился Ларри.

– Что за дьявола вы там прячете? – спросил Дойл.

– Вот вам и ответ на ваш вопрос, – сказал Спаркс и негромко свистнул. – Теперь можете открывать.

– Нет, благодарю покорно.

– Ну же, Дойл, я подал сигнал, и теперь этот зверь так безобиден, как ягненок.

Повернув ручку, Дойл чуть-чуть приоткрыл дверь и спрятался за ней. Огромный дог протиснулся в комнату. Голова собаки была размером с тыкву, мощное тело почти как у теленка. Собака стояла на пороге, ожидая приказания хозяина.

– Хорошая собачка Зевс, – улыбнулся Спаркс. – Поздоровайся с доктором Дойлом.

Обнюхав Дойла, спрятавшегося за дверью, Зевс сел перед ним на задние лапы, чуть не ткнувшись мордой в живот доктора. Он посмотрел на Дойла удивительно умными глазами, а потом протянул лапу как бы для рукопожатия.

– Ну что же вы, док, – хмыкнул Ларри. – Он обидится, если вы откажетесь подружиться с ним.

Дойл пожал протянутую ему лапу. Довольный Зевс опустил морду на пол и поглядел на Спаркса.

– А теперь, когда вы уже познакомились, поцелуй доктора Дойла, Зевс.

– А вот это совсем не обязательно, Джек, – запротестовал Дойл.

Но Зевс поднялся на задние лапы, заглянул Дойлу в глаза и, повиливая хвостом, лизнул его в щеку.

– Хороший мальчик Зевс, – неуверенно пробормотал Дойл. – Хорошая собачка. Хорошая. Хорошая собачечка…

– Вы с ним не сюсюкайте, док, – предупредил Ларри. – А то он решит, что ему все дозволено.

– Не буду, – согласился Дойл. – Ну, хватит, хватит, Зевс.

Явно понимая, что ему говорят, Зевс сел на пол у ног Дойла и снова посмотрел на Спаркса.

– Теперь вы убедились, что беспокойство по поводу воров абсолютно беспочвенно, – с гордостью произнес Спаркс, разливая кипящую жидкость в пузырьки.

Дойл почесал собаку за ушами.

– Замечательное существо собака, – сказал Спаркс. – Никакое другое животное не расстается со своей свободой столь охотно ради того, чтобы верно служить человеку. Люди в большинстве своем на это совершенно не способны.

– Особенно если собаку кормите вы сами, – заметил Дойл.

– Мы сами кормим и наших епископов, и наших священников, только я что-то не слышал, чтобы кто-нибудь из них пожертвовал своей жизнью ради другого.

Дойл кивнул, еще раз с удивлением оглядывая спартанское жилище Спаркса.

– Это действительно ваш дом, Джек? – спросил он.

Спаркс вытер руки полотенцем и начал смывать с себя грим; сначала он отклеил седые брови и снял парик.

– Иногда я здесь ночую и, как вы могли заметить, провожу различные эксперименты. Точнее было бы сказать, что я чувствую себя везде как дома, потому что считаю себя гражданином мира. Дома в обычном смысле у меня нет с тех самых пор, когда мой брат превратил в пепел наше поместье. Такой ответ вас удовлетворяет?

– Вполне, – смутившись, ответил Дойл.

– Отлично. – Спаркс снял свой театральный наряд, отстегнул высокий воротничок, мягкую накладку с живота. – Если вам интересно, я могу продемонстрировать весь свой гардероб.

Дойл последовал за Спарксом в гардеробную, где спал Зевс. Стены комнаты были сплошь завешаны разнообразными костюмами. Их было так много, что хватило бы на целую театральную труппу, репертуар которой состоял из нескольких спектаклей. Здесь же стоял и гримерный столик с большим зеркалом и целым набором всевозможных красок и кисточек. В углу на полке выстроились деревянные болванки для париков, с приклеенными усами и бородами. Кроме того, здесь было все необходимое для того, чтобы по желанию изменить фигуру: накладные плечи, подушечки, накладки и прочее. А швейная машинка, стоявшая там же, в углу, и рулоны разнообразных тканей наводили на мысль, что Спаркс вдобавок ко всему шил сам. Он мог выйти из этой комнаты совершенно неузнаваемым, одетый в любой – мужской или женский – костюм, подходящий для разноликой толпы Лондона.

– И все это вы сделали сами? – спросил Дойл.

– Мое увлечение театром не прошло бесследно, – ответил Спаркс, вешая на место костюм священника. – Извините, Дойл, мне надо привести себя в порядок.

Дойл вернулся в комнату. Ларри кормил Зевса суповыми костями, которые дог грыз с огромным удовольствием.

– Потрясающая собака, – сказал Дойл.

– На вашем месте, сэр, я был бы польщен, – проговорил Ларри. – Впервой вижу, чтобы наша собачка пропустила постороннего. С ним так просто не справиться, скажу я вам.