– Вы не в курсе, где его можно найти?

В комнате сидели еще два-три человека. Мы все расположились вокруг стола.

– Думаю, с ним все в порядке, – сказала женщина, понизив голос, хотя все и так ее слышали. – Он в здании «Кобблмер». У него там кабинет. По его словам, они занимаются историческими исследованиями для правительства, но мне кажется, что это пустая трата времени. Хотите, я ему позвоню?

Остальные неодобрительно посмотрели на нее. Один преподаватель пожал плечами.

– Нет, – ответила я. – Хочу сделать ему сюрприз, если получится.

Неприметное серое трехэтажное здание «Кобблмер» стояло на аллее, обсаженной деревьями, километрах в двух от университета. По обеим сторонам улицы располагались офисы различных компаний, в том числе Национального фонда «Биолаб». Маленькая табличка у входа гласила: «Исследовательское агентство Коалиции».

Войдя в здание, я пересекла пустой вестибюль, прошла по коридору и остановилась у открытой двери кабинета. На столе горела лампа, но в помещении никого не было. Из соседней комнаты вышел высокий худой парень с каким-то электронным прибором в руках. Увидев меня, он остановился:

– Могу я чем-нибудь помочь, мэм?

– Я бы хотела увидеться с доктором Векслером.

– Мне очень жаль, но сейчас его нет. Не хотите ему что-нибудь передать?

– Конечно, – ответила я. – Скажите ему, что приходила Колпат. У него есть… – я посмотрела на часы, – один час пятьдесят семь минут, чтобы связаться со мной. Иначе история о гамма-лучах станет известна всем крупным информационным агентствам планеты.

Он озадаченно посмотрел на меня.

– Хотите, чтобы я все это написала?

– Мэм, – ответил он, – похоже, вы чем-то расстроены. Могу я предложить вам?..

– Лучше передайте ему мои слова. – Я назвала свой код. – Скажите, чтобы он позвонил мне.

Парень стоял с открытым ртом, явно не зная, что делать. Немного подождав, я снова взглянула на часы.

– Час пятьдесят шесть минут, – сказала я. – Как вас зовут?

– Эйглиц.

– Господин Эйглиц, уверяю вас, доктор Векслер будет крайне недоволен, если мое сообщение не дойдет сейчас же.

Он криво улыбнулся:

– Да, конечно. Сделаю, что смогу. – Он улыбнулся еще раз. – Почему бы вам не подождать здесь? Располагайтесь. – Он вышел из кабинета, но тут же вернулся. – Простите, еще раз: как вас зовут?

– Колпат, – повторила я.

– Ну да, точно. – Он поспешно вышел.

Несколько минут спустя появился мужчина постарше, высокий, широкоплечий, слегка погрузневший. Всем своим видом он говорил: главное – спокойствие.

– Госпожа Колпат, – сказал он, – меня зовут Марк Холлингер. Чем могу помочь? – Он говорил так, будто обращался к ребенку. – Доктора Векслера сейчас нет.

– Спасибо, господин Холлингер. Постарайтесь, чтобы Векслер получил мое сообщение. Думаю, мне здесь больше нечего делать. – Я повернулась и направилась к выходу.

Холлингер последовал за мной:

– Мне очень жаль, но сегодня он действительно недоступен. Вам придется иметь дело со мной.

– Ладно, – сказала я. – Доставьте сюда Алекса.

– Алекса? – Он озадаченно уставился на меня. – Какого Алекса?

Попросив меня немного подождать, Холлингер ушел. Вернулся Эйглиц и попытался завязать со мной разговор. Сегодня прекрасная погода. Ему очень жаль, что все так получилось. Не принести ли мне что-нибудь? Наконец появилась голограмма Векслера.

– Чейз, – сказал он, демонстрируя все свое обаяние, – рад, что вы пришли. Мы вас повсюду искали.

– Знаю. Где Алекс?

Векслер бросил взгляд на Эйглица. Тот встал, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

– С ним все в порядке. Он у нас в гостях.

– Покажите его мне.

– Сейчас не могу. Уверяю вас, с ним все в порядке. Послушайте, я понимаю…

– Разговор не продолжится, пока я его не увижу. Где он?

– Чейз, будьте благоразумны. У меня действительно нет возможности…

– Через полтора часа история о Каллистре станет известна всему миру. Покажите мне Алекса.

– Чейз…

Я уставилась на него.

– Мы сейчас пытаемся с ним связаться, но на это потребуется время. Не знаю, успею ли я за полтора часа.

Я пожала плечами:

– Пожалуй, нам больше не о чем говорить.

– Нет, погодите. Послушайте, я говорю правду.

– Векслер, почему я должна верить любому вашему слову?

– Ладно. Знаю, вы считаете, что не происходит ничего хорошего. Но вы целы и невредимы. И Алекс тоже. Мы боялись, что вы поступите именно так, как собираетесь поступить сейчас. У меня не было выбора.

– Не сомневаюсь. Недвижимость не продашь, если все знают о близком конце света.

– Послушайте, Чейз, мне не хочется говорить об этом по открытому каналу…

– Увы, другого нет.

– Ладно. Да, признаюсь: я продал часть своих активов, как и некоторые другие. Впрочем, кто бы этого не сделал? Но мы храним тайну по другой причине.

– Внимательно вас слушаю. Почему вы храните тайну?

– На планете живут два миллиарда человек, из которых мы можем спасти лишь горстку.

– И даже их не спасете, если не постараетесь.

– Мы роем для них убежища.

– И поэтому вы лгали про «немых», а может, даже пустили слухи о разломе.

– Разломе?

– Не важно. Вы не слишком хороший актер.

– Послушайте, Чейз, ради всего святого. Мы пытаемся спасти как можно больше людей, и нам нужна легенда, которая не вызовет всепланетной паники. – Он долго смотрел на меня, словно колебался. Я ждала. – Да, я знаю, можно было действовать лучше. Но скажу честно: после того как мы выслушали эту историю от Карпентера, все проверили и подтвердили, мы просто не знали, что делать.

– Кто такой Карпентер?

– Расул Карпентер. Физик. Грин сообразила, что происходит, – полагаю, вы об этом знаете – и пришла к нему за подтверждением. А он явился к нам.

– К вам лично.

– Да, ко мне. На следующий день мы уже знали, что это правда. Конец света. Что мне было делать, черт побери? Естественно, мы сохранили все в тайне. Некоторые воспользовались ситуацией, продали имущество и вывезли семьи. А вы поступили бы иначе?

– И вы залезли в голову к Викки.

– Мы не знали, к чему это приведет. Врачи сказали, что она просто лишится дурных воспоминаний.

– Они знали, в чем заключаются эти воспоминания?