Резко обернувшись, мы увидели бледную лысую голову, просунувшуюся в приоткрытую дверь. Дверь медленно приотворилась, и показалось туловище, такое же круглое, как и голова, одетое в какой-то мешок с несколькими карманами; на шее у существа болталось ожерелье из необработанных камней, ноги были босы. Я замер, испугавшись, что передо мной очередной призрак-оборотень. Или кто-нибудь похуже.

Безволосая голова, покрытая рядами морщин, собравшихся за треугольными ушами, склонилась к нам. Посреди лба торчала огромная сморщенная бородавка, похожая на рог. Несколько секунд черные, как ночь, глаза, не мигая, разглядывали нас. Затем рот, полный кривых зубов, снова открылся.

– Определенно, очень плохо.

Я потянулся за посохом и кое-как поднялся на ноги, что было особенно нелегко из-за Шима, цеплявшегося за мою щиколотку.

– Кто ты такой?

– Нет почти никаких шансов на то, что они доживут до вечера, – пробормотало странное создание, заходя в комнату. – Определенно, очень плохо.

Дрожащим голосом я повторил свой вопрос.

– Кто ты такой?

Черные глаза, показавшиеся мне бесконечно старыми, уставились на меня.

– На этот вопрос нелегко ответить, мой милый.

Отчего-то слова «мой милый» заставили меня содрогнуться.

– Кто я такая? – продолжало существо, медленно обходя вокруг нас, подобно стервятнику, осматривающему падаль. – Трудно сказать. Даже я сама в затруднении. Сегодня я одно, завтра – совершенно другое. – Морщинистое лицо приблизилось ко мне, губы раздвинулись, показались черные зубы. – А ты кто такой?

Я вздохнул.

– На самом деле, я и сам хорошенько не знаю.

– По крайней мере, ты, мой милый, со мной откровенен. – Старуха кружила по комнате, шлепая босыми ногами по каменному полу. – Возможно, я смогу немного рассказать тебе о том, кто ты. Однако должна предупредить, что ничего особенно лестного ты не услышишь. Во-первых, ты слишком костлявый, так что тебя надолго не растянешь, даже если добавить твоего маленького друга.

Шим сильнее стиснул мою ногу.

– Но что еще хуже, мой милый, так это то, что ты слишком слаб, чтобы помочь мне выиграть пари. А я очень-очень не люблю проигрывать.

По спине у меня пробежал холодок.

– Я знаю, кто ты такая. Тебя зовут Домну.

– Ты неглуп, мой милый. – Лысая карга остановилась и, задумавшись о чем-то, провела пальцем по макушке. – Но одного ума будет недостаточно, чтобы выиграть пари.

– О каком пари ты говоришь?

– О, это совершенно неважно. Я просто побилась об заклад с одним знакомым, который уверен в том, что ты не доживешь до завтрашнего утра. – Она пожала плечами. – Умереть сегодня. Умереть завтра. Какая разница? Нельзя было заключать пари насчет тебя, но я не смогла устоять.

Я вздрогнул, вспоминая слова Каирпре об этой твари, чье имя означало «Злая Судьба». «Она не добра и не зла, она не враг и не друг. Она просто есть».

– А с кем ты поспорила?

Домну, шлепая босыми ногами по каменному полу, подошла к стене, испещренной странными знаками и освещенной неверным светом. Она плюнула на указательный палец левой руки, и тот стал синим. Затем она выпрямилась, вытянула руку и, пользуясь пальцем, как кисточкой, изобразила в одном из кругов волнистую линию.

– Пора начинать пользоваться следующей стеной, – буркнула она. И, бросив взгляд на нас, добавила: – Нужно вести счет, мои милые. Ужасно не люблю проигрывать, но я должна все записывать. И сейчас мне уже кажется, что это пари я наверняка проиграю.

– Ты хочешь сказать, – пискнул Шим, – что мы скоро умереть?

Домну снова пожала плечами.

– Похоже на то.

Я настойчиво продолжал:

– Так с кем ты заключила пари?

– Ты его не знаешь. Хотя он, как мне кажется, испытывает к тебе стойкую неприязнь.

– Кто это?

Она поскребла лысый затылок.

– Этот дурень Рита Гавр, конечно же.

– Рита Гавр? Дух, с которым воюет Дагда?

Домну безразлично хмыкнула.

– Вроде бы так. По крайней мере, так было несколько тысяч лет назад, когда я проверяла в последний раз. Однако я понятия не имею, кто из них побеждает, а кто проигрывает, мой милый. Они должны сами вести счет в своей игре.

– Но это не игра! Это серьезно!

Лицо Домну стало каменным.

– Игра – это серьезно, мой милый. Серьезно, как сама жизнь, потому что жизнь – это тоже всего лишь игра.

– Ты не понимаешь. – Я шагнул к ней, хотя Шим продолжал цепляться за меня. – Они сражаются за судьбу Финкайры. И Земли. И еще многих миров.

– Да, да, – зевнула ведьма. – У них вечные пари.

– Нет! Это важнее всяких там пари.

Домну с глупым видом уставилась на меня.

– Важнее пари? Что может быть важнее пари? Это случай в чистом виде! Делай свой выбор, делай ставку. Затем происходит то, что должно произойти. Вверх или вниз. Жизнь или смерть. Это неважно; важно в конце суметь забрать выигранное.

Я покачал головой.

– Это важно. От того, победит Дагда или Рита Гавр, зависит…

– Вероятность выигрыша того или другого в их следующем пари. Да, я это знаю.

Домну зашлепала к коврику, расчерченному на красные и белые квадраты. Наклонившись, она взглянула в упор на одну из фигур – красного дракона. Затем небрежно почесала чешуйчатый подбородок. Наверное, в тусклом свете мне все померещилось, но я как будто увидел, что дракон слегка дернул головой и выпустил из ноздрей две тоненьких струйки дыма.

– Их маленькая игра меня не интересует, – закончила она, ущипнув дракона за ухо. – У меня хватает своих забот – нужно следить за собственными пари.

Шим крепче прижался ко мне.

– Я боимся. Очень, очень, очень боимся.

– Не понимаю, чего тут бояться, – с кривой ухмылкой заметила Домну. – Умирать – совершенно не страшно… после первого раза.

Она поставила ногу на спину дракону, потянулась к черному королю и грубо схватила его за горло. Когда она отрывала короля от пола, мне показалось, что я услышал слабый, сдавленный крик боли. По-прежнему держа короля за шею, она начала полировать его корону о свою мешковатую одежду.

– Прежде чем отправить вас туда, где вас ждут, милые мои, предлагаю вам сыграть со мной в какую-нибудь игру. Это отвлечет вас от мыслей о неизбежной смерти, а меня – от мыслей о неизбежном проигрыше. Что предпочитаете, бросать кости или тянуть жребий?

– Нам нужна твоя помощь, – взмолился я.

Она поставила черного короля на место, и фигура с глухим стуком упала на ковер. Затем, шлепая босыми пятками, она заковыляла к куче палочек. Выбрав небольшую связку, она начала ее разглядывать.