– Ты туман от дыма не отличаешь?

– Я-то отличаю, но там было что-то среднее. Больше похоже на дым, но гарью не пахло. Мор велел рассредоточиться и осмотреться, сказал, что тут должен быть местный отряд, который нас и вызвал. Мы нашли их быстро. Все были мертвы.

– Как они умерли?

– Известно как: глаза темные, других видимых повреждений нет. Мор сказал, что в переданном ему сообщении то же самое было сказано про местных жителей, но мы не успели подтвердить. На нас напали.

– Кто?

– Если бы я знал! Никогда не видел подобных тварей! Что-то темное, бесформенное… Оно пряталось в проклятом дыму, нападало внезапно. Мы ничего не могли им сделать. Все боевые заклятия лишь развеивали их ненадолго, а потом они снова появлялись, как ни в чем не бывало. Мор даже темное попробовал – не помогло. А если эта тварь в глаза посмотрит – то все, конец. Трое из нас даже понять не успели, как погибли.

Хильда прикрыла глаза, а потом покосилась на дверь палаты. Часть нее рвалась туда, но тело словно застыло.

– Что случилось с ним?

– Мор велел отступать, возвращаться в Легион. Пока открывали портал, его как-то оттеснили от нас, одна из этих тварей добралась до него. Он приказал уходить, но мы успели ударить по той штуке, что начала «пить» его. Втащили его в портал, но…

Он тоже посмотрел на дверь палаты и покачал головой.

– Прости, Хильда.

– Но он ведь жив? – с трудом выдавила она, пытаясь проглотить вставший в горле ком и при этом не дать волю жгущим глаза слезам. – Если вы его вытащили…

– Пока да, – прозвучал глухой ответ. – Ты зайди к нему. Он спрашивал про тебя.

Галлоуз снова опустился на скамейку, а Хильда моргнула, проясняя зрение, и только потом шагнула за дверь.

Глаза не сразу привыкли к полумраку. Здесь горели только несколько маленьких шаров по углам, отчего и без того бледный Дилан Мор, лежащий на узкой койке и прикрытый тонким одеялом только до пояса, казался совсем бескровным. Хильда и не знала, что он может выглядеть настолько… хрупко. Это слово никогда не вязалось с его внешностью высокого, сильного мужчины, бывшего боевика, а сейчас первым пришло в голову.

Она осторожно закрыла дверь, но тихого стука оказалось достаточно, чтобы его ресницы дрогнули, а глаза приоткрылись. Уголки губ приподнялись в улыбке.

– Хил…

Хильда всю жизнь ненавидела это сокращение, но сейчас даже не обратила на него внимания. Подошла к койке, села рядом и сжала непослушными пальцами холодную руку.

– Я здесь, Дилан, я с тобой. Все будет хорошо.

Он тихо хмыкнул, снова прикрывая глаза. Пальцы лишь бессильно дрогнули в попытке сжать ее руку в ответ.

– Кажется, отвоевался…

– Не говори так, – она упрямо покачала головой, чувствуя, что ком в горле вернулся. – Ты поправишься. Ты здесь, значит, ты поправишься.

– Мы никогда не имели дело с подобным, – прошелестел он. – Хил, нам не сдержать их. Мы даже сражаться не сможем. Это как ловить руками воздух. Надо сообщить Сорроу…

– Ему сообщат, территорию оцепят, будут выставлены щиты. Все уже делается, Дилан, ты просто отдыхай, пожалуйста. Тебе нужно набраться сил.

Он резко выдохнул, отпуская остальную часть тирады. С трудом сглотнул и снова приоткрыл глаза, поймал ее туманящийся взгляд.

– Почему ты ушла? – вопрос прозвучал едва слышно. – Что я сделал не так, Хил?

За последние четыре года он задавал этот вопрос столько раз, а она все бегала от него, потому что знала: как только озвучит причину их расставания, сама поймет, насколько все было глупо. И скорее всего, сгорит от стыда на месте. Но сейчас Хильда не могла отказать ему в правде. Он должен знать, что это не было его виной.

– Ты ничего не сделал, Дилан. Просто я феерическая дура, – призналась она тоже почти шепотом, сжимая его руку крепче, как будто это могло помочь его удержать. Голос уже не желал слушаться, а не заплакать становилось все труднее. – Три года, что мы служили и жили вместе, я слышала шепотки за спиной. Каждый мой успех, каждое маленькое продвижение по службе – каждый раз я слышала одно и то же. «Конечно, она ведь спит с Мором!» Что бы я ни делала, как бы ни старалась, сколько бы усилий ни прикладывала… Все списывалось на то, что я твоя любовница. Это началось еще в Академии, но в конце концов я… сломалась. Прости.

– Почему ты просто не сказала об этом мне? – после паузы удивленно спросил он. – Я ушел бы из Легиона, вернулся бы к преподаванию. Мне никогда не была нужна эта должность.

– Именно поэтому и не сказала, – призналась Хильда, чувствуя, как одна слеза все-таки скатилась по щеке. – Ты был нужен Легиону. Ты был нужен королю. Ты всем был нужен, потому что ты хороший глава Легиона. Я не хотела, чтобы ты уходил из-за меня. Такое не должно было произойти.

В палате какое-то время висела тишина, но наконец Дилан тихо резюмировал:

– Как глупо.

– Я знаю. Прости. Я очень-очень сильно тебя люблю. Никогда не переставала любить, правда. Если бы я только могла что-то изменить…

Резко распахнувшаяся дверь заставила ее осечься. Она торопливо вытерла мокрую дорожку на щеке и обернулась к вошедшему доктору.

– А что это у вас так темно? – бодро поинтересовался тот, и легким движением руки увеличил мощность световых шаров. – Кого хороним?

Хильде захотелось его ударить. Он что, издевается? Нет, конечно, она знала по собственному опыту, что доктора Легиона порой демонстрировали чересчур легкомысленное отношение к смерти. Боевики тоже порой над ней насмехались. Такова была защитная реакция организма, но сейчас Хильда не могла этого оценить.

От резкого ответа ее удержало одно: Дилан неожиданно зашевелился, подтянулся и как ни в чем не бывало почти сел на кровати, опираясь на спинку. Нет, он выглядел все таким же бледным, но теперь уже ресницы не трепетали, глаза спокойно смотрели на доктора.

– Что здесь происходит? Я думала, все серьезно…

– Ну, не шутки, конечно, – хмыкнул доктор, – но до похорон далеко. Я принес вам отказ от стационара на подпись, раз уж вы не хотите недельку отлежаться.

И он протянул Мору документ на подложке, который тот быстро подписал врученной ему ручкой.

– Хочу еще раз настойчиво повторить: у вас сильно истощен магический поток, практически до полного расходования. Никакой магии как минимум следующие три дня, слышите меня? Даже артефакт в душе пусть кто-то другой активирует.

– Я все понял, – заверил Дилан, чей голос звучал теперь намного тверже. – Спасибо. Я буду осторожен, но я должен вернуться к работе.

– Кто бы сомневался, – фыркнул доктор и, скользнув взглядом по ошарашенной Хильде, вышел.

– Ты меня обманул, – выдохнула та, едва дверь закрылась. – Прикинулся умирающим…