Алиса не пришла.

В начале вечера я наблюдал за входной дверью и ждал: вот-вот она появится. Лицо у меня сияло дружелюбием, и я, стараясь справиться с комом в горле, который застрял там от волнения, время от времени пропускал глоточек виски.

Потом я с горькой иронией пил за свое будущее, за счастье и за любовные встречи. Алкоголь окутывал мое разочарование флером мелодраматизма, стыдливость чувств вынуждала прятать мое искреннее горе за напускной веселостью. И чем больше я пил, чем отвратнее себя чувствовал, тем веселее становился.

Один Эдди все про меня понимал. Понаблюдав за мной, он отвел меня в сторону.

– Хватит пить, Тони.

– Почему? Это мой день рождения. Я рад, что меня окружают друзья, которых я люблю.

– Перестань валять дурака. Можно подумать, я тебя не знаю. Скажи, что пошло не так?

Я пожал плечами.

– Я влюблен как мальчишка. И несчастен тоже как мальчишка, потому что понял, что надеяться не на что.

– В Алису?

– В кого же еще?

– Я не буду утешать тебя банальностями, вроде «ей что-то помешало» и другими предположениями, стараясь тебя успокоить. Я прошу тебя о другом: не напивайся до зеленых чертей. Твои коллеги, секретарша, приглашенные клиенты тебя не поймут.

– Эдди… Ты сама мудрость, совесть и сверчок Джимини[45], – засмеялся я, заключив его в объятия. – Ты, как всегда, прав. А я чуть было не совершил непоправимую ошибку.

– А с чего ты решил, что с Алисой все кончено? Если ты… влюблен, как ты говоришь, ты найдешь способ убедить ее в этом. И если я правильно ее себе представляю, твоя искренность не оставит ее равнодушной.

– Не думаю, что я еще раз подвергну себя такой пытке, – честно признался я. – Подумай сам, в моем-то возрасте сходить с ума по женщине, которой нет до меня никакого дела. Ей даже в голову не пришло ответить мне хоть одно слово, хотя бы из вежливости. Я для нее вообще не существую. И я в отчаянии оттого, что я ей настолько неинтересен.

– А я смотрю на это совершенно по-другому. Я считаю, что тебе, Тони, очень повезло. Кто ты был? Живой труп! Алиса вернула тебя к жизни. Так что даже если все идет не так и мой друг крайне несчастлив, я ей очень благодарен.

К нам подскочила слегка захмелевшая Дорина и схватила меня за руку.

– Хватит вам тут серьезничать! Пойдемте, шеф, потанцуйте со мной.

Она потащила меня к небольшому свободному пространству, где несколько пар потихоньку покачивались под медленную музыку, и тут же тесно ко мне прижалась. Я почувствовал ее разгоряченное тело, ее упругую грудь – меня это смутило, и я постарался от нее отодвинуться.

– Стесняетесь? – насмешливо спросила Дорина.

– Да. На нас все смотрят.

– А если бы не смотрели, то вы бы не стеснялись и тогда…

– Дорина!

– Ладно, ладно, я знаю, что я еще девочка, и даже если бы вам очень захотелось со мной покувыркаться, вы бы никогда себе этого не позволили из этических соображений, которые мне недоступны.

– Кто это вам сказал, что я хочу с вами… покувыркаться? – поинтересовался я, стараясь говорить шутливо.

– Я и так знаю. Хотя нет, не знаю, а чувствую.

– Неправда. Вам совершенно нечего чувствовать.

Она расхохоталась и стала еще моложе и красивее.

– Вы довольны нашим праздником?

– Очень, – не мог не соврать я.

– Но огорчились, что эта самая… Алиса не пришла, да?

Мы уже не танцевали, а просто стояли в сторонке, и я прямо-таки ошалел от изумления и отшатнулся от нее.

– Я стал прозрачным?

– Нет, но мы, женщины, умеем читать по интонациям и взглядам.

– Пожалуй, так, – признал я, немного подумав. – И этот великий дар предоставляет вам власть и большие возможности.

– Если честно, я удивлена, что она не пришла. Когда я ей звонила, мне показалось, что приглашение ее тронуло и взволновало.

– Теперь я вижу, что ваши умения не так уж и велики.

– Мои умения при мне. Я уверена, что-то изменилось. И еще я уверена, что ей совсем не понравилось, что приглашала ее я. Она сочла приглашение слишком официальным.

– Вы так думаете?

– Я знаю женщин. У нее нежный голос. Судя по всему, она застегнута на все пуговицы и настолько же застенчива, насколько я экспансивна и открыта. Такие девушки реагируют на малейший оттенок. Для мужчины существует только цель, к которой он идет, а женщина оценивает каждый шаг, который приближает к ней мужчину.

– Вы случайно не были мужчиной в прошлой жизни?

Дорина снова расхохоталась.

– Умно! Это бы многое объяснило.

От объяснения Дорины во мне затеплился лучик надежды. Мне было гораздо приятнее думать, что отсутствие Алисы объясняется ее чувствительностью к нюансам, а не отсутствием интереса ко мне. В моей хмельной голове это объяснение звучало утешительно.

Самир положил руку мне на плечо.

– Могу я у вас украсть Дорину? – спросил он.

– Разумеется, – ответил я, опуская руки. – Но… Вы пришли один? Ваша жена не пришла с вами?

– Ммм… нет. Вообще-то я в разводе, – признался он немного смущенно, пожирая жадным взглядом мою пару. – Вы уж меня простите, но… я подумал, что, имея такое прошлое, лучше говорить нанимателям, что я женат. Выглядит надежнее.

Он подхватил Дорину и увлек ее танцевать. Она мне подмигнула.

– Я же вам говорила: мужчины всегда идут к цели.

Это правда. И я тоже вижу перед собой цель.

Днем я хорошенько выспалась, приходя в себя после нашего с Сандриной вечера, зато ночью совсем не спала и разыгрывала всевозможные сценарии своей встречи с Романом (все, как один, какие-то несуразные). Пыталась понять, что я чувствую к Антуану. Ранним утром пришло сообщение от Романа.

Сегодня! Вечером… открытие!

И все. Три слова, которые должны передать его чувства. Для того чтобы отогнать одолевающие меня сомнения, маловато. Конечно, мы с ним наконец увидимся, но теперь у меня совершенно другие ощущения, чем раньше. Со ступеньки «крайне взволнована» я перешла на «мне любопытно». Напряженность, прямо скажем, спала.

Сандрина прочитала сообщение из-за моего плеча и молчала, явно стараясь отыскать в нем скрытые достоинства и убедить меня, что не стоит переходить на ступеньку «не заинтересована».