class="p1">Пришел момент, когда после бесконечной череды ночей без сновидений, я увидела сон. В нём Алан смеялся, целовал меня, а потом он замер. У него на груди расползалось кровавое пятно. Стоило перевести взгляд на его лицо, как я увидела заиндевевшую кожу и безжизненный взгляд, Я проснулась с криком и в холодном поту.

В тот день я снова начала проживать его потерю заново. Ко мне не летела со шприцем наперевес сиделка. Никто не контролировал мои эмоции. Обо мне будто вообще забыли. Теперь я могла в полной мере прочувствовать свое горе. Оно казалось неподъемным. Грудную клетку разрывало от боли потери. Казалось, что даже каждый вздох дается с трудом. В легкие словно впивалось тысячу кинжалов, заставляя мучиться. Именно этого я заслуживала. Страдать, мучиться за содеянное. Но больше всего я хотела отомстить. Ненависть к Володе достигла таких размеров, что теперь я была готова собственноручно вонзить ему нож в сердце.

Не могла больше оставаться в комнате, где все пропиталось виновником гибели любимого мужчины. Вышла из спальни, впервые за долгое время, спускаясь вниз и наткнувшись на незнакомых людей, снующих по первому этажу из стороны в сторону. Среди них находилась наша экономка Мария Ивановна, а так же женщина, которую я неоднократно видела в то время, как приходила в себя. Они разговаривали с двумя мужчинами в костюмах, и все они казались чем-то озабочены.

Сиделка встретилась со мной взглядом и встрепенулась. Сказав что-то вышла из-за стола и подошла ко мне. Все участники разговора одновременно посмотрели в мою сторону.

— Элис! — вскинула она руки. — Как вы себя чувствуете? Сейчас я вам дам успокоительного.

— Что происходит? — игнорировала ее кудахтанье, смотря на Марию Ивановну.

Женщина отвела взгляд в сторону.

— Пойдемте присядем, — сиделка взяла меня под руку, провожая к столу.

Я смотрела на экономку, не понимая в чем дело.

— Элис, — начала женщина, взяв меня за руки. — Будьте стойкой. Случилось горе, — начала она с совершенно безрадостным выражением лица.

Неужели они узнали об Алане и по этой причине здесь все эти незнакомцы?

— Ваш муж Владимир, погиб, — закончила сиделка, дожидаясь от меня новой истерики.

До меня же ее слова пробирались словно через густую чащу. Слышала слова, но не улавливала их смысл. Ведь не могла жизнь быть настолько справедливой, чтобы так быстро расправиться с убийцей Алана?

— Элис, с вами все в порядке? — заговорил один из мужчин, сидевших напротив.

Он был молод и наверное даже привлекателен, но мне было совершенно плевать на него.

— Что? — непонимающим взором смотрела на незнакомца.

— Простите. Детектив Джейкобс и Морено, — показал удостоверение. — Ваш муж погиб, — снова заговорил он. — Его машина взорвалась. Спасти его не удалось. Примите наши соболезнования.

У всех присутствующих были такие скорбные лица, что мне даже сделалось смешно. Рассмеялась, увидев, как сильно они стараются изобразить горе утраты. Восемь пар глаз с удивлением уставились на меня.

— А я говорила! — выкрикнула Мария Ивановна. — Эта девка всему виной! И не жаль ей Владимира нисколько, — всхлипнула она. — Вы посмотрите, она же рада!

— Рада? — рявкнула я на нее. — А вы рады были когда он бил меня, насиловал, заставил выйти замуж за себя? Вы этому радовались? Или радовались когда он приказал убить моего ребенка? Или же для вас стало лучшим днем жизни, когда Володя отдал приказ избить до смерти собственного сына?! Этого Владимира вы жалеете?

— Что ты говоришь, дешевка?! Ты это все придумала! — с презрением смотрела на меня старая ведьма.

— Вам плевать было на то какие зверства он творил, лишь бы не выпнул под толстый зад! Проваливайте к черту, Мария Ивановна! И никогда больше не попадайтесь мне на глаза! — н кричала я на женщину.

Почувствовала как ко мне осторожно прикоснулась чьи-то руки, возвращая на место. В порыве гнева, не заметила, как вскочила на ноги. Медленно опустилась на стул, не прекращая сверлить дыру в виске лицемерной женщины, сидящей рядом со мной.

— Алиса, успокойтесь, выпейте, — протянула мне таблетки и стакан воды сиделка.

— Нет, — отпихнула в сторону медикаменты. — Никаких больше лекарств. Я хочу знать, что случилось с Аланом. Его нашли?

Теперь смотрела только на детективов.

Молодой мужчина помотал головой.

— Нет. Его тренер подал в розыск, но пока никаких следов не обнаружено. Расскажите, что вам известно?

Остаток дня я рассказывала нашу с Аланом историю с самого начала. Меня долго допрашивали и по поводу его исчезновения, и по вопросу гибели Володи. Спустя несколько дней, вместе с детективами ездили на опознание сотрудников безопасности аэропорта, что увели от меня Алана в тот жуткий день. Следователям удалось прижать кое-кого из близкого окружения Володи и отыскать склад где держали нас с Аланом.

Меня признали наследницей состояния мужа. Дальше наступила череда предварительных слушаний. После оглашения завещания, на меня налетели со всех сторон: проверки страховых агентов, опять же исключали вероятность моей причастности к гибели Володи, но записи в медицинских картах о побоях и психическом состоянии, исключили меня из подозреваемых. Помог и личный помощник Вовы, доказавший, что меня насильно удерживали в плену и у меня не было никакой связи с внешним миром.

Жизнь в Лос-Анджелесе превратилась в беспросветный кошмар. Я нуждалась в поддержке, близком человеке рядом, иначе я могла просто не выдержать всего того, что обрушилось на меня. Получив краткую передышку между судами я полетела домой, к родителям.

Глава 18

Никогда еще так не радовалась стеле с названием родного города. Смотрела на знакомые с детства улицы, на серые дома, разбавленные яркими новостройками и сердце сжималось от боли и тоски. До самого дома родителей плакала от облегчения, что оставила за плечами ад на чужбине. Как никогда ясно ощущала близость с этим городом. Вот мой дом, а не тот, где меня годами ломали, превращая совершенно в другого человека.

Встреча с родителями вышла трогательной и как бы сказала моя подруга детства «на разрыв». Обнимала таких родных и любимых, обливаясь слезами. Пусть и не видела их меньше года, а казалось, что прошла целая вечность, сумевшая перевернуть мою жизнь с ног на голову.

Кажется, близкие даже выдохнули, когда я сказала, что задержусь дома.