— Который час? — удерживая на груди одеяло, я вместе с ним поспешно скатилась с кровати и бросилась в гардеробную. Паника захлестнула меня, сердце колотилось где-то в горле. Бездна! Если я опоздаю, что сделает герцог Арлингтон? Я ведь и к нему должна успеть. И не только я, еще и Эрик.

— Скоро обед, — терпеливо повторила девушка.

— Где Э… лорд Флорен? — спросила я Кару, которая так и осталась стоять у окна.

— Так уехал лорд, — усмехнулась она, и, обернувшись, я поймала на себе понимающий, сочувствующий взгляд. — На рассвете еще. Вас велел не будить.

Сердце, до того бешено стучавшее, на миг замерло, по телу пробежал холод дурного предчувствия.

— Куда уехал? — сдув с лица прядь растрепавшихся волос, я вернулась к поискам платья. Может, все не так и плохо. Фей вернется, и к тому времени я должна быть полностью готова отправиться в королевский дворец.

— Так не отчитался он. Забрал Росси и был таков, едва петухи пропели. Мрачный был и какой-то нервный, будто украл что.

— Ничего не украл, — заявила я, дабы на корню обрубить все домыслы прислуги. Даже то, что было между нами ночью, случилось по добровольному согласию. А то, что уехал он потом…

Сердце ныло от боли, но я смотрела на мир сухими глазами. Их немного щипало — но самое последнее дело давать горничной повод для сплетен. И пусть в недавнем прошлом мы были едва ли не подругами, дистанция между нами установилась как-то слишком быстро. Наконец, я вытащила из шкафа более или менее приличное платье, голубое, с вышивкой по лифу серебряной нитью. Оно принадлежало моей матери и несколько лет пылилось, потому что графиня Милтон была крупнее и выше, а перешить его под себя не сочла нужным.

— Вот это подготовь, — я бросила наряд на постель, мимолетно отметив, что веду себя ничем не лучше, чем мои сводные сестрички. Высунувшись из-за двери, я успела заметить обиженно поджатые губы и высоко вздернутый нос. Ну и ладно, позже разберусь с недовольной прислугой, сейчас есть дела поважнее. например, узнать, вернется ли вообще мой крестный фей. Думать о том, что он все же изменил свое решение и отправился в Семигорье, не хотелось. Да и не мог он уехать вот так, не попрощавшись. Я же сразу предупредила, что не жду от него никаких признаний и благородных жестов после совместно проведенной ночи, с чего ему сбегать?

Продолжая кутаться в одеяло, я расхаживала по комнате, стараясь унять охватившее меня волнение. Что могло произойти? Почему так внезапно? Может, хотя бы Каин знает?

Уже направившись к двери, я споткнулась о край одеяла. Нет, так дело точно не пойдет. Мое вчерашнее платье было заботливо положено на стул и, не долго думая, я натянула его прямо на голое тело. Туфлей нигде не было видно, и на чердак я бежала босиком, уже мало думая о собственном облике. Прежняя комната встретила меня тишиной и столбом пыли, вьющимся в косом солнечном луче. На месте, где много лет стояло зеркало Реджины, был только светлый прямоугольник, свидетельствовавший, что когда-то здесь что-то было. Едва не взвыв, я бросилась вниз. В моей спальне никого не было и, не придумав ничего лучше, я побежала на кухню.

— Важная такая стала, слова ей не скажи, — донесся до меня чуть звенящий голос Кары. — Я-то думала, она не такая.

— Не такая, — подтвердила я, не став дослушивать излияния горничной. — Иначе ноги бы твоей здесь не было.

Знаю, это злые слова, возможно, несправедливые, и даже Марта не сдержала осуждающий взгляд. Вздохнув, я развела руками.

— У меня кое-что пропало, — губы искривились в слабой улыбке, за которой я пыталась скрыть собственное отчаяние. — Зеркало, которое много лет стояло на чердаке.

Марта с Карой переглянулись.

— За ним утром приехали солдаты герцога Арлингтона. Показали какую-то бумагу и забрали.

— Кому показали? — впору было хвататься за голову, но я лишь прислонилась к дверному косяку, чтобы чувствовать хотя бы такую опору. Мир, кажется, катится в Бездну. — Почему меня не разбудили?

— Присядь, — кухарка сурово поджала губы, что означало, что отказа она не примет. Неуверенно шагнув вперед, я тяжело опустилась на ближайший стул, и в руках у меня волшебным образом оказалась кружка с травяным чаем. Не торопясь пить, я грела руки о толстые глиняные бока и ждала, какую мудрость выдаст Марта, нависшая надо мной огромной темной тучей.

— Элис, девочка моя, — ее голос немного смягчился. — Мы все тебя давно знаем, любим и понимаем, что тебе сейчас нелегко. Жизнь поменялась в одно мгновение. Но…

Но? Я не стала ее торопить, лишь смотрела исподлобья, понимая, что теряю драгоценное время.

— Но, может, тебе стоит хоть ненадолго остановиться и подумать над своим будущим?

Слишком малое меня в этот момент отделяет от участи мачехи и сводных сестричек.

— Спасибо, Марта, — искренне поблагодарила я, поставив нетронутый чай на стол. — Но прямо сейчас мне надо собираться на аудиенцию к его величеству. И перед этим хотелось бы выяснить, что произошло в замке, пока я спала и почему, Бездна вас всех побери, никому не пришло в голову разбудить меня?

— Герцог Эйлинн не велел, — хором отозвались женщины, и взгляды их при этом были одинаково отрешенными. Кажется, здесь не обошлось без фейской магии, а значит, ответов я не получу, только время потеряю. На кухне приятно пахло свежей сдобой, и несмотря на свое нервозное состояние я почувствовала, что не отказалась бы от завтрака. Поэтому, прежде чем покинуть помещение, я цапнула из накрытого полотенцем блюда пару булочек, проигнорировав укоризненный взгляд кухарки.

— Нормально бы села и позавтракала, — проворчала она.

— Нет времени, — отмахнулась я, жуя на ходу. — Король не та персона, что будет ждать.

Женщины закивали, и Кара бросилась вслед за мной.

— Платье готово, — кажется, она сменила гнев на милость, и мы снова если не подруги, то хотя бы не враги. — Помочь тебе с прической?

Я кивнула. В холле стояли большие напольные часы. Про обед Кара явно преувеличила, было еще только начало одиннадцатого, но все равно следовало поторопиться. Доев булочки по пути в собственную спальню, я пожалела, что отказалась от чая, сейчас бы он пригодился, но не возвращаться же за ним. Проводив меня до двери, горничная пошла за платьем, а я уселась на кровать и поджала под себя босые ноги. Глаза снова обожгло слезами, и пришлось запрокинуть голову, чтобы не дать им пролиться. Проблемы надо решать по мере их важности, а мне самое главное — не опоздать.

Когда Кара вернулась с платьем,