Михаэль смертельно побледнел:

– Зачем ты позволила мне уйти из леса? Перебравшись в каменные застенки, я потерял себя, душу день за днем поедала ржа… И только Кристина спасала меня от притаившегося в каждом темном уголке греха. Она растапливала в маленьких ручках мое сердце, которое затягивала ледяная короста. Ты сама знала, что в замке живет Зло, зачем велела туда идти?

Регина нежно посмотрела на Михаэля и, как в детстве, потрепала его по волосам:

– Пути Господа неисповедимы – так говорят ваши глупые церковники, а я добавлю: каждому даются испытания, которые необходимо преодолеть. Иначе они будут преследовать его вечно.

Михаэль вскочил на ноги:

– Мне нельзя терять ни минуты. Я возвращаюсь.

– Иди, сынок! Опасайся неожиданных врагов, не доверяй никому, кроме самого себя. Береги свое сердце. Не позволь ему затвердеть.

Молодой человек удивленно взглянул на кормилицу, но ничего не спросил. Уже в дверях он остановился:

– Регина, я нашел куклу в костре. Странное дело – игрушка не сгорела. Лишь оборки платья да башмачок пострадали.

Ведьма изменилась в лице и молниеносным движением выхватила потемневшую от сажи куклу из рук Михаэля. Она приподняла ее растрепанные волосы, провела рукой по шее и облегченно вздохнула:

– Иди, сын мой, торопись! Да пребудет над тобой защита Богини! А платьице с башмачком мы тебе новые справим, не плачь, – обратилась она уже к кукле, словно к живому существу.

Пульсирующая в затылке боль вернула Кристину из забытья. Девушка сжала руками раскалывающуюся от приступов голову, стараясь вспомнить, что с ней произошло. Костер, Хассо, чудовищной силы удар… Все.

Когда глаза привыкли к темноте, несчастная поняла, что лежит на куче влажной, подернутой инеем соломы в комнате неведомых размеров. На расстоянии вытянутой руки очертания предполагаемых стен терялись во мраке.

Постепенно память вернулась полностью. Девушка испуганно закричала и вскочила на ноги. Новая волна боли, сдавившая виски, заставила тут же со стоном упасть на колени. Слезы бессилия и обреченности заструились по щекам.

Когда мучительные мгновения миновали, Кристина медленно, боясь снова пробудить утихшую боль, поднялась и попыталась, выставив вперед руки, ощупать пространство вокруг себя.

Склизкие, холодные как лед стены, покрытые лишайником, повергли в ужас. Птичка замерла на месте, боясь сделать шаг.

По ноге пробежали быстрые когтистые лапки, и послышался крысиный писк. Кристина собрала последние силы, чтобы не закричать, и в это мгновение в одном из трех крошечных отверстий-бойниц, служащих в каморке окошками, мелькнул сине-зеленый тлеющий огонек.

Затаив дыхание, девушка не сводила глаз с порхающего холодной осенней ночью светлячка. Малыш давно-давно должен был затушить волшебный фонарик. Что он тут делает?

Мерцающий призрачный свет, спустившийся от окошка, осветил ее страшную, кишащую крысами и слизняками темницу, подлетел к кованой двери, словно приглашая Кристину к выходу. Не веря глазам, девушка пошла по следу фонарика.

В следующий момент под дверью мелькнули фалды красного кафтана, и в замке лязгнул ключ.

– Модник… – прошептала ошеломленная Кристина. – Но как?

– Не теряй времени, глупышка, – раздался из-за двери скрипучий голос. – Спасайся!

Кристина толкнула тяжелую дверь; та поддалась, приоткрыв проход в освещенный факелами коридор. Стараясь не шуметь, девушка выскользнула из камеры и обомлела от удивления. Словно заправский акробат, на плечах Модника с тяжелой связкой ключей балансировал Старик.

Со слезами Кристина опустилась перед верными друзьями на колени, как вдруг Старик отвлек ее внимание, ткнув указательным пальцем в сторону. Девушка отвела глаза, забыв об обычной уловке маленьких шалунов. Через мгновение они бесследно исчезли.

Хитрые недотроги. Последнее время позволяют видеть себя лишь по собственному разумению.

– Спасибо, – запоздало прошептала она в тишину, и до ее слуха донесся легкий смешок и напутствие:

– Беги!

Не теряя времени, девушка стала подниматься по спиральному коридору. Пройдя несколько ярусов мимо закрытых на мощные засовы дверей, Кристина попала в галерею, по левой стороне которой горбились арочные окна, а за ними слышались человеческие голоса.

Опустившись на колени, Кристина подползла к одному из окон и осторожно заглянула вниз, в освещенный факелами зал. И чем дольше она наблюдала за происходящим, тем сильнее увиденное нечестивое действо овладевало ее чувствами, заставляя позабыть о желанной свободе.

Зал, окруженный идущими по спирали окнами, представлял собой равнобедренный шестиугольник, в одном из углов которого возвышался мраморный алтарь, застланный красным бархатным покровом и расшитым странными письменами. Чуть поодаль от него прямо на каменном полу девушка увидела начертанную темной краской звезду, также испещренную незнакомыми символами. В центре ее красовалось изображение козлиной головы.

Шесть человеческих фигур, облаченных в длинные черные рясы с опущенными на лицо остроконечными капюшонами стояли по кругу. Люди держали в руках темные свечи, направленные пылающими фитилями в центр пятиугольника. Запах горящего воска и чадящих масляных светильников, закрепленных на стенах, был необычным, он сладковатыми волнами распространялся по залу, поднимаясь все выше. Кристина вдохнула приторный аромат и испытала странное головокружение. Тяжелый запах дурманил, приковывал к месту.

Вот одна из стоящих в круге фигур отделилась от остальных и, отойдя к мраморному алтарю, достала из-под него маску черного козла. Отвернувшись от собравшихся, скинула капюшон и мгновенно водрузила звериную личину на голову.

Рогатый Человек вернулся в центр круга и начал заклинать на непонятном Кристине наречии. Окружающие его люди, раскачиваясь из стороны в сторону, медленно повторяли тягучие сонные фразы.

В воздухе нарастало странное напряжение. Оно, словно болотный туман, путало мысли, успокаивало, пульсировало в висках и вызывало невыносимый жар в теле.

Кристина не могла отвести глаз от творящегося внизу темного колдовства. Заклинания достигли своего апогея, люди сошли на возбужденный крик, и в этот момент человек в маске сорвал с себя темный покров, обнажив белоснежное нагое тело.

Кристина, вцепившись зубами в сжатый кулак, еле сдержала испуганный крик: она впервые видела неприкрытый одеждой детородный орган, возбужденно устремленный вверх.

По кругу собравшихся богохульников пронесся вожделенный вздох. Дверь в зал распахнулась, и кто-то втолкнул внутрь шестерых женщин, облаченных в длинные желтые одеяния. Глаза их были завязаны, они спотыкались на неровном каменном полу и испуганно вскрикивали, читали молитвы.

Только сейчас Кристина заметила в стенах железные скобы. Несчастных подвели к ним и приковали цепями, растянув руки в виде креста. Девушки безвольно повисли на цепях, жалобно постанывая. Кристина затаила дыхание.