– Сотникова предлагает свою помощь.

– Помощь? Какую?

– Юля полагает, что если ты захочешь смести Сухоставского, она сможет в этом помочь.

– А взамен я должен буду рассказать о теневых делах Сухого.

– В соответствии с ее планом именно твои слова станут оружием против него. Ей нужны факты. Тогда она сможет закончить свою статью и, как выразилась сама Юля, поднять информационную волну.

Александр задумчиво посмотрел на брата:

– Ей удалось убедить тебя?

Серега неопределенно пожал плечами:

– Я не знаю сути твоих проблем. Но если дело серьезное, то почему бы не задействовать «пятую власть»?

Старший брат поднялся из-за стола, подошел к огромному окну, с задумчивым видом посмотрел на город.

– Сухой здорово меня прессует, – не оборачиваясь, произнес Александр. – Он рубит на корню те контракты, доступ к которым я получил благодаря ему. Я теряю миллионы. Это не мои деньги. Если так продолжится и дальше, я понесу убытки, которые не смогу возместить инвесторам. И тогда – конец.

– Чего он хочет?

– Кое-что слишком личное. То, что его не касается.

– У тебя есть стратегия защиты?

– Завтра я встречаюсь кое с кем. Возможно, он поможет мне в решении конфликта. А возможно, и нет. В таком случае я обращусь к Сотниковой.

Кравчук повернулся. На его лице растянулась кривая ухмылка.

– Я и сам подумывал о прессе. Даже поставил Вике задачу составить список наиболее авторитетных изданий. Тех, которые не побоятся разместить на своих страницах материалы, которые я могу предоставить. Но если на горизонте маячит Юлька – хрен с ней. Пускай будет Юлька.

Дверь в кабинет открылась. Секретарша внесла поднос с двумя чашками кофе и сахарницей.

– Ставь на стол, Вик.

Виктория выполнила просьбу босса и поспешила удалиться.

– Юлек, кстати, подвезла меня сейчас, – сказал Сергей. – Мне позвонить ей и сказать, что ты согласен?

– Не надо. Я сам позвоню. В прошлую нашу встречу я, возможно, грубовато с ней обошелся. Так что надо будет загладить грешок.

Александр вернулся за стол, бросил в свой кофе две ложки сахара, размешал. Серега сделал то же самое.

– Сухоставский действительно опасен? – спросил Сергей.

– Дело не только в нем. Чтобы обеспечить бесперебойное финансирование некоторых проектов, я заручился финансовой поддержкой определенных лиц. Сухоставский знает об этом. И бьет по самым уязвимым местам. Он знает, что если ему удастся саботировать мои проекты, я подведу тех людей. И они придут за объяснениями.

– Что за люди?

Александр многозначительно посмотрел на младшего брата.

– Скажем так… Сухому нет нужды нанимать кого-то, чтобы меня ликвидировали. Ему достаточно будет того, что я не смогу отчитаться перед инвесторами.

Загнанный

Сухоставский Всеволод Петрович вышел из здания Государственной думы с дипломатом в руке. Прохладный вечер распахнул полы его темно-синего пиджака.

Водитель Иван сноровисто открыл перед политиком заднюю дверцу черного BMW. Всеволод Петрович тяжело погрузился в салон, бросил дипломат подле себя. Иван захлопнул дверцу, быстро обежал машину, сел за руль. Автомобиль мягко тронулся с места.

За окном мелькали человеческие силуэты и размытые надписи неоновых вывесок. Пассажир ослабил узел галстука, откинулся на спинку сиденья. С каждым годом он утомлялся все быстрее.

– Звонили из дома, – не оборачиваясь, произнес водитель. – Ольга привезла вам внука на выходные.

На крупном лице Сухоставского появилась усталая, но радостная улыбка. Он очень любил проводить время с мальчиком.

– Ваша дочь тоже хочет остаться у вас до понедельника. – Иван помедлил. – Вместе с мужем.

Улыбка на лице Сухого медленно растаяла. Широкие брови недовольно сошлись к переносице. Эта новость была не из приятных. Сухоставский мельком глянул на часы, потянулся к водителю.

– Включи «Радио Лизы», пожалуйста.

Иван выполнил просьбу босса. Из динамиков полилась ритмичная музыка.

На радиостанцию Елизаветы Никольской политик подсел не так давно, но частота была вбита в память приемника. Он любил вечерний плейлист, обычно загружаемый на «Радио Лизы». В основном крутили расслабляющий, но не убаюкивающий джаз. Приятные мелодии снимали напряжение после рабочего дня, но не позволяли заснуть за рулем машины.

Автомобиль остановился у высоких ворот двухэтажного дома политика. Они разъехались в стороны, впуская «бумер» в недра имения Сухоставского.

– Тут где-нибудь тормозни, Вань.

Водитель развернулся у главного входа. Всеволод Петрович подтянул к себе «дипломат», открыл дверь, выбрался наружу.

– Спасибо, Вань. В понедельник – как обычно.

– Хороших выходных, Всеволод Петрович.

– Тебе тоже.

Политик поднялся по невысоким ступеням на крыльцо. Оказавшись в просторной гостиной, мужчина положил ключи на столик, дипломат поставил рядом и громким бархатистым голосом спросил во всеуслышание:

– Так! А где же мои дорогие и любимые гости?! Почему никто не встречает старика?

Почти тут же на лестнице раздался быстрый топот детских ног. Матвейка, единственный и любимый внук Всеволода Петровича, быстро сбежал со второго этажа и бросился навстречу.

– Я встречаю, деда! Я!

Превозмогая боль в коленях и спине, Сухоставский наклонился обнять внука. На морщинистом лице впервые за долгое время обозначилась искренняя улыбка.

– У нас в школе вчера соревнования по бегу были! – заявил Матвейка.

– Во как! Ты победил?

– Я обогнал всех! Мальчик на втором месте отстал от меня на три секунды.

– На три секунды?! Это так много! Я горжусь тобой. И знаю, что когда-нибудь ты станешь чемпионом нашей страны.

– Дедушка, она такая большая…

– Но в ней мало мальчиков, которые бегают так же быстро, как ты.

Из кухни вышла невысокая стройная девушка в простом домашнем платье.

– Привет, пап.

– Здравствуй, Оль. – Всеволод Петрович одной рукой обнял дочь, поцеловал в щеку.

– Кушать хочешь?

– Голодный, как лев, – улыбнулся Сухой.

Следом появился Игорь, муж Ольги. Высокий, узкоплечий, с неприятным лицом подхалима и солидной залысиной. Глядя на его лоснящийся череп, Сухоставский иной раз машинально проводил ладонью по своей роскошной пепельной шевелюре. Просто так, убедиться, что у него к шестидесяти годам все на своих местах.