Им вдвоем было хорошо в палатке. Они привыкли к жаре и влаге. Запах его вспотевшего тела казался ей самым прекрасным в мире. Она постоянно была готова протянуть ему бутылку кипяченой воды, которая у нее всегда была под рукой. И она смотрела, как ходил вперед-назад кадык на его шее, когда вода с шумом входила в его высохшую за день глотку. Так топливо из шланга с напором заливается в пустой бак. Она всегда была с ним. Хотя бы мысленно. Даже тогда, когда экспедиция разделялась на несколько групп, каждая из которых имела свои отдельные и особые задачи, она включала всю свою женскую сообразительность, чтобы оказаться вместе с Вадимом. А если это у Кирсти не получалось, перуанка думала о нем все время, пока наконец разделенные группы не становились одной сильной командой.

И как было хорошо, когда после тяжелого дневного перехода наступал спокойный вечер. Он ни разу ее не предал, теплый тропический вечер… Он всегда приходил на помощь с необходимым арсеналом естественных афродизиаков. Легкий ветер, шуршащий листвой, как джазовый ударник палочками-щетками по натянутой коже барабана. Пение цикад, плотное, как ударная волна. Ароматы растений, сливающиеся в общий сладковатый запах дикого меда.

О своей истории он не любил рассказывать. Он хотел начать все сначала в этих джунглях, с этой женщиной. Иногда он думал о том, что цель похода потеряна, имеет смысл только движение вперед, и он рад, что это движение не заканчивается, потому что каждый новый день дарил ему ее и новый вечер с ней. В один из таких вечеров он расслабился и рассказал о том, что богат и что оставил за своей спиной лучшую страну в мире и самых красивых женщин на Земле. «Ведь ты знаешь, надеюсь, – сказал он опрометчиво, – что красота именно украинских женщин считается идеалом».

Она ничего не ответила. Встала. Исчезла во мраке ночи. Потом он рассмотрел, как в темноте появилась горящая оранжевая точка, похожая на глаз хищной кошки. Точка беззвучно приближалась к нему, и Вадим уже было вскочил, чтобы принять боевую стойку. Но в этот момент глаз превратился в огонек сигареты, а потом вслед за ним в темноте прорисовалась фигура Кирсти. Он вдохнула табачный дым, выдохнула его и села возле костра рядом с Вадимом. Помолчав, стряхнула пепел нервным движением.

– Ты куришь? – удивился Вадим. Это было что-то новенькое для него.

– Только когда злюсь, – ответила Кирсти. – Вот пошла стрельнула у носильщиков.

Она замолчала. Повисла неловкая и опасная пауза. Кирстин в тишине сделала еще пару затяжек. Когда сигарета начала превращаться в окурок, она сказала мужчине рядом с собой:

– Дай мне руку.

Он не спросил ее зачем. Просто протянул ей левую ладонь. Она перевернула ее и засучила вверх до локтя рукав его рубахи, ведь по вечерам искатели приключений и сокровищ старались не ходить с обнаженными руками и ногами, чтобы не провоцировать малярийных комаров. Рука была сильной, покрытой густыми рыжеватыми завитушками. Кирсти сделала еще одну затяжку и очень спокойно, глядя в глаза своему спутнику, принялась тушить окурок о его руку, чуть выше запястья. Боль пронзила все его естество, и он готов был закричать. Он услышал шипение и понял, что это шипит его собственная кожа. Как ни странно, но этот страшный звук успокоил его. Он нашел в себе силы взглянуть в сумасшедшие глаза неистовой перуанки. Он думал, что увидит ярость, но взамен открыл для себя, что девушка глядит на него с любопытством, как будто говорит себе: «Давай же посмотрим, что будет». И она ждала, что он ударит ее, отбросит прочь от себя, что издаст хотя бы крик. А когда этого не случилось, она щелчком отправила потухший окурок в темноту и забарабанила по его груди быстрыми кулачками.

– Никогда не говори со мной о других женщинах, слышишь, никогда!!!

Вдруг он почувствовал, как она прижимается к нему щекой, по которой текут горькие слезы любви и ревности, и неизвестно, чего в них больше – первого или второго.

– Прости меня, милый, прости, прости!

Этого набора из трех слов ей хватило, чтобы заполнить всю ночь.

А наутро они снова собрали палатки и, распределив всю свою поклажу среди носильщиков, двинулись вперед. Им предстояло совершить переход в пятнадцать километров – а продираясь сквозь плотные заросли Амазонии, на это можно потратить целый день. В электронный навигатор были загружены всевозможные карты здешних мест: от старинных, нарисованных от руки, до самых современных, авиационных, где подробно указываются площадки для аварийной посадки. Но, к большому сожалению Сэма Уильямса, который отвечал за навигацию, значительная часть бассейна Амазонки представляла собой сплошное «белое пятно». Или, точнее, зеленое. Если смотреть на него с высоты птичьего полета. Поэтому никто из горстки смельчаков не знал до конца, что их поджидает в ближайшее время.

Они уверенно двигались вперед, рассекая острыми палашами-мачете лианы, когда внезапно у самых ног появился глубокий каньон неизвестной реки.

– Так, – сказал Сэм, – если это то, что я думаю, то мы уже близки к цели нашего путешествия.

– Сэмми, – раздраженно заметил Вадим, – я хочу напомнить, что то же самое ты говорил, когда нашел тот камень, который ты таскаешь за своей спиной в рюкзаке вот уже сколько дней. Или погоди! Не дней, а недель!!!

– Но мы же нашли дорогу инков, – попытался урезонить его Уильямс.

– Но я хочу напомнить, – Вадим удачно спародировал интонацию профессора, – что дорога оборвалась и никуда нас не привела. Брусчатка закончилась, Сэмми. Это была недостроенная дорога.

– Да, это так. Но в случае с рекой… Друзья! – обратился Сэм ко всей экспедиции. – Я читал об этом в библиотеке Лимы. Рассказывал я вам или нет?

Его друзья отрицательно покачали головами, и профессор объяснил.

– В одном из местных племен проводили довольно странную инициацию юношей. Они самостоятельно отправлялись на восток по руслу очень быстрой реки и возвращались домой через несколько месяцев. Причем, обязательно с золотым обручем на голове.

– Ну и что? – устало высказал удивление один из носильщиков.

– Как «что»? Да то, что назад, в расположение племени, они возвращались вниз по течению совсем другой реки. А значит, в той точке, где сходились эти две реки, и находится «золотой город».

– Но при чем же эта речка? Здесь таких десятки, если не сотни!

Сэм торжествующе взглянул на своих спутников.

– Смотрите!

Он отрубил мачете кусок коры от ствола и бросил его вниз. Когда щепка долетела до воды, та подхватила ее и понесла прочь.

– Заметили?!

Спутники Сэма пожали плечами. Вода уносит древесину – что же тут необычного?

– Слишком сильное течение? – попробовала догадаться Кирсти.

– Да… наверное, и это. Но вы не видите главного. В каком направлении несется кора? – снова спрашивал Сэм.

Вадим попробовал свериться с картой:

– GPS подсказывает, что на запад.