убоявшись, послали к нему двух знатных бояр просить, извиняясь, чтоб он послал к ним сына своего, «и мы его с честию держали, но он, не захотев быть в Новгороде, уехал». И просили, чтоб прислал к ним снова сына»

(В.Н. Татищев).

«1224 год. Князь великий Мстислав Романович, послал ко всем князям русским, червенским и северским, а также и к Юрию Всеволодичу, созывая всех на съезд со всеми их войсками, объявляя им про столь великого и свирепого народа нашествие к странам русским, представляя: «Если ныне совокупною силою их не удержим и половцев не обороним, а половцы им поддадутся, тогда нам всем тяжелее будет». На оное все согласились и обещали по крайней возможности больше войск собрать и немедля прийти, но многие, не желая пашен оставить, с малыми войсками шли. Юрий Всеволодич, собрав малое войско, послал племянника своего Василька Константиновича ростовского только с 800, и то по настойчивой просьбе Васильковой, который просился, чтоб ему в воинстве со старшими обучиться.

Василько же ростовский, идучи, не поспел с полком своим. И уведав, что князи уже от Днепра пошли, остановился у Чернигова. И так не только Бог его спас, но Чернигову и Киеву многая помощь учинилась, ибо татары, уведав, что войско русское у Чернигова стоит, не смели приблизиться и пошли обратно на побег»

(В.Н. Татищев).

«1227 год. Юрий Всеволодович, видя племянника своего Василька Константиновича в возрасте, по завещанию отца его послал с боярами своими в Смоленск, Чернигов и к другим князям под видом свидания выбрать себе невесту, где полюбится. Он же избрал дочь Михаила Всеволодича черниговского, шурина Юриева, Марию и о том возвестил стрыю своему.

1228 год. Тогожь лѣта, мѣсяца Сент., Великый Князь посла на Мордву Василька Костянтиновича и своего мужа, Еремея Глѣбовича, воеводствомъ съ полкомъ, и бывшимъ имъ за Новымъ (Нижнимъ) Г. на предѣлѣхъ Мордовскыхъ, пославъ Гюрги взврати ихъ, не дасть имъ воевати, зане погодья имъ не бысть: бяхуть бо дождове велми мнози день и нощь. Того жь мѣсяца (Генваря) 14 день Великый Князь Гюрги и Ярославъ и Костянтиновичи, Василько и Всеволодъ, идоша на Мордву, и Муромскый Князь Гюрги Давидовичь, вшедъ въ землю Мордовскую, Пургасову волость пожгоша, жита потравиша, и скотъ избиша, полонъ послаша назадъ, а Мордва вбѣгоша въ лѣсы своя въ тверди; а кто не вбѣглъ, тѣхъ избиша наѣхавше Гюргеви Молодіи (Отроки или Дѣтскіе) въ 24 день Генваря»

(Н.М. Карамзин).

«1230 год. Василько Константинович ростовский с братиею выпросили у стрыя своего великого князя Юрия Кирилла, игумена рожественского, в Ростов в епископы и послали его в Киев. Которого митрополит Кирилл, поставив, отпустил в Ростов»

(В.Н. Татищев).

«1231 г. Апреля 25 князю Васильку Константиновичу ростовскому родился сын и нарекли его при крещении Борис, а княжеское Ярослав»

(В.Н. Татищев).

«1231 год. Князь Ярослав переяславльский с племянниками своими Константиновичами пошел с войсками на князя Михаила черниговского. И войдя в землю его, сжег город Ршенеск и стоял под Можайском. Все жита и овощи потравил, опустошил и села пожег, возвратился, не взяв Можайска и не учинив мира. Тут был убит боярин его Иван Боша да подвойский Андай, и других много побито»

(В.Н. Татищев).

«1235 год. Ярослав Всеволодич, собрал новгородцев и, взяв помощь от племянников Константиновичей, со всеми своими переславскими войсками пошел на Михаила. К Киеву идучи, область Черниговскую, где не было кому оборонять, разорял и, тяжкие откупы с городов взяв, пришел к Киеву. Сам сел на Киеве, а в Новгороде оставил сына Александра и, одарив, новгородцев отпустил»

(В.Н. Татищев).

«1237 год. Марта 4. И учинили бой на реке Сите; продолжая, русские весьма храбро бились, лилась кровь, как вода, и долгое время никто не хотел уступить.

Георгій палъ на берегу Сити. Князь Василько остался плѣнникомъ въ рукахъ побѣдителя»

(Н.М. Карамзин).

«Василька Константиновича ростовского взяли живого и вели его до Шеринского леса, принуждая его к принятию веры их. Но он не послушался их, и татары, муча его, смерти предали»

(Н.М. Карамзин).

«Сей достойный сынъ Константиновъ гнушался постыдною жизнію невольника. Изнуренный подвигами жестокой битвы, скорбію и голодомъ, онъ не хотѣлъ принять пищи отъ руки враговъ. «Будь нашимъ другомъ и воюй подъ знаменами великаго Батыя!» — говорили ему Татары. Герой Василько. «Лютые кровопійцы, враги моего отечества и Христа, не могутъ быть мнѣ друзьями, — отвѣтствовалъ Василько: — О темное царство! есть Богъ, и ты погибнешь, когда исполнится мѣра твоихъ злодѣяній». Варвары извлекли мечи и скрежетали зубами отъ ярости: великодушный Князь молилъ Бога о спасеніи Россіи, Церкви православной и двухъ юныхъ сыновей его, Бориса и Глѣба. Татары умертвили Василька и бросили въ Шеренскомъ лѣсу»

(Н.М. Карамзин).

«Потом княгиня Василькова Мария и епископ Кирилл, послав по пути татарскому, нашли тело Васильково и, принесши, в Ростове погребли. Сей князь Василько был телом велик, лицом красив, очи светлые, храбр в воинстве и силен, весьма знающим был многие писания, рукоделия и хитрости, милостив ко всем и незлопамятен, виновных, наказуя словами, прощал. Убиен был в 29 год от рождения его. Все люди, а особенно служащие, весьма печалились о нем и до смерти не могли его забыть, и даже никто не хотел из них другим князям служить»

(Н.М. Карамзин).

«Сей Князь былъ искренно любимъ гражданами. Лѣтописцы хвалятъ его красоту цвѣтущую, взоръ свѣтлый и величественный, отважность на звѣриной ловлѣ, благодѣтельность, умъ, знанія, добродушіе и кротость въ обхожденіи съ Боярами. «Кто служилъ ему», говорятъ они: «кто ѣлъ хлѣбъ его и пилъ съ нимъ чашу, тотъ уже не могъ быть слугою инаго Князя». Тѣло Василька заключили въ одной ракѣ съ Георгіевымъ, вложивъ въ нее отысканную послѣ голову Великаго Князя»

(Н.М. Карамзин).

Глава 5

Всеволод Юрьевич Владимирский

Виноватые без вины виноваты за это особо.

Для чего старательно скрипело гусиное перо летописца, заносящего по статьям в хрупкие скорлупки свитков все наши прошлые поражения и победы, успехи и скорби, беды и горести, триумфы и радости? Почему, окуная перо в густые чернила из медных тяжёлых чернильниц, неспешно выводил он в ряд ровные, словно отчеканенные буквицы, в которых заключены подвиги