адепты разных экопоселений. Одна здоровенная комната на первом этаже, зонированная так, чтобы совместить кухню, гостиную и столовую. Панорамное остекление в пол. Экологически чистая вагонка. Классическая русская печь посреди помещения. Ячейки с аккуратно напиленными и нарубленными дровами. Оленьи рога над дверью, узкая лесенка на второй этаж. За время моего отсутствия ничего не изменилось. Разве что срача стало больше — всюду разбросаны женские шмотки.

— Подкинь дровишек, — попросила Брукс.

Я заметил, что Кимберли прикарманила ценную императорскую бумажку. В этом, конечно же, нет необходимости. Розыск прекращён, дело закрыто, во всех базах силовиков сделаны соответствующие пометки.

Нахожу почерневшую от сажи рукавицу, открываю топку и шевелю прогоревшие поленья кочергой. Скармливаю огню ещё парочку буратин. Тем временем, Брукс наполняет водой электрочайник, щёлкает кнопкой и лезет в холодильник.

— Перловку будешь? С тушёнкой.

— Не откажусь.

— Я думала, откажешься. Ладно, придётся разогревать.

Не прошло и десяти минут, как мы, устроившись в мягких креслах под лестницей, приступили к распитию чая и поглощению перловки. Точнее, я поглощал, а Брукс ограничилась благородным напитком.

— Итак, тебя взяли, — начала разговор Кимберли. — И ничего?

— Почти ничего, — хмыкнул я, наслаждаясь ароматом классического улуна. — Если не считать того, что менталист пытался взломать ядро моей личности, а я взломал его, освободился и снёс башку Глебу Ярославцеву огненным мечом.

— Световым, — поправила Брукс.

— Какая разница, — отмахнулся я, дегустируя перловку. Сытно, приготовлено на печи и очень вкусно. Ощущается этот, как его, деревенский дух.

— Ты убил начальника Дворцовой полиции? — дорубила Кимберли.

— Он меня раздражал.

— А дальше что?

— Влетел император с кучей магов. Захотел поговорить. Я согласился.

— И?

— Мы вроде как союзники теперь. И я больше не работаю на фискалов.

Я рассказал всё, что со мной произошло в мельчайших подробностях. Ким особенно заинтересовали рапорты из Дела Номер Один. Всё, что касалось прямого столкновения с «Эскапизмом». Пришлось углубиться в тактические нюансы, описать штурм головного офиса чуть ли не поминутно.

— Консультант, — Кимберли попробовала на вкус новое слово. — Ты же не можешь вести самостоятельные расследования, и всё такое?

— Официально я ничего не могу. Только советы раздавать, когда спросят.

— И в чём подвох?

— Мне дан полный карт-бланш. Государь заинтересован в победе над «Эскапизмом». Так что снаряжаем экспедицию, ищем дорогу домой.

— Хочешь, чтобы я с тобой пошла?

— Конечно.

— Я подумаю.

— Вот только не надо, Ким. Уверен, ты хочешь принять участие в похоронах своего врага.

— Допустим. Но нас всего двое. А тебе надо разыскать босса одного из самых влиятельных преступных синдикатов империи. Да ещё собрать отряд крепких боевых магов, готовых сразиться с неизвестной цивилизацией, превосходящей нас технически.

— Уже «нас», — я отставил грязную тарелку в сторону.

— Ой, всё.

Мы рассмеялись.

И впервые за несколько недель спало нервное напряжение. Мне больше не надо планировать рейд в Петергоф, не надо биться в Сезоне Турниров, ходить на осточертевшие пары, общаться с глупыми малолетками... Гораздо приятнее развалиться в кресле, уставившись на кружащиеся за окном снежинки, налить себе третью порцию чая и прислушаться к гулу огня в печи. Потрескивают дрова, над лесом сгущаются ранние сумерки. И все тревоги улетают в трубу вместе с дымом прошлой жизни.

— У нас есть время на сбор команды, ты же знаешь, — сказал я, посерьёзнев.

— Меньше, чем ты думаешь, — отрезала Брукс. — МОР восстановится. Парадокс в том, что если это произошло, то произошло. Нам неведом ход событий в параллельной вселенной.

— Возможно, мы уже мертвы, — решил я поддержать мрачную философию напарницы. — Или мертвы те, кто нас подставил. Это, знаешь ли, гадание на кофейной гуще.

— У тебя гадание, — фыркнула Брукс, — а у МОРа — вопрос вычислительных мощностей.

— Мы справимся.

— Сказать честно? — Брукс лукаво посмотрела на меня. — Я даже не надеялась, что мы выберемся живыми из этой переделки. Шансы влезть в романовский архив, уцелеть и покинуть империю через внешний портал... согласись, были равны нулю.

— Ты бы хоть предупреждала о таких вещах, — подколол я.

— Думала, ты просто псих-камикадзе.

В комнате было очень жарко. Я снял свитер, забросив его на спинку кресла. Остался в футболке и джинсах. Сумрак уже начал затапливать комнату, очертания предметов размазывались.

— Ладно, — сказал я. — План состоит в том, чтобы вытащить Кару с Лешим из программы по защите свидетелей. Они сейчас живут хрен знает где, изображают из себя влюблённую парочку. Под вымышленными именами. С поддельными паспортами. А мне эти ребята нужны в команде.

— Они же прятались от Ночного Братства, разве нет?

— Вроде того.

— И ты предлагаешь им отказаться от новой жизни. Чтобы отправиться в гости к Ночному Братству.

— Ага.

— Я бы послала тебя в жопу. Без обид.

— Какие обиды. Я морально готов к тому, что меня отправят по этому адресу.

— И?

— Предложения от Деда Мороза слишком заманчивы, чтобы от них отказывались. Я пока не буду раскрывать карты, но уверен, что мои аргументы сработают.

— Ну, допустим. И когда ты планируешь свой рейд?

— Вот сдам экзамены за семестр — и в путь.

***

Осенний Раут оказался поворотным моментом в моих отношениях с Дашей. Я ведь исчез почти на сутки, бросив свою даму на произвол судьбы. Так это выглядело для всех, включая мой род и отца Даши. Как вы понимаете, о моём задержании Дворцовая полиция не распространялась.

Наверное, если бы я имел дело с Лагранж, то познал бы все прелести девичьих истерик, услышал бы много нелицеприятного в свой адрес и надолго разуверился в необходимости с кем-то встречаться на постоянной основе.

Даша удивила.

Как только я появился на пороге её блока в общежитии, девушка открыла дверь, втащила меня внутрь, обняла и начала покрывать поцелуями.

— Боже мой, Витенька... Я думала, тебя не выпустят... Ночь не спала, плакала, места себе не находила... Ты же понимаешь, Ярославцев... И зачем ты туда пошёл?

Я пытался вставить хоть слово, но из девушки лился нескончаемый поток сознания. Лишь поцеловав Вешенскую в губы, мне удалось восстановить порядок.

— Всё хорошо, — сказал я, отстранившись. — Откуда ты знаешь, где я