Мы сделали еще несколько шагов, а я вдруг подумала, насколько бессмысленно размахивать метлой над сырой и практически чистой землёй.

Габ изобразил что-то наподобие аристократического поклона, вроде и поздоровался первым, но как наследный принц с простым крестьянином на глазах у строгого гувернера: с некоторой ленцой и безграничным самолюбованием.

"А что ты хочешь, потомственный маг, считай, тот же принц"

Мужчина остановился.

- Из Академии, что ли? - настороженно и хрипло каркнул он. Мы кивнули. - Нет здесь никого. Уже больше года как нет. Нет. Все закрыто. А я вообще ничего не знаю. И никого не видел. Если вам к мистеру Фирусу, то он после заката придёт, как всегда. Только ждать его смысла нет: пьёт он, третий день как. На работу придет, как положено, а сказать ничего не скажет.

Габ демонстративно нахмурился, и мужчина, внезапно отставив метлу в сторону, торопливо скрылся за ветхой оградкой.

Габ снова двинулся вперед, и я с досадой поняла, что угадала: за забором находилось что-то вроде фамильной усыпальницы. Хоть я и была бесконечно далека от жизни потомственных аристократов, но откуда-то помнила, что рядом с имением, однако все же вне его, часто делали кладбище для своих. Склеп для представителей семьи и захоронения попроще, в земле, для слуг.

У Фоксов, как проживающих в городе, фамильные склепы находились на территории городского кладбища... Опять! Да что ж мне так не везёт?! Терпеть не могу, но нет же - то ночные тайные захоронения, то не в меру подвижные лосиные скелеты, и вот, пожалуйста, снова.

Впрочем, раз уж приехали, придётся навестить любителя выпить по фамилии Фирус, тем более, что его приход очень удачно совпадает с разговорным часом.

Но как же пробраться внутрь..? Лезть через забор мне почему-то расхотелось. Когда хозяин дома столь сильный маг, стоит раз десять подумать, прежде чем вламываться столь грубым способом.

Габ, очевидно, думал так же, однако в отличии от меня выглядел куда более целеустремлённым - какая-то идея, очевидно, у него была. Наконец он остановился, и только тут я обратила внимание на странность - в кровавой кайме из виноградных листьев наметилась прореха, а ровный, хоть и изрядно запущенный газон метра два шириной разрезала вытоптанная дорожка. Мы подошли к забору почти вплотную, и только тогда я увидела дверь, казалось бы, вырезанную из общего массива уже после установки самого забора. Как вообще она открывается? Где петли?

Габриэль осмотрел дверь со всех сторон, что-то бесшумно бормоча себе под нос, а потом торжествующе улыбнулся и потянул за какой-то кусок пеньковой веревки, словно бы случайно застрявший сверху - и дверь неожиданно крутанулась, словно флюгер, нанизанный посередине на невидимый глазу вертикальный стержень.

”Ух ты”

"Аристократские фишки"

"Точно"

Мы пробрались в образовавшуюся щель, вернули дверь на место и огляделись. Вокруг был сад - заброшенный, пустой, очевидно, давно заброшенный. Полусгнившие деревянные скамейки красноречиво свидетельствовали о том, но даже без их молчаливой жалобы, в воздухе словно бы разливалось бесконечное безнадежное одиночество. Дом -приземистый, двухэтажный, старый, слепо смотрел на нас темными проемами окон.

Несколько ворон уселись на дорожку, настороженно поглядывая на нежданных гостей. Тучи сгустились и первая россыпь холодных колючих капель брызнула на руку.

Мы прибавили скорость и подошли к зданию. Было непохоже, что его тщательно подготовили к отсутствию хозяев - окна не заколочены, а входная дверь...входная дверь была приоткрыта. На пороге виделась беззастенчивая поросль травы.

Мы переглянулись, прислушались. Стало тихо, как бывает перед дождём, где-то что-то саистело и шелестело, но ни один звук не наводит на мысли о том, что здесь может быть хотя бы один человек.

Габ уже протянул руку к дверной ручке - на удивление блестящей на фоне общей серости, но я придержала его и всмотрелась тщательнее- ну да, дверь и пространство открытого проёма были плотно окутаны нитями охранного магического плетения.

Вероятно, снять свежее плетение мы не смогли бы, но это оказалось изрядно ослабшим , потускневшим, из тех, что требовали регулярной подпитки. Может быть, хозяин накладывали его второпях или рассчитывал вернуться раньше, но даже мы справились с ним без особых усилий, и вовремя - дождь хлынул с какой-то остервенелой яростью, вокруг потемнело, и так гораздо легче было решиться переступить порог заброшенного дома, большая часть обитателей которого рассталась с жизнью очевидно, трагическим, не угодным небу путём.

В доме было темно, сыро и ожидаемо пахло затхлостью. Нет, внутренний голос явно был не прав, когда предлагал мне идти одной. В принципе, нам - ученикам факультета смерти - не предстал бояться ни призраков, ни зомби, но всё внутри меня замирало от напряжённого, болезненного ожидания. Габриэль был спокоен. Он деловито огляделся, бесшумно прошёлся туда-сюда по просторному холлу поколдовал - безрезультатно- над магическим светильником в стене. Я вытянула руку и призвала огонь, довольно ленивый из-за снадобья сэра Джордаса, но все откликнувшимся на зов.

Мы ходили по пустому дому, кое-где подсвечивая себе пламенем, а где-то довольствуясь серым угосающим светом из незашторенных окон. Глубокий слой пыли, все вещи лежат на своих местах, на кухне грязная посуда с засохшими и вполне себе мумифицировавшимися остатками какой-то среди... Казалось, дом покидали в спешке, не особо заботясь о порядке и вещах. Дорогой старинный клавишник в гостиной приоткрыт, над ним портрет в тяжёлой золоченой раме. Молодая светловолосая женщина и ребенок. Лукаса я узнала без особого труда, хотя на этом изображении ему было от силы года два, а вот женщина, надо полагать, леди Лаэн, была незнакома. Ее улыбчивое лицо не отличалось какой-то особой изысканностью, но в момент написания картины она, очевидно, была искренне счастлива, прижимая к себе немного насупленного сонного малыша, юная, богатая, возможно - влюблённая, и не имеющая ни малейшего представления о том, как скоро оборвется ее жизнь - и жизнь ее сына.

Я отвела глаза от портрета, жалея в глубине души, что мы вообще все это затеяли. Ничего здесь такого нет и... Габриэль двинулся на второй этаж, оставаться одной категорически не хотелось и я торопливо пошлепала за ним.

На втором этаже были ванные комнаты - к сожалению, без воды, пить захотелось ужасно, и спальни, в которых, опять же, царил полнейший беспорядок. А еще - детская.

Я первая приоткрыла тихонько скрипнувшую дверь и оказалась в просторной комнате с голубыми, чуть мерцающими в темноте стенами. Детская кровать - пожалуй, маловата для пятилетнего, деревянные машинки на полу.... здесь окно было завершено очень плотно, и я, устав работать ходячим светильником, прошла по мягкому ковру с длинным ворсом, на миг испытав острое чувство вины за то, что не сняла ботинки, и резко дернула в сторону тяжёлую ткань портьер. Обернулась и вздрогнула.

На пороге застыл Габ с тем же растерянным выражением на лице. Повсюду в комнате - на потолке, на мебели, на стенах - чёрными чернилами было написано одно и то же число.