– Я никогда тебя не забуду.

В свой день рождения мисс Хевершем должна была быть счастливой, должна была радоваться, но вместо этого целый день бродила по дому, страдая по Даффину.

– Не хочешь поехать на прогулку в парк? – спросила Николь.

Реджина отрицательно покачала головой.

– Попробуешь одно из тех пирожных, что кухарка приготовила на твой день рождения?

Реджина снова покачала головой.

– А может, пройдемся по магазинам? – не унималась кузина, но подруга отвергла и это предложение.

Вздохнув, Николь уронила руки на колени.

– Реджина, это же твой день рождения. Скажи, чем тебе хотелось бы заняться?

– Могу я отказаться от своего титула? – тихо произнесла мисс Хевершем.

– Не думаю, – покачала головой Николь.

– Я ненавидела этот титул всю свою жизнь, и вот теперь он не позволяет мне быть рядом с любимым человеком.

Кузина вздохнула:

– Даффин глупец.

Реджина резко развернулась и зло отерла слезы, которые, казалось, бесконечно струились по щекам.

– Он считает, что я слишком хороша для него, но это не так.

– Я уже сказала, что он глупец?

Дверь в гостиную распахнулись, и два лакея ввезли герцога. За ними семенила леди Гарриет.

– Марк сказал нам, что ты совсем не рада своему дню рождения, Реджина, – произнес герцог.

Ответом послужил лишь горестный вздох.

– У нее разбито сердце, Эдвард. Ей нужно время, – произнесла леди Гарриет, мягко кладя руку ему на плечо.

– Разбито сердце? – переспросил дядя Эдвард, удивленно заморгав. – Из за чего? Драйден сделал что то не так?

Николь фыркнула:

– Сомневаюсь, что Реджина стала бы так убиваться из за Драйдена.

– Но если дело не в Драйдене, то в ком же? – спросил по прежнему сбитый с толку герцог.

– О, Эдвард. Как можно быть таким тугодумом? Она страдает по мистеру Оуклифу, – со вздохом произнесла бабушка. – И, кстати, я считаю, что он ее тоже любит.

– Так так. – Седые брови герцога сошлись на переносице. – Мистер Оуклиф, говоришь?

– Да, Эдвард, – ответила леди Гарриет. – Реджина уже много месяцев безумно в него влюблена. Неужели ты не заметил?

– Но ведь он простой сыщик с Боу стрит, – возразил герцог. – К тому же статья в газетах…

– Все это не имеет никакого значения для влюбленной женщины, – ответила леди Гарриет.

– О господи, – произнес герцог, пожевав нижнюю губу. – В таком случае я, кажется, совершил ошибку. И весьма непростительную.

Реджина вскинула голову.

– Какую, дядя Эдвард?

– Мистер Оуклиф приходил ко мне с визитом и просил твоей руки.

– Что? – Реджина вскочила и гневно посмотрела на дядю.

– Именно так, – кивнул герцог. – Я ему отказал. Но ведь именно в тот день я узнал, что он незаконнорожденный.

– О, Эдвард, как ты мог! – воскликнула леди Гарриет. – Все эти годы Реджина искала любовь и наконец ее нашла. А раз так, мне будет все равно, даже если она выйдет замуж за лакея. Я хочу стать прабабушкой!

– Я и понятия не имел, – ответил герцог. – Ей богу, мне очень жаль.

– О, дядя Эдвард! Ну почему ты ему отказал? – произнесла Реджина, расхаживая перед камином и потирая озябшие руки.

Герцог Колчестер вздохнул:

– Потому что я старый больной человек, ничего не знающий о том, что такое любовь. Мне непривычен подобный современный подход к браку, дорогая. Мой собственный брак организовали за меня, и я был счастлив.

– Да, но я никогда не любила лорда Драйдена. Он мне даже не нравится, – произнесла Реджина.

Герцог пожал плечами.

– Я тоже не любил твою тетю, когда мы встретились. И уж точно она не любила меня.

– О, Эдвард, как это старомодно, – покачала головой леди Гарриет.

Реджина повернулась к Николь:

– Ты понимаешь, что это значит, верно? Даффин любит меня. Он от меня отказался лишь потому, что дядя Эдвард не захотел его принять.

– Именно так. – Кузина захлопала в ладоши. – А еще это означает, что я должна немедленно найти Марка и отправить его на поиски Даффина. Пусть скажет ему, какой он глупец.

Реджина нахмурилась.

– А почему я не могу поехать и сказать Даффину, что он глупец?

Николь покачала головой.

– О, нет, дорогая. У мужчин есть традиция – встречаться в пабе и говорить друг другу то, что им необходимо услышать. Ты не должна ее нарушать.

Снег валил на протяжении нескольких часов, но в трактире «Любопытный козел» было тепло, людно и шумно. Даффин сидел за столом в одиночестве. Он уже успел выпить две кружки эля и теперь, подперев рукой подбородок, жалел себя.

Неделю назад он расстался с Реджиной и попытался с головой погрузиться в работу, однако расследования больше не захватывали его так, как прежде. Оуклиф только и думал, что об улыбке Реджины, о ее смехе, застенчиво произнесенных нежностях, о ее волосах, переливающихся на солнце подобно шелку. Как же он по ней скучал! И не только по ней, но и по Марку с Николь. Время, проведенное в их обществе, заставило его наконец почувствовать себя… в лоне семьи. И Даффину это понравилось. Черт возьми, когда это с ним произошло?

– Взбодрись, приятель, а то выглядишь так, будто у тебя умерла собака.

Подняв голову, Даффин увидел возле столика Гримальди, близнецов Кавендиш и Томаса Хоббса, молодого герцога Хантли.

– Все гораздо хуже, – пробормотал Даффин.

– Пытаешься утопить в пиве свою тоску по Реджине? – спросил Гримальди.

– Откуда ты знаешь? – резко бросил Оуклиф. Сейчас он был не в настроении выслушивать мудрые советы или шутки друзей. Пусть оставят его в покое.

– Все это происходило на моих глазах К тому же я знаю, как выглядит влюбленный мужчина, – ответил Марк. – А сейчас я посоветовал бы тебе перестать пить дешевое пиво. Отправляйся ка лучше к Реджине и расскажи ей о своих чувствах.

Даффин гневно посмотрел на друга.

– Я не могу рассказать ей о своих чувствах.

– Почему? – удивленно вскинул брови Гримальди. – Только не говори, что ты ее не любишь.

– Люблю, но не могу заявить о своих чувствах, потому что я чертов бастард, а она – племянница герцога. Или ты единственный в Лондоне, кто не читал ту статью в газете?