— Маме необходимо, чтобы я вернулась.

— Конечно, я всё сделаю, — всхлипнула в трубку Ангелина. — Ты если надумаешь вернуться в Краснодар, маякуй! Буду очень рада…

Распрощавшись с подругой, ведьма оглядела огороженную территорию.

Может быть, даже лучше, что она здесь. Проще открыть портал в прошлое в том месте, куда в итоге хочешь попасть.

Бажена огляделась, поежилась от резкого ветра. Решила, что в помещении ей будет проще и явно теплее, ведь дело может занять время, а парку она забыла на чердаке…

Шагнула в здание базы отдыха, благо дверь не заперли.

Оказавшись внутри, невольно присвистнула. Попала куда-то вроде зала. Совершенно пустое, здоровое помещение, откуда шло сразу несколько дверей. Но Бажене заглядывать в каждое было не с руки, да и попросту незачем.

Зал — отличное место для открытия портала.

Очень скоро помещение заполнилось смесью самых разных запахов: ромашковое зелье, спиртовое, розовое, одуванчиковое… Все эти зелья Бажена швыряла на пол, разбивая при этом склянки. Сверху этого добра посыпала пять дюжин паучьих лапок, с таким трудом ею добытых.

— Абра ун ин хар… — зашептала на мертвом языке.

«Родная кровь возвращается» — ответ на заклинание матери.

Вложила в слова недюжинный запас силы, зажмурилась, готовясь почувствовать силу портала в прошлое и… ничего!

Открыла глаза и убедилась — в комнате по-прежнему пусто и тихо.

— Абра ун ин хар… — повторила громче, и снова ничего. — Абра ун ин хар!

Она повторяла это снова и снова, сила ее голоса всё возрастала, а магической энергии уходило всё больше, но безуспешно.

— Неужели всё зря… — простонала Бажена, вытирая со щек слезы.

Столько стараний, работы, подготовки… Она Богданом ради этого портала пожертвовала. И что? Не попадет в прошлое? Путь заказан?

— Абра ун ин хар! — прокричала снова.

Повторяла заклинание снова и снова, швыряла вслед за зельями один мешочек магического песка за другим, оборвала все мешочки с рукавов и со штанин. В пылу стараний не замечала, как с каждым ее новым криком в зале появляется всё больше и больше язычков магического пламени.

И вот уже в левом углу костерок, правая верхняя балка горела, у самой дальней стены заполыхало…

Ведьма будто ослепла, ничего вокруг себя не видела.

— Абра ун ин хар… — кричала уже почти охрипнув.

А потом прошептала тихонько:

— Пожалуйста…

Простое слово, самое обычное… Но столько мольбы было в нем, сколько боли…

И вдруг в центре комнаты зажегся огненный кружок. Сначала маленький, он рос в длину и ширину и вскоре по размерам сравнялся с дверью и зеркалом отобразил совсем другой мир, мир прошлого.

— Получилось! — ведьма разразилась смехом и рыданиями одновременно.

Не понимала, почему вдруг получилось. Портал над ней сжалился? Или для его образования попросту нужно было время? Долго не раздумывая, бросилась туда.

— Ух! — простонала от окутавшего ее арктического холода.

Всего пара секунд, а Бажена успела продрогнуть до костей. Исчезла из зимы две тысячи двадцатого и проявилась осенью тысяча девятьсот сорок второго. Оказалась у ворот избушки вся закоченевшая, со следами инея на волосах, бровях и даже ресницах. А на щеках замерзшие слезы.

Заозиралась и не поверила своим глазам.

— Я дома… — простонала изрядно охрипшим голосом.

Бросилась к забору, не замечая грязи под новенькими сапожками. Себя прошлую тут встретить не боялась. Ведь вернулась на день раньше ужасной трагедии. Помнила, что за сутки до того гостила у дальней тетки в деревне.

Кое-как отыскала калитку, открыла, ворвалась во двор, а там…

— Мама! — закричала Бажена что есть мочи.

Живая, здоровая, с улыбкой, ярче которой может быть разве что солнце.

Взрослая ведьма бросила ведро, которое держала в руках, и побежала навстречу дочери.

— Баженочка! Кошечка моя ненаглядная! А как выросла… А как похорошела! Родная моя, любимая, как же я тебе рада…

Обняла страдалицу, потащила в избу, усадила на лавку и заглянула в лицо.

— Как же ты изменилась, родная, сколько же в твоем лице страдания…

— Мамочка… — шептала Бажена сквозь слезы.

Смотрела и не могла насмотреться на ту, кого уже и увидеть не чаяла.

— Мам, а почему ты мне не удивилась? — вдруг догадалась спросить.

Родительница усмехнулась, подбоченилась, ответила веселым голосом:

— Ты что же, за два года забыла, что твоя мать — ведунья?

И то правда. Мама часто знала о людях то, что они никому не хотели бы рассказать. А о Бажене и подавно… Ни одной шалости от нее в детстве невозможно было утаить, но и не ругала за них сильно.

— Ты ждала меня? Знала, когда я вернусь? — охнула Бажена.

— Конечно знала… — пожала плечами она.

— Так если ты знала… Мам, почему ты позволила колдунам на тебя напасть! — простонала Бажена.

— Мне нужно было отправить тебя в будущее, чтобы ты прошла свой путь и успела вернуться домой сильная… Доченька, ты должна исполнить предназначение. Мне пришло видение о приходе немцев, и Древние сказали, что я должна делать. Я всё сделала, как мне велели, и знаю, что, возможно, это мой последний день на грешной земле…

— Мама, не говори так! — застонала Бажена. — Я не для того прошла столько испытаний, чтобы наблюдать твою смерть! Давай сбежим!

— Если сбежим, они весь род перебьют, выпьют одну ведьму за другой. Разве мы можем позволить такому случиться? — покачала она головой. — Мы теперь обе сильные, будем драться, но одним нам всё равно не победить… Помощник нужен.

— Какой помощник?

Мама вдруг резко выпрямилась, прислушалась и проговорила:

— Пойдем…

— Куда? — удивилась Бажена.

— Как куда? Зятька встречать!

За некоторое время до того:

Богдан от всей души стукнул кулаком о стену. Еле сдержался, чтобы не повторить подвиг. Удержала лишь одна мысль — сломанная рука вряд ли поможет справиться с нахлынувшими чувствами. А он ее сломает, если продолжит в том же духе.

Ни о чем не думая, выскочил из номера, заорал громко:

— Бажена, подожди!

И вроде бы по ощущениям прошло всего полминуты, рыжая поганка не могла далеко уйти. Однако на зов никто не ответил, точнее, из соседних номеров выглянули два постояльца, на этом всё. Одарили его удивленными взглядами.