— Какая сила… — услышал он ошарашенный голос тещи.

А потом комнату стал заполнять огонь. Сильнейший, жаркий, безжалостный.

Богдан не мог ничего видеть, не мог дышать, уши закладывало от отчаянной немецкой ругани, и вскоре инквизитор отключился…

***

— Милый… дорогой… — услышал Богдан шепот рыжей прелести, за шепотом последовал всхлип. — Очнись, пожалуйста…

Открыл глаза, приготовился к дикой боли в боку, но боли не было.

Он лежал в кровати и понятия не имел, как тут очутился. Рядом увидел Бажену, живую и даже совершенно здоровую, выдохнул с облегчением.

— Богдан, ты очнулся! Я так рада… — снова всхлипнула она и потянулась к его лбу с поцелуем. — Как хорошо, что ты инквизитор! Проклятие клинка на тебя не подействовало, а обычную рану мы подлечим, мы тебя магией обезболили. Ты как?

— Могло быть и хуже. Что с немцами? — прохрипел Богдан.

— Я их сожгла… — призналась Бажена. — Мама сказала, что отчаяние и злость дали мне дополнительную силу, и я смогла сотворить Великий Огонь. Наконец-то я полностью овладела своей магией…

— То есть ты разозлилась и одна без чьей-либо помощи сожгла немцев? — Брови Богдана поползли вверх.

Рыжая прелесть неловко улыбнулась, кивнула.

— Кхм… кхм… — кашлянул Богдан и поморщился: бок резко закололо. — Напомни мне никогда тебя не бесить. Вдруг на мне в нужный момент не окажется противопожарного амулета…

Богдан и две ведьмы

Богдан прожил в тысяча девятьсот сорок втором три недели. Искренне наслаждался заботой двух ведьм. Магические заговоры тещи ему очень помогали, рана заживала легко и быстро.

Скоро от нее остался лишь розовый рубец. И вот он уже на ногах. Впервые за это время смело шагал с Баженой по лесу, собирал с ней лисички. Хотелось как-то помочь, ведь последние недели был сплошной обузой, хотя женщины рода Ясные так не считали.

Еще очень хотелось остаться с Баженой наедине. Он теперь заново узнавал свою милую ведьму. Было отчасти дико понимать, что хоть и прожил с рыжей прелестью несколько месяцев, а так ничего о ней настоящей и не узнал. Только теперь видел ее всю как она есть.

— Лучше бы ты мне давно объяснила ситуацию со своей мамой… — проговорил он, когда Бажена наклонилась, чтобы срезать грибы.

Ведьма выпрямилась, посмотрела на него с усмешкой:

— И ты бы мне поверил?

Ответить на это ему было нечего. Не поверил бы, конечно же. Если стала бы настаивать, подумал бы, что у нее не всё в порядке с головой. Нет места магии в двадцать первом веке, да и не нужна она там.

— Прости, что скрывала от тебя правду, — виновато опустила голову Бажена. — Но если бы я хоть на минуту могла предположить, что ты согласишься мне помочь, я бы сказала…

Богдан подошел к ней, крепко обнял, попросил:

— Теперь говори мне всё, пожалуйста! Я буду слушать! Всегда тебя буду слушать…

— Хорошо, — улыбнулась ему ведьма, покосилась на подаренное им колечко с крупным рубином.

К счастью, коробочку с кольцом он из куртки так и не выложил, вручил кольцо невесте прямо при ее матери, ничего не постеснялся.

Богдан и Бажена пошли по лесу дальше, крепко держась за руки.

И вдруг Богдан снова остановился, посмотрел на ведьму обличительным взглядом:

— Я понимаю, почему ты не сказала мне о маме… Но ответь на другой вопрос: на кой черт ты пакостила, когда жила у меня кошкой?

На это уже Бажене нечего было ответить.

Островский продолжил, хмуря брови:

— Ты же вела себя поначалу как дьяволица! Сколько вредничала, и девчонки на тебя жаловались… Стоп! — До него наконец дошло. — Так ты действительно троллила моих женщин?

— Нечего было приводить их в квартиру!

При этом глаза Бажены сверкнули так, что у Богдана по спине побежали мурашки.

— Я не собираюсь тебе изменять… — Он вовремя опомнился. — А тогда с французским рестораном, который по итогу оказался пиццерией, тоже ты?

Бажена в ответ лишь хихикнула.

— И как я сразу не понял, что дело нечисто… — покачал головой он.

Ведьма громко фыркнула.

— Ты не самый наблюдательный человек на свете, Богдан. Сколько пил кокосовый латте при сломанной кофе-машине, и даже не задавался вопросом, откуда он берется… А сколько вещей я у тебя перетаскала…

— Каких таких вещей? — прогремел он на весь лес.

— А? Что? — захлопала ресницами Бажена. — Никаких вещей! Это я для красного словца.

И потрусила вперед с небывалой скоростью.

Богдан поспешил следом.

— Так вот куда пропадали мои фирменные шмотки?! Бажена, я хочу, чтобы ты всё вернула в первозданный вид! Стой, пакостница! Немедленно стой!

Но та уже бежала, весело смеясь. Он нагнал ее через несколько минут, схватил за руку, прижал к себе. Хотел заставить ее дать обещание вернуть вещи, но не вовремя отвлекся, засмотрелся на то, как во время бега у Бажены подпрыгивала грудь. Вспомнил, что вот уже три недели не лицезрел прекрасного зрелища. Прижал невесту к дереву и стал целовать.

«Вещи можно и новые купить», — тут же решил он.

***

Бажена и Богдан покидали тысяча девятьсот сорок второй уже женатыми. Инга Матвеевна настояла, чтобы поженились по всем ведьмовским правилам, собрала шабаш из тридцати трех ведьм. Все водили хороводы на поляне, купались в реке в венках из листьев, пировали при луне.

Богдан выдержал это всё, лишь бы его невеста была счастлива.

Когда теща открыла портал в будущее, всё же спросил:

— Инга Матвеевна… Мама… Может быть, вы всё же с нами пойдете? Документы сделаем, жильем обеспечу, помогу с работой… проживем!

— Спасибо, Богданушка, да скоро тут дела начнут твориться жуткие… немец не дремлет, мне нужно людям помогать. Я медсестрой пойду.

Тут-то и вспомнил, в какой страшный год его занесло, хотя в лесу, где жила ведьма, всё было тихо. Проскочила мысль остаться. Возможно, именно это ему и стоило сделать, записаться добровольцем в Красную армию. А как же Бажена? Ребенок…

— Это не твоя война, Богдаша… — в очередной раз за последние недели прочитала его мысли теща. — За тебя, милый, твой прадед воюет, чтобы ты был счастлив. Идите спокойно, живите дружно!

— Мама… — простонала Бажена.

Все трое крепко обнялись. Богдан взял жену за руку и шагнул с ней в портал.

Очутились точно на территории базы отдыха, неподалеку от спиленного дуба. Хорошо еще, что не в горящем здании. Кстати, деревянное помещение всё еще полыхало, ведь вернулись ровно в тот момент, из которого Богдан шагнул в прошлое.