Маг хмурился. Ему не нравилась уверенность контрабандиста, что загадочный босс в любом случае узнает о предательстве. На всякий случай, Виктор медленно и аккуратно прощупал Крыса на шпионящие амулеты, но ничего не нашел. Он допускал, что может просто не почуять их — по слухам, появились умельцы, которые так хорошо маскировали чары в амулетах, что даже профессионалы засечь не могли, а Виктор, все-таки, специализировался на другой сфере. Менталист прищурился, вкрадчиво предложил:

— Не хочешь говорить, напиши.

Контрабандист снова завертел головой.

— Нет уж, серая крыса, это для тебя, может, есть разница в огне гореть или в воде тонуть, а мне это все одно смерть.

Значит, не амулет.

Виктор мягко шагнул к Крысу, встал за его спиной, тяжело и властно положил ладонь на его темя. Он, конечно, мог бы и без физического контакта, но сейчас не было нужды скрывать ментальные чары, а прикосновение только упрощало дело. Прежде чем с разбегу нырять в чужие мысли, Виктор внимательно прощупал чужой разум и ментальное поле вокруг. После случая с Дотре он предпочитал подстраховаться, чтоб снова не остаться с носом. Вполне возможно, что в разуме Крыса тоже прячется незаметное и коварное заклинание, стирающее мысли, стоит только попытаться их прочесть.

— Эй, — в панике заметался контрабандист, пытаясь скинуть ладонь мага. — Прекратите! Законы запрещают насильно в голову лезть! Хватит!

— Законы много чего запрещают, — пожал плечами Лимьер, с каменным выражением лица наблюдая, как сосредоточенно хмурится Виктор. Только по блеску глаз было понятно, как он взволнован. — Но тебя же это не останавливало?

Крыс продолжал вертеться, словно уж на сковороде, но этим не мог сбить мага. Менталист вскрывал его разум предельно точно и почти безболезненно, с хирургической аккуратностью — не потому что берег или жалел пациента, а чтобы не задеть и не спровоцировать чужие чары. Виктор все-таки обнаружил их, но не смог снять: слишком странными, многослойными и призрачными они были, словно шлейф или эхо от далекого или давно уже снятого заклятия. Если б не случай с Дотре, маг бы и внимания на них не обратил — ну эхо и эхо, чего о нем думать. Сейчас же он предпочитал дуть на воду, даже если ему совсем и не грозило обжечься.

И, похоже, подстраховывался он не зря. Чем глубже Виктор забирался в мысли Крыса, тем отчаяннее он визжал и вертелся, словно ментальная магия причиняла ему вполне физическую боль.

— Он долго не продержится, — предупредил Лимьер, внимательно наблюдавший за процессом.

Виктор отрывисто кивнул, не отвлекаясь от колдовства. Ему пока не удалось подцепить ничего важного, а сознание Крыса уже захлестывала боль, норовя перекинуться и на мага, опрометчиво сунувшегося в чужие мозги. Виктор только зубами скрипнул от злости. Нет, он знал еще один способ добраться до того, что ему нужно, но это было слишком рискованно. А учитывая состояние контрабандиста — смертельно рискованно.

Не слишком ли много опрометчивого колдовства за последние дни?

Времени на долгие раздумья не было — магия продолжала пожирать Крыса. Похоже, было еще заклятие, которое Виктор как ни старался, не смог обнаружить, и именно оно медленно убивало контрабандиста. Словно не пряталось, среди его мыслей, отложенное, ждущее активации, а тянулось издалека, как ментальная связь с Анаис…

Виктор выдохнул. То, что он собирался сделать, наверняка убьет его. Он, конечно, везучий сукин сын, но везение вещь не бесконечная, и его точно не хватит, если играть в салочки с законами природы. Крыс умирал, и попытка слиться воедино с его разумом, разделить с ним агонию ради того, чтоб за несколько мгновений считать всю его память и найти нужные крохи, не приведет ни к чему, кроме смерти.

В другом случае Виктор рискнул бы. Плюнул бы и на отца, и на расследование, но рискнул бы ради призрачного шанса выжить и выйти победителем. Но сейчас он связан с Анаис. И его смерть, да еще не банальная, физическая, а само уничтожение разума под испепеляющим огнем чужого заклинания, отразится и на ней. Рисковать ее жизнью он не имел права.

Даже в интересах государства.

Что там он ей говорил про разведчиков и этику?!

Стиснув зубы и тяжело дыша, Виктор отступил. Ладонь соскользнула с макушки контрабандиста, тяжело повисла вдоль тела. Крыс продолжал биться в агонии, только и оставалось, что беспомощно наблюдать, как гибнет источник информации, на который они так рассчитывали.

Вопли контрабандиста стали оглушительными, тонкими, хотелось зажать уши и зажмуриться, но и Виктор, и Лимьер все смотрели и смотрели, как Крыса корежит, как он бьется в путах, как судорожно сжимаются и разжимаются толстые корявые пальцы, как неведомая сила едва ли не ломает их. Когда очередной пронзительный вопль оборвался булькающим хрипом и тело обмякло, Виктор ощутил странное движение в ментальном поле и уцепился за него еще до того, как сообразил, что делает.

Это было небывалое, дикое чувство, словно его вырвало из тела и понесло куда-то на стремительно сворачивающейся резиновой нити, которая слишком долго была растянута до предела и жаждала сжаться обратно. Это не было похоже на простую ментальную связь, что тонким кружевным мостом над бездной соединила самого Виктора и Анаис. Это больше походило на нить кукловода.

И она лопнула. Виктора отбросило прочь, в его тело, и он пошатнулся, чудом устояв на ногах. В ушах звенело от наступившей тишины, перед глазами все плыло, в по губам и подбородку текло что-то горячее. Он дрожащей рукой коснулся лица, с недоумением посмотрел на темные следы на пальцах.

В кабинете вспыхнул свет, больно резанул по глазам, выбивая мелкие колючие слезы. Но Виктор успел заметить, что его ладонь перемазана кровью.

Незаметно возникший рядом Лимьер чутко придержал Виктора, усадил в кресло, протянул чистый носовой платок.

— Принести воды?

— Лучше распорядись, чтобы падаль убрали, — прохрипел маг и брезгливо ткнул пальцев в сторону Крыса. Смотреть на контрабандиста, на его искореженное мукой лицо не хотелось. Мир медленно переставал вращаться перед глазами, головокружение проходило. — Я отследил заклятие, которое его убило.

Виктор тщательно вытер лицо и руки, аккуратно сложил перепачканный платок и только потом выдохнул и продолжил:

— Там просто нет мага, способного на подобное заклятие. Я бы сказал, во всей нашей стране нет. Возможно, что направление, которое я засек, было обманным…

Лимьер терпеливо молчал, пока Виктор размышлял вслух, пытаясь опровергнуть предположение, которое даже боялся произнести. Наконец, маг все-таки поднял глаза на помощника.

— Заклятие пришло из Академии. И мне это не нравится.

К утру ботинки так и не высохли. Запасные, конечно, были, но зимние, на меху. Если Анаис появится на лекциях в них, это вызовет лишние вопросы. Лучше бы она вчера все-таки переобулась в свои дешевые ботинки — было б не жалко, даже если б они развалились, все равно по Академии в них не пройдешься, слишком подозрительно будет.