Все свободное пространство уже было заполнено жокеями, выгуливающими своих жеребцов на обширных полянах. Лошади проявляли беспокойство после нелегкого переезда в Сассекс и прочих дорожных трудностей. Их вывезли из дома в прекрасной форме, а теперь конюхи громко сетовали на то, что животные испугались езды в фургонах, им приходилось передвигаться по усеянным камнями дорожкам, где они могли повредить себе ноги. Подобные страхи охватывали лошадей у каждого межевого столба. Денхэм внимательно вслушивался в их бормотания и бесконечные жалобы.

Ни чуточки не обескураженный, Доусон сохранял жизнерадостное настроение. Он решился на рискованное предприятие здесь, на южном побережье, чтобы привлечь в эту отдаленную деревушку всех коннозаводчиков, в вместе с ними и любителей конного спорта с разных концов Англии — и оно должно принести ему успех! Помимо всего прочего, он обрел здесь дополнительные стимулы.

Обращаясь к нашему хорошо осведомленному молодому баронету, Доусон признался:

— Наверное, вы не могли знать, что ваш трактат, повествующий о преимуществах этой земли, изменит все направление моей деятельности? Вы один, молодой сэр, побудили меня к знакомству со всем интересным, что выглядит столь многообещающим! Уладив здесь вопросы с моими конюшнями, я получил возможность в свободное время пообщаться с местными жителями, посидеть с рыбаками, выпить чаю со старожилами — и превосходного чаю, Денхэм. — Затем он продолжал уже шепотом: — Да, и он попадает сюда через вон ту гавань. Молодой человек, я посвящу вас в такие тайны, которые вы себе и представить не можете. Они совершаются прямо на ваших глазах. — Он сделал паузу. — Это веселые, общительные, отчаянные авантюристы в залитых лунным светом пещерах, они переигрывают таможню на каждом шагу. Храбрые парни! Свободные торговцы! Воры, можете вы сказать, — но честные воры. В конце концов, они ни у кого не воруют. Отчитываться перед финансовым управлением? Денхэм, да разве может существовать большая абстракция, чем эта? В самом деле, мне совершенно все равно, это они рискуют жизнями при каждой попытке. Стоит только взглянуть на приговоры в официальной печати о повешении! Пойдемте со мной нынче же ночью в пещеры, Денхэм, и вы своими глазами увидите совершаемое ими чудо. Кто знает, может быть, вас самого увлекут их отвага и бесстрашие? Что касается моих собственных намерений, то эти замечательные хитроумные ребята вполне меня удовлетворили.

Что еще могло распалить необузданное воображение нашего фантаста, нежели подобное предложение? Он пообещал, что с наступлением ночи присоединится к ним.

Сразу же после этого он смог наконец отправиться на поиски своей возлюбленной, чтобы припасть к ее ногам. Нежная сцена, которую мы намеревались описать здесь, была словно списана со страниц захватывающих романов, в большом достатке имеющихся у сего джентльмена.

— Мисс Бреретон, — началась его рапсодия, — вы — олицетворение божественного создания! Только сама судьба могла поместить вас среди смертных, и только ради меня одного. Потому что разве вы — не та материя, из которой сотканы мечты?

Теперь должна была последовать пауза, которая была необходима нашему джентльмену, для того чтобы настроиться на нужный лад и принять соответствующую позу. Кавалер должен стоять на коленях, цитируя строки из «Послания к Аугусте», переложенного на стихи лордом Байроном и заученного наизусть его почитателем:

Не стоит более говорить о том, как разворачивалась эта драматическая презентация. Предоставим остальное воображению, пребывая в уверенности, что представление получилось изумительным. Нашлось место и описанию страстного желания и терзаний, вызванных долгой разлукой. Короче говоря, декларация сэра Эдварда получилась столь же пламенной, как и его страсть, делая честь его искусству соблазнителя.

Достаточно будет упомянуть о том, что в тот же самый день дело было сделано, и его возлюбленная одарила его своим согласием, на что не могла и надеяться ни одна героиня из прочитанных им романов.

Сэр Эдвард, вдохновленный одержанной викторией, был готов встретить любое испытание лицом к лицу. Он уверенно шагал к жилищу Доусона, дабы сдержать свое обещание. Отсюда вместе с ним он намеревался отправиться в скрытые в темноте пещеры и насладиться чудесами ночи.

Не успела на пляж опуститься ночь, как перед ним предстал совсем иной мир, его глазам открылась такая панорама, о существовании которой он и не подозревал. В этот час берег превратился не просто в место, откуда можно было наблюдать впечатляющую игру стихии, но и в нечто большее. Пещеры вокруг внезапно ожили, как будто в мрачном и зловещем театре. Лабиринт и путаница тропинок и проходов, грубые природные арки, большие и малые углубления в скалах казались бесконечными. Проходы между ними были узкими, скудно освещенными, их специально держали в темноте, чтобы свет не был виден с моря. Пока сэра Эдварда вели вверх по лестнице, вырубленной в скале, в самые глубины утеса, он заметил в тени какое-то движение.

Для нашего далекого от реальности джентльмена это место представлялось живой сценой. Вечно ищущий приключений, молодой баронет пребывал в приподнятом настроении. Он чувствовал в себе новые силы, достаточные для того, чтобы осуществились его самые смелые мечты.

Картины кораблекрушения всегда будили его мальчишеское воображение, рисуя сцены боли, пафосной горечи и скорби по погибшим душам. В этот час ему предстояло лицезреть настоящий героизм. Из тайных туннелей спешили моряки-контрабандисты, чтобы отправиться в плавание на крохотных утлых суденышках. Одни, подобно дисциплинированным солдатам, направлялись к поджидающему их кораблю, другие, на вершине утеса, подавали сигналы, светя фонарями, или же просто сидели, привалясь спиной к скале и ожидая своей очереди.

А тем временем настроение Доусона, похоже, только улучшилось в предвкушении того, что он познакомит сейчас своего друга со сделанным им важным открытием.

— Есть многое, молодой человек, что вам предстоит понять, и еще больше того, что способно обеспечить получение дохода от этих берегов, — заметил он. — Но имейте немного терпения, вы все увидите сами.

К этому времени некоторые курьеры уже возвращались после ночного аврала с корабля, стоящего на якоре за пределами гавани. Когда эти одетые в тяжелые бушлаты люди начали в черноте ночи снимать свои робы, Денхэм увидел, что все они обвязаны пакетами. Отчаянные парни проделали это с такой ловкостью, что случайный взгляд ни за что не обнаружил бы их груз, а соленая вода не смогла бы его испортить.

Сэр Эдвард с величайшим удивлением наблюдал за тем, как они снимали с себя свои сокровища. Он увидел пачки лучшего индийского чая, восточных специй и даже несколько бочонков дистиллированного алкоголя.