— Люблю тебя, девочка-осень, — а перед тем, как завладеть её ртом. — Чёрт подери… Люблю.

Эпилог

Марин

— Браво! — вместе с хлопками ладоней с обеих сторон от подиума послышались выкрики. — Браво!

Я шла по подиуму рядом с Ником и, немного ослеплённая прожекторами, с трудом верила в реальность происходящего.

Мы дошли до края подиума и остановились. С другой стороны от Николая стояла модель в кружевном платье, расшитым гроздьями рябины и красногрудыми снегирями. Невероятное сочетание несочетаемого… Осмотрев зал, Ник едва заметно улыбнулся уголками губ. Я прижалась к его боку.

— Браво! — продолжали рукоплескать приглашённые гости. Журналисты щёлкали затворами, камеры были направлены прямо на нас.

Я хотела остаться внизу. Там, у подножья и вместе со всеми смотреть на своего маэстро, продемонстрировавшего миру свою персональную коллекцию. Первую, но далеко не последнюю. Потому что я, в отличие от других, знала, сколько ещё задумок у него есть, сколько намёток хранится на обрывках сигаретных пачек. Я собирала эти намётки по всему дому и складывала в ящик комода его мастерской. Молча, не упрекая и не говоря ни слова. Я точила его карандаши и расправляла салфетки, на которых он записывал сочетания цветов. Я мыла пепельницы и приносила ему кофе, когда он, забывшись, засиживался за работой до утра. Я часами стояла рядом, когда ему это было нужно, и слушала вместе с ним его дурацкое диско. И сейчас я, стоя на подиуме рядом с ним, разделяла грандиозный успех. Его успех.

Неделя высокой моды в Париже подошла к концу. Коллекцию Ника ждали, как ни одну другую. Кто-то пророчил провал, кто-то успех. Я же знала, — что бы ни случилось, останусь с ним и пойду дальше.

— Смотри, — Ник, ничего не смущаясь, жестом указал на зал, — это сделала ты.

— Нет, — качнула головой. — Это сделал ты, Николай. Только ты.

— Без тебя бы ничего не вышло.

— Вышло бы, — возразила я.

— Не вышло, — глядя на меня, тихо и твёрдо. — Без тебя бы ничего не было, Марин. Запомни это раз и навсегда.

Он приобнял одной рукой меня, второй — модель. Прищурился, глядя в зал, в зеркальную стену напротив нас, и в этот момент в отражении надпись за нашими спинами вспыхнула огненно-красным: Nicolai Marchello.

Я смотрела на буквы и чувствовала, как сжимается горло, как слёзы наворачиваются на глаза. Нельзя. Сделала судорожный вдох. Пальцы Ника впились в моё тело, а сам он, как и я, не сводил глаз с нашего отражения на фоне алого, слушая то лишь немного затихающие, то снова набирающие силу овации и выкрики «браво».

— Хочу тебя кое с кем познакомить, — сказал Ник, подойдя ко мне с высокой темноволосой девушкой. Если бы не мальчик, которого она держала за руку, я бы приняла её за одну из моделей, принявших участие в только что завершившемся показе первой собственной коллекции Николая Марчелло.

Пригубила шампанское, с интересом глядя на Ника в ожидании продолжения. Но сказать Ник ничего не успел.

— Кто это? — глядя на меня снизу-вверх тёмными глазами, спросил мальчик и высвободил ладошку. — Дядя Ник, кто эта тётя?

Взгляд его был до безумия похож на взгляд… Я резко посмотрела на Марчелло. Не только взгляд: черты лица, чёрные волосы. Даже изгиб губ у него был точь-в-точь. Я стиснула бокал. Нет, взгляд у мальчика был мягче. И…

— Эту тётю зовут Марин, — ответил он и продолжил, обращаясь уже ко мне: — А этот бандит — мой племянник. Марио.

— Лекса, — представилась девушка. — Можно Саша.

— Марин, — ответила, хотя надобности в этом уже не было.

Николай никогда не рассказывал мне о том, что у его брата остался сын. Я снова посмотрела на мальчонку, на Марчелло и вспомнила день, когда достала из кармана его пиджака водительское удостоверение. Фотография на нём… Сейчас всё это казалось очень далёким.

— Вы встречались с Виктором? — вопрос был не совсем корректен, но я всё равно спросила.

Александра улыбнулась с оттенком грусти. Отрицательно качнула головой и сделала маленький глоток из фужера.

— Нет, — она посмотрела на отбежавшего от нас сына. Снова на меня. — К сожалению, нет. Но теперь это уже не имеет значения.

Мы с ней, не сговариваясь, опять посмотрели на Марио. Ему было не больше пяти. Может быть, даже немного меньше. Когда произошла авария… Я задумалась, наблюдая за тем, как сын Виктора, подойдя к одной из моделей, заговорил с ней. Чувствовал он себя здесь, как рыба в воде. Ни намёка на смущение или неловкость. Даже сейчас в нём чувствовалась харизма. Сын своего отца. Я понимала это, пусть даже познакомиться с Виктором мне так и не довелось.

— Почему ты никогда не говорил мне, что у твоего брата есть сын? — когда Лекса отошла, спросила я у Ника.

Приобняв, он отвёл меня в сторону. Подальше от чужих глаз. День был бесконечным, точно такими же — вечер и ночь. Вначале подготовка к показу, потом сам показ. Осознание того, что всё уже случилось, ещё не пришло до конца. Только удовлетворение и понимание — мы справились.

— Я сам узнал не так давно, — он развернул меня к себе. — Ещё думал, куда Лекса пропала…

— Пропала? — переспросила, не понимая, о чём он.

Ник мотнул головой, дав понять, что мне не стоит обращать на его слова внимание. Но этим он только пробудил мой интерес.

— Можно сказать, у нас с ней тоже было своего рода соглашение, — нехотя ответил он.

Я приподняла бровь. Это становилось всё интереснее и интереснее, как и явное нежелание Ника продолжать. Проигнорировав мой непрозвучавший вслух вопрос, он рывком прижал меня к себе и, обхватив ладонью шею, посмотрел в глаза прямым твёрдым взглядом.

— Это всё