… аудитория перестала слушать.

Одно время старший анализатор вызывал у Кима слишком большое почтение, затем наоборот, и до сих пор он ни разу не пробовал «читать» консула.

– Тут темно, господин Эдо, я плохо вас вижу. Вы не могли бы подойти?

Старший анализатор остановился спиной к нему. Казалось, что он не выполнит просьбу, но через несколько секунд Эдо медленно обернулся, сделал несколько шагов и посмотрел ему прямо в глаза:

– Ты мне нужен.

Ким сосредоточился.

Это была правда.

– Вы не нужны мне, господин консул.

Ким встал и, не оглядываясь на оставшегося сидеть Эдо, вышел из кабинета.

В приемной он нагнал Рут с Кирой. Рут выглядела встревоженной, Кира выглядела как обычно, и ее невинный вид не от мира сего парадоксальным образом успокаивал.

– Езжай-ка домой и славненько отоспись, милый, – добродушно посоветовала Кира. – Вижу, Эдо, негодяй, очень тебя расстроил.

Рут ничего не сказала, только внимательно посмотрела на Кима, а потом быстро обняла его и поспешила за матерью.

Славненько отоспаться было отличной идеей, Ким воплощал ее в жизнь несколько дней подряд. Освещение никак не могли наладить, и повсеместный полумрак очень располагал к такому занятию. Зайдя в мастерскую, он нашел старшего механика в непривычно вялом настроении: Мак пошумел, как положено, но на вопрос о задачах неопределенно махнул рукой и отправил Кима домой до конца недели «подправлять здоровьице».

– Переживает, – поделилась Алекс, озабоченно подглядывая за шефом сквозь стеллаж. – Он, когда электричество сдохло, рвался в шесть секунд все починить – ты ж его знаешь. А его мягонько в сторонку: мол, большое спасибо, без вас разберутся. Про запуск нового модуля слыхал, кстати? Говорят, будет закрытая вечеринка – типа, только для крутых.

Ким слыхал и даже, как ни странно, получил приглашение, которое немедленно скинул в мусор: хватит с него подарочков от Эдо. Сообщения от консула отправлялись непрочитанными туда же. В остальном внешний мир интереса к нему не проявлял; правда, теперь в синтет-сити постоянно ошивались двое внутренних силовиков. А, поехав навестить Ерика в медблоке, Ким обнаружил и других: они следовали за ним не приближаясь, но особенно и не прячась.

Ерик поглощал убойные дозы мелимилка и здоровел на глазах.

– Надоело, сил нет, – уже на второй день пожаловался он. – Если завтра не отпустят – сам уйду.

– Нет, ты уж лучше лежи, – отозвался Ким, оглядывая сумрачный бокс. – Так безопаснее, пожалуй.

– Да срослись они уже сто раз…

– Я не про это. Тут народу много, дежурят постоянно.

– И что?

– И то, что Влас своей работы не сделал, так? Мы бы так легко не отделались, если бы им не надо было все представить как случайность. Но вдруг Темный решит на это наплевать?

– Пускай решает, – дикарь воинственно заиграл желваками. – Я его по полной программе разложу. Показательно.

Ким и сам бы с удовольствием поучаствовал, только внес бы в программу Ерика небольшое дополнение в виде пары вопросов. Сидя в своей ячейке, он перерыл все справочники об устройстве Города и его политической системе. Но ни в одном из них не говорилось, какую пользу приносит обществу консул с треугольным значком на лацкане, и чем можно ненароком так ему досадить, чтобы заставить убивать людей направо и налево.

За каких-то три дня Ким так привык к своим попутчикам, что ему всерьез их недоставало. Ну некоторых. Можно было надеяться, что и им его не хватает. По крайней мере, когда к полудню очередного дня Ким, продрав глаза, выполз из своей ячейки – ходить теперь приходилось далеко, из ближайших кранов вода не шла, – вернувшись, он обнаружил у себя госпожу Вайс.

– Хорошо, что ты так быстро. Я просто проходила мимо, а дверь была открыта – так, кажется, раньше врали? – Сияя улыбкой, Кира вскочила с мягкого треугольника. – Но теперь, думаю, мы можем сделать вид, что ты пригласил меня в гости.

Конструктор немедленно развила бурную деятельность: забрала у него термопот и принялась выгружать на стол содержимое своей неизменной корзины.

– Раньше в булочки к чаю запекали такие, знаешь, всякие вещи, которых сейчас не существует, я об этом, конечно, только читала, но еще помню первые эксперименты по созданию изюма, – к ужасу Кима, Кира выудила из корзины что-то, что несколько дней назад явно было кровавым ошметком тушкана, а теперь превратилось в дурно пахнущий ошметок тушкана. – Нет, это не то… Вообще, я ненадолго, просто хочу поделиться кое-какими соображениями.

Она протянула Киму чашку с мелимилком и найденную-таки булочку, взяла себе вторую и устроилась на треугольнике напротив.

– Соображениями? – Пришлось переспрашивать, потому что булочка как будто увлекала госпожу Вайс гораздо больше, чем ее соображения.

– Даже не знаю, с чего бы начать… – Конструктор не донесла до рта кусочек, чтобы побуравить его недовольным взглядом. – Ну вот, например, Коллектор: как ты, наверное, понял, он теперь независим, в соответствии с желанием, решительно высказанным его нынешними обитателями.

Слушая Киру, приходилось слегка напрягаться, но это не раздражало, а скорее наоборот – подбадривало, как точечный душ.

– Мы больше не подаем в Коллектор энергию?

– Вы – то есть, увы, уже мы – больше вообще ничего туда не подаем, – уточнила госпожа Вайс. – В принципе, они могут тянуть и так, не помрут. Но полноценной жизнью – по городским стандартам, конечно, – это назвать трудно: днем и ночью плюс пятнадцать, и столовая три раза в сутки по четверть часа работает, – она сокрушенно вздохнула и наклонила голову набок, – Прискорбно, но мало кто понимает, дорогой, что дефицит энергии в миллион раз страшнее дефицита изюма. Ваша – наша – цивилизация сделала потребность в энергии базовой и более насущной, чем потребность, скажем, в пище. Потому что у нас – у вас – ай, нет, у нас – сейчас нет пищи без энергии. И даже воды. И техники. И всего-всего прочего, – Кира наклонилась к нему и поделилась, словно страшным секретом: – В лесу-то без зажигалки, как на духу признаюсь, тоже трудновато, а все ж не такой швах.

– Не надо бы с ними так, – заметил Ким, потратив несколько секунд, чтобы полностью осознать этот пассаж.

– Согласна, но сперва-то я думала, что таковы наказательные методы консула Полякова, а на поверку это, похоже, и вправду продиктовано необходимостью.

– В каком смысле – необходимостью?

– В энергии, – глубокомысленно изрекла Кира. – Хотя с анализом информации у меня не очень, я рассказывала, а милейший Эдо вечно такой увертливый. Он, кстати, просил меня передать тебе и – тра-та-та-та-та – эту часть я вообще пропущу. Сам передаст, так что забыли об этом сию же минуту.

– Э… хорошо, – согласился Ким тем более покладисто, что не получил возможности узнать, о чем ему предлагается забыть.