— Ты прощаешься?

— Да. Когда ты уедешь домой?

— Я… не знаю.

— Ты же мечтал вернуться домой? Ты ненавидишь этот город, с ним связано слишком много плохого. Папа найдёт человека, чтобы управлять агентством, а ты будешь получать деньги и жить счастливо… и далеко отсюда.

— Прогоняешь?

— Прогоняю, но тебе не надо спорить и притворяться, у нас не те отношения.

— А ты что будешь делать?

— Пока не знаю. Попутешествую, прыгну с парашютом, съезжу на сафари. Что ещё рекомендуют в таких ситуациях? А потом сдамся на руки папе, стану обузой его семье.

Дарси моргала, щурилась, старательно сражалась с подступившими слезами.

Демьяна кинуло к ней неодолимой силой. Избавившись от одеял, он устроил Дарси на своей груди и обнял, заворачивая в себя.

— А ну не разводи сырость! Вон, смотри, звезда падает. Загадай желание!

— Это фары, а не звезда! Да мне и нечего загадывать, только чтобы ты уехал. Обещаешь? Беги, пока ещё можешь обойтись без шрамов!

«Не могу», — прогрохотало у него в голове, а руки судорожно сомкнулись вокруг Дарси в знаке протеста.

— Дарс, послушай, а ведь так не честно! У тебя был твой момент, а у меня нет, — сказал хрипло.

— Ты сейчас запоёшь? Мне заткнуть уши?

— Нет, не запою. Но мне нужен мой момент. Один момент, который я буду помнить всегда. Ты ведь так сказала?

— Попугайничаешь?

Дарси повернула голову и посмотрела на Демьяна в полутьме гостиной. Он склонился к её лицу и замер, давая ей возможность отстраниться. Она смотрела на него испытующе. Дуга её губ чуть подрагивала.

— Ты уедешь? — спросила шёпотом.

— Да.

— Обещаешь?

— Да.

Дарси кивнула, позволяя ему следующее движение, даря Демьяну его момент.

Он коснулся края её губ, провёл по ним языком. Впитал её вкус, мягкость кожи, тёплую влагу языка. Дарси прижалась к нему, впуская в себя его судорожный выдох.

Демьян не из тех, кто довольствуется поцелуями, но для Дарси он сделал исключение. Всё равно ему бы и секса не хватило. Впервые в жизни он ищет смысл, а не действие.

На вкус Дарси как апельсины и слёзы.

На ощупь Дарси как пух и шёлк.

Как выскользнувшая из рук ценность.

Самое лучшее в спарринге — то, что не надо разговаривать, и так всё понятно. Отличие плохого апперкота от хорошего очевидно. В одном случае болит твоя челюсть, а в другом — противника. Жаль, что в жизни не всё так просто.

Демьян отвлёкся на звонок и чуть не пропустил удар.

— Баба звонит? — усмехнулся приятель.

— Отстань! Это Архипов, я перезвоню ему позже.

— Архипов? Мужик, который чуть не подвесил нас за яйца, когда я искал инфу о его жене?!

— Да.

— Он звонит, а ты не отвечаешь?! Так можно? — приятель вроде шутит, но в резком голосе ощущается нервозность.

— Мы наладили отношения.

— … сказал цыплёнок о крокодиле!

— Ты мне лучше другое скажи, ты ведь говоришь на языках?

— Каких ещё языках?

— На варёных коровьих. На иностранных, каких ещё!

— Ну да… на английском и немецком немного, для клиентов надо.

— Мне нужно кое-что перевести из интернета.

— Тебе что, русской порнушки мало, зарубежки захотелось? Так там и без перевода понятно, что к чему.

Закончив тренировку, они зашли в кафе. Демьян достал планшет и показал другу интересующие его сайты. Тот сразу перестал шутить. Перевёл, что мог, а потом спросил встревоженно:

— Ты, часом, не болен? Это звучит серьёзно…

— Я в порядке.

— У моей знакомой мать — переводчик с немецкого, она даже какие-то награды имеет.

— Познакомь нас!

Эти дни были трудными, но не в обыденном смысле. Переводчица сразу согласилась помочь, даже денег не взяла, когда прочитала описание болезни и поняла, что для Демьяна это личное. Очень личное. И экспертов найти было несложно. Проводить сутки напролёт за чтением заумных учебников и статей тоже не было пыткой, хотя пришлось разобраться и в структуре мозга, и в заболеваниях, и в генетике. Демьян мобилизовал знакомых из медицинской среды, чтобы те корректировали его самообучение. Всё это было нетрудно, потому что занятость — самый надёжный рецепт счастья.

А вот сдержать данное Дарси обещание и уехать, хотя и на время, было сложно. Не настаивать, не быть таким, как её отец, дать ей время побыть одной — это далось Демьяну с трудом. Вскоре после поездки на дачу он заставил себя вернуться домой. Не только из-за Дарси, а и потому, что накопилось много дел. Надо было уехать, чтобы подготовиться к возвращению, как ни странно это звучит. Он хотел устроить всё так, чтобы вернуться к Дарси и не волноваться о мотосалонах и деньгах.

Потому что он не собирается выходить из игры, что бы Дарси ни сказала. У них, видите ли, «не те» отношения! Какие на фиг отношения?! У них фильмы, пицца, гнёзда из одеял, шашлыки и слёзы с привкусом апельсинов. И удивительное спокойствие внутри, какого Демьян не знал никогда. Словно он вдруг раскопал в себе скрытый доселе смысл, нашёл своё место, свой диапазон частот. Словами это не выразить, но он точно знает, что надо делать.

В начале мая, напичканный знаниями, как рождественский гусь яблоками, Демьян собрался к одному из экспертов в Германию. Он выучил несколько фраз на немецком, однако загвоздка не в том, чтобы их произнести, а в том, чтобы понять ответ. Поэтому на месте его ждала переводчица с медицинским уклоном.

Он уже выходил из квартиры, когда возникла неожиданная задержка. На лестничной площадке он обнаружил брата. Осунувшегося, с запавшими глазами, невесть во что одетого. И пахло от него соответственно. Кирилл удивлённо разглядывал Демьяна, потому что тот тоже изменился. В кой-то веки в брюках классического покроя и в свитере, закрывающем горло, чтобы скрыть татуировку на шее. Никогда её не скрывал, гордился, считал вторым «я», но пришло-таки время, когда стало плевать на всё это. Вот и спрятал татуировку, потому что серьёзные люди, к которым едет, могут не оценить сие произведение набивного искусства. А если позёрство Демьяна как-то отразится на Дарси, он задушит себя своими же руками. Поэтому в чемодане ещё несколько похожих свитеров и подходящих к ним пиджаков.

Он эгоист и нарцисс, каких не видано, но сейчас речь не о нём. Ему временно не до своей ценной персоны.

— Ты чего вырядился? — Кирилл моргал по-кроличьи красными глазами.

Демьян оттянул его веко, присмотрелся к зрачку.