– Он очнётся через несколько часов. – В трапезную зашёл незнакомый Ворон. – Прости, что не пришли на помощь. Не успели вовремя.

– Всё произошло слишком быстро. Тут нет вашей вины, – Василиса утешающе улыбнулась. – Я пойду, попробую отмыться. У нас есть чистая одежда?

– Я уже попросил слуг найти что-то подходящее для капитана Атли.

– Пусть подыщут что-то и для меня с Кирши, пожалуйста.

* * *

Баня дышала паром и лавандой. И Василиса вдохнула полной грудью, надеясь, что запах трав успокоит тревогу в груди. Жар окутывал тело плотным коконом, помогая согреться и унять дрожь. Первый ушат горячей воды пролился на голову, плечи и грудь, смывая с кожи кровь Кирши, Атли и её собственную. Второй – ослабил боль в мышцах, помог наконец ощутить тепло. Василиса села на горячую деревянную лавку, привалилась к стене и закрыла глаза.

Жаркий влажный воздух с трудом проникал в лёгкие, от запаха лаванды кружилась голова. Пальцы нащупали мочало из жёсткого лыка, и Василиса начала соскребать с себя битву. Резкие, отрывистые движения, сжатые зубы, покрасневшие плечи – она хотела смыть не только грязь и кровь, но и воспоминания. Если бы могла, залезла бы мочалом под кожу, намылась до самых костей, лишь бы выбросить из памяти умирающего Кирши, поверженного Атли, безумные глаза Белогора и себя, совершенно беспомощную, распластавшуюся на земле, будто перевёрнутый на спину жук.

Забавно, но тогда ей было почти не страшно. Она просто делала, что считала нужным, не думая о том, что может с ней случиться, не боясь погибнуть от рук могущественного чародея. И Белогор не убил её одним только чудом. Она не боялась тогда, но сейчас страх пленил её. Щупальцами обвил ноги и руки, туго обхватил горло и медленно потащил сквозь тёмные холодные воды на самое дно. А со дна на неё смотрели чёрные глаза Белогора.

Василиса вскочила с лавки и перевернула на себя ещё один ушат с водой. Тот глухо ударился об пол и закатился под лавку, а Василиса упёрлась руками о стену, стараясь отдышаться. Сердце билось в горле, не позволяя полноценно вдохнуть.

– Всё хорошо. Всё хорошо, – уговаривала себя Василиса. – Это просто страх. Просто обычный страх.

Она прильнула губами к холодному камню в перстне и зажмурилась. Медленно вдохнула. Выдохнула ещё медленнее. Снова вдох. Выдох. По спине пробежала дрожь, плечи расслабились, и Василиса смогла нормально дышать. Страх отступил, но затаился между рёбер.

Василиса вышла из бани на улицу, нагая, как была, и подставила лицо холодным каплям дождя. Кожа тут же покрылась мурашками. Чародейка закрыла глаза и прислушалась к тому, как размеренно дождь барабанил по крыше бани, шелестел листвой, разбивался о её кожу. Вдохнула запахи леса и сырой земли. Природа была спокойна, и чародейка попыталась впитать это спокойствие, укутаться в него, стать им.

Пригладила мокрые волосы, ощутила ступнями шершавое дерево ступеней бани, выдохнула и стряхнула дождь с рук.

– Всё будет хорошо, – прошептала она и зашла в предбанник.

На лавке рядком лежали сухие веники, пустые ушаты и аккуратно сложенная одежда. Её принесла служанка взамен испачканной гвардейской формы.

Льняная рубаха с красной вышивкой на рукавах пришлась впору, а вот штаны оказались длинными, болтались на талии и явно принадлежали человеку гораздо крупнее Василисы. Впрочем, чародейку сейчас мало интересовало, кто был предыдущим хозяином одежды. Она подвернула штанины и подпоясалась – вышло вполне недурно. Повесила на шею мешочек с Тиргом, поправила перстень и откинула за спину влажные волосы.

Нужно возвращаться в дом и подготовиться к делу. Как к нему готовиться, Василиса не знала, но решила, что разберётся по ходу.

Прежде всего стоило забрать клубок, который она оставила на столике у кровати Кирши.

Во дворе и в тереме было тихо. Ни Воронов, ни слуг. И Василиса была этому рада. Меньше всего сейчас ей хотелось вступать в беседы. Но на входе в спальню Кирши Василиса всё же столкнулась со служанкой.

– Спит ещё, – прошептала та, краснея. – Я его одела. Подумала, что негоже воину нагим лежать.

Василиса в ответ кивнула и зашла в комнату. Кирши действительно спал. Чародейка подошла к столику у кровати и протянула руку к клубку.

– А твои чары лучше, чем я думал, – Кирши открыл глаза.

Василиса замерла на мгновение, глядя на него. Она хотела сдержанно улыбнуться, кивнуть и сказать что-то ободряющее, но вместо этого радостно вскрикнула и бросилась обниматься.

– Живой!

– И очень этому удивлён, – засмеялся Кирши, принимая сидячее положение. – Как тебе удалось? Я уже видел Поля Нави.

Василиса открыла было рот, чтобы рассказать о случившемся, но передумала.

– Сама не знаю, – пожала плечами она. – Наверное, с испугу всё получилось.

– Ну, тогда будет тебе свидание, чародейка, – усмехнулся Кирши и заправил ей за ухо влажную прядь.

Василиса поймала его взгляд, и по телу разлилось радостное тепло. От этих синих глаз, от этой раздражающей усмешки, от того, что он жив, дышит, рядом! Магия любовного зелья сжала сердце, и Василиса позволила себе подчиниться. Ей это было нужно сейчас: несколько минут нежности, несколько минут чужого тепла, несколько минут ласки – перед тем, что ждало её впереди.

– Давай не будем откладывать, – выдохнула она и поцеловала Кирши.

Тот сперва удивлённо отпрянул, посмотрел на Василису долгим вопросительным взглядом. Чародейка ничего не сказала, только пожала плечами и придвинулась ближе, выжидая, словно затаившийся зверь. Она не знала, что Кирши увидел в её глазах, но через несколько долгих секунд он вернулся к её губам. Поцелуй был мягким и нежным, почти нерешительным, и Василиса потребовала большего. Она поцеловала Кирши страстно и жадно, прильнула к нему, как путник, неделю бродивший по пустыне, припадает к источнику живительной влаги. Как нищий, случайно попавший на царский пир. Как наркоман припадает к трубке с маковой грёзой.

Василиса позволила себе потерять голову и не думать о последствиях. Какая разница? Ей уже было нечего терять.

Она скользнула руками вниз по торсу Кирши, нащупала шнуровку на штанах.

– Эй, постой, – Кирши оторвался от губ Василисы и накрыл ладонью её руки. – Не думаешь, что время и место слегка…

– Не думаю, – Василиса властно притянула Кирши к себе и продолжила целовать.

В ответ на эту властность Кирши подался вперёд, обхватил Василису за талию и опрокинул на спину, подминая под себя. А в следующий миг его руки уже изучали её тело под одеждой. Руки Кирши обжигали, заставляли каждую её клеточку откликаться, трепетать и стремиться к ним навстречу. Василиса прильнула к нему, она хотела утонуть в нём, раствориться, забыться. Она знала, что вряд ли увидит его снова, и это заставляло хотеть его ещё сильнее. Но Кирши отстранился.

– Василиса, стой, – зашептал он, убирая её руки. – Погоди.