– Дима, ты имеешь отношение к смерти Виктории? – внезапно сорвался с ее губ вопрос, и Ирина съежилась, осознав, что совершила ошибку, заговорив об этом.

Дмитрий остановился и с иронией, но вместе с тем серьезно посмотрел на нее.

– А сама ты как думаешь?

– Не знаю, – Ирина пожала плечами. – Может, Таисия права и за всем этим стоишь ты?

– Что?! – возмутился Дмитрий. – Хочешь сказать, что я убил свою жену, получил наследство, а теперь переметнулся к тебе, потому что ты тоже являешься богатой наследницей? – Он развел руки в стороны. – Боюсь тебя огорчать, но – нет!

Ирина вдруг улыбнулась и расслабилась:

– Хочу тебе верить.

– Да что с тобой происходит? – спросил Дмитрий. – В последнее время ты напряжена до предела, о чем-то умалчиваешь, кого-то подозреваешь…

– Мне страшно, – честно призналась ему Ирина. – Эта чертова компания появилась так некстати! Из-за нее гибнут люди. Вдруг я – следующая? – Она испытующе посмотрела Дмитрию в глаза, надеясь найти ответ на свой вопрос. – Но бог с ней! Завтра я позвоню Артуру, договорюсь о встрече. Думаю, скоро все изменится.

– Хочешь отдать ему свои акции? – спросил Дмитрий.

– Продать, – поправила его Ирина. – И покинуть Москву. Без акций я стану неинтересна тому, кто намерен их заполучить. Пусть теперь поохотятся за Артуром, ему полезно встряхнуться!

– А если Артур только этого и ждет?

– Тогда он выиграет. Компания моего отца достанется ему очень легко. Впрочем, я еще не решила окончательно. Может, пошлю Артура к чертям и выставлю акции на торги, тогда…

– Знаешь, – остановил Ирину Дмитрий, – я не о компании хотел поговорить. Плевать мне на нее и на того, кому она достанется!

– О чем же?

– О нас, – сказал Дмитрий, обняв Ирину за плечи. – У нас все как в песне? Притяженья больше нет?

– Даже не знаю, что тебе сказать…

– Правду, – посоветовал Дмитрий, уже заранее зная ответ.

– Мне жаль, – Ирина опустила голову, рассматривая опавшие листья под ногами. – Я остыла. Сама не знаю, как это произошло. Всегда я стремилась к тебе, а когда ты оказался рядом, я вдруг поняла, что любовь давно ушла. Это звучит жестоко, но ты просил меня быть честной.

– Ты влюблена в другого?

Дмитрий остановился и повернул Ирину к себе, чтобы лучше видеть ее лицо.

– Нет! – слишком быстро и эмоционально ответила она, словно убеждала себя в обратном.

– Все ясно. Твой бывший одноклассник и стал твоим новым увлечением?

– Дима, я не хочу оправдываться, – начала Ирина, но он закрыл ей рот рукой.

– И не нужно.

Краем глаза Ирина увидела, как недалеко от них остановилась машина, за рулем которой сидит один из людей Михаила Андреевича, точнее, тот самый шут, которого она оскорбила, и внимательно наблюдает за действиями Дмитрия. Значит, Никлогорский сдержал слово, отправив охрану присматривать за ней. Это ее обнадежило, и она почувствовала себя более свободной и защищенной.

Ирина убрала руку Дмитрия со своих губ.

– У нас с самого начала все пошло не так, как хотелось бы, – сказала она и виновато улыбнулась.

– Да, я ошибся и выбрал не ту женщину.

– Как и я. Мне не стоило любить тебя на протяжении стольких лет, а потом осознать, что ты – вовсе не тот человек, рядом с кем я хотела бы состариться.

– Мы оба – двоечники, – усмехнулся Дмитрий, убрал волосы с ее щеки и нежно поцеловал. – И что же нам теперь делать?

– Еще раз поцеловать друг друга, пожелать всего наилучшего и разойтись.

– Мне не нравится это предложение, – покачал головой Дмитрий, и Ирина отчетливо поняла, что он очень расстроен.

– Я не могу предложить тебе ничего другого.

– Ты не желаешь дать мне ни единого шанса, чтобы реабилитироваться. Считаешь, что я этого не заслуживаю?

Ирина рассмеялась и уткнулась лбом ему в плечо:

– Но тебе не в чем реабилитироваться. Просто мы перестали любить друг друга.

– Маленькое уточнение: это ты перестала меня любить. Мои чувства остались прежними, даже больше.

– Еще совсем недавно я просто мечтала услышать эти слова. – Она вздохнула и печально посмотрела на него. – Теперь мне кажется, что ты слишком опоздал. Но мы можем остаться друзьями.

– Я не умею дружить с женщиной, которую люблю. Послушай меня, не перебивая! Тебе сейчас тяжело. Умерли родители, погибла сестра… Возможно, это повлияло на твое настроение, и ты ошибаешься, желая с такой легкостью закончить наши отношения.

– Мне вовсе не так легко, как ты думаешь. Наоборот, это очень трудное решение. Но так будет лучше для нас обоих. Мы слишком разные. Мне хорошо с тобой, и я… люблю тебя, но не так, как тебе того хотелось бы. Не хочу повторить путь своей матери и сломать жизнь человеку, который меня обожает. Не хочу, чтобы ты спустя годы возненавидел меня за мою нелюбовь и холодность. Не хочу тяготиться этим и запивать свою несчастную жизнь алкоголем.

– А чего же ты хочешь?

– Я уже сказала: поцеловать тебя и уйти.

Дмитрий отошел от Ирины на несколько метров и развел руки в стороны.

– Вот черт! – выкрикнул он и, понизив голос, добавил: – Как же больно, – он быстро подошел к ней и сжал в крепких объятиях. – Я люблю тебя, Ира!

В голосе его было столько чувства и искренности, что Ирина не выдержала и расплакалась. А еще она вдруг поняла, кто именно играет на стороне ее врага, и эта мысль заставила ее зарыдать еще горше.

* * *

Дмитрий бесцельно колесил по городу. Возвращаться домой не было нужды, там его никто не ждал, а в потоке машин, под громкий аккомпанемент «Rammstein», возникало ощущение, будто он не один. Крикливые немцы помогли ему как-то разрядиться. Дмитрий даже подпевал, что выглядело более чем смешно, потому что он не знал немецкого и коверкал слова, пытаясь попасть в такт солисту. Преодолев за два часа этих разъездов почти сотню километров, он наконец остановился у какого-то кафе, но не спешил выходить из машины. Просто сидел, разглядывал людей и их лица. Они были разными: кто-то улыбался, и у него искрились глаза, кто-то злился на ветреную погоду, некоторые и вовсе ругались со своими спутниками. Оказалось, чтобы увидеть что-нибудь интересное, и в кино ходить не нужно. Достаточно выйти на улицу, остановиться в сторонке и внимательно наблюдать за поведением горожан, легко читая их судьбы и характеры. Однако процесс наблюдения бывает двусторонним: ты за кем-то подсматриваешь – и позволяешь рассматривать себя. Если бы сейчас кто-то следил за Дмитрием, он безошибочно угадал бы, что у этого мужчины проблемы в личной жизни. Он выглядел хмурым, задумчивым и чертовски одиноким.

Дмитрий посмотрел на сверкавшую разноцветными огнями вывеску, украшавшую фасад кафе. Она не была привлекательной или красивой, но привлекала к себе внимание своими размерами и яркостью. Дмитрий невесело подумал о том, что она похожа на его жизнь: такая же помпезная и пустая. Но если у этой вывески имелась строго определенная цель – завлекать людей, то в его жизни подобная цель отсутствовала. Дмитрий абсолютно не понимал, для чего он живет на свете. Его ничто не радовало и не влекло. Он со страхом понял, что ему ничего не хочется и что в потере желания что-либо делать виноват он сам. Он был похож на красивый сосуд, бесполезно стоявший в углу комнаты, запылившийся от времени, пустой. Но кто поставил его в это место и ничем не наполнил? «Я! Это сделал я!» – кричал его внутренний голос, заставив Дмитрия покраснеть из-за этих неприятных ощущений.