А потом поняла, что, пока я вкалываю, пара девиц из моей смены отдыхает в санитарской. Вот тогда и осознала свою ошибку, буквально со следующего же дня потребовав у старшей медицинской сестры конкретного объема работы.

Как оказалось, она только этого и ждала.

Хорошая школа, в которой главный учитель — умение соображать и накапливаемый жизненный опыт.

— Сталкивалась? — правильно интерпретировала Людмила Викторовна мою улыбку.

Я кивнула. Когда пришла работать медицинской сестрой, все повторилось. Другой лекарский дом, другие люди. И не важно, что я была уже знакома с этой кухней. Пакости, которые могли устроить сестры, значительно изощреннее, чем те, на которые способны санитарки.

— И еще… — стала серьезной Людмила Викторовна. — Есть там один хирург. Руки золотые, но на женский пол слаб. Увидит новую юбку…

— Я в брюках, — попыталась я пошутить.

Людмила Викторовна моего тона не приняла.

— Тебе семнадцать. Возраста согласия ты, конечно, достигла, но пока еще несовершеннолетняя. К тому же дворянка, а он пусть и талантливый, но мещанин. Поэтому будь аккуратна. Если дойдет до крайности, дай понять, что целительница. От таких он старается держаться подальше.

И вновь мне пришлось кивнуть. Со мной такого не случалось — достаточно быстро выясняли, чья я дочь, но видеть — видела.

Небожители… Безнаказанность. Некоторых из них явно заносило на поворотах.

— А почему хирургия? — вместо комментариев спросила я. — Это — большая ответственность.

— Ты же хочешь получить за практику высший балл? — парировала Людмила Викторовна.

Она была права. Я — хотела.

Не ради оценки. Ради того чтобы знать и уметь больше.

До больницы ехали сорок минут.

Прав был Андрей, когда озаботился машиной для меня. На такси было бы дорого, на общественном транспорте — долго. Да и район…

Посмотришь — ничего особенного. Не исторический центр, конечно, и не княжеская Москва, но вполне похоже на провинциальную Пензу, в которой частенько доводилось бывать. А вот если «прислушаться», дав свободу эмпатии, то все воспринималось иначе. Тревожно и агрессивно.

Само здание больницы было современным: стекло и бетон. Три корпуса, соединенных крытыми переходами. Один — пятиэтажный, поликлиническое отделение. Два — в восемь этажей, стационары с приемными покоями. Отдельно — подстанция скорой помощи.

Это даже не больница — больничный городок.

Через служебный вход мы вошли в тот корпус, что находился слева. Дверь оказалась двойной, как в тамбуре. Затем был небольшой холл. Справа — гардероб для верхней одежды, слева — еще четыре двери, над которыми висели вывески: младший медицинский персонал, средний медицинский персонал, врачи и студенты.

Раздевалка и душевые.

У одной стены — скамейки, у другой — три автомата: кофейный, с напитками и снеками.

Рахима Симбаевна как раз спустилась, когда мы вошли.

Красивая, статная женщина лет тридцати пяти — тридцати семи. Под белоснежным колпаком — иссиня-черные волосы, заплетенные в косу. Сияющий чистотой халат обтягивал ладную фигуру.

Осмотрев меня, Рахима Симбаевна велела стоять на месте и ждать ее, а сама отвела Людмилу Викторовну к кофейному автомату.

Наблюдать за ними я не стала — и так было видно, что они давно знакомы и находятся если не в дружеских, то в приятельских отношениях точно. Предпочла осмотреться.

В восемь обычно пересменка. Поэтому я пока могла увидеть тех, кто приходил. Уходить будут позже.

Врачей взгляд выделял сразу. Более добротная одежда, более спокойные, уверенные движения. Даже у тех, кто еще молод, практически незаметна суета. Да и смотрели они иначе. Вроде как оценивали. То ли определяя для себя, насколько ты платежеспособен, то ли выискивая возможные болячки.

Наверное, я преувеличивала или переносила на них свой небольшой целительский опыт, но мысли крутились именно такие.

Среди медсестер оказалось много молодых. Шебутные, задорные, улыбчивые…

На некоторых посмотришь, так прямо модель. Ноги из-под короткой юбочки длиннющие. Грудь вперед…

Представив, как завтра утром захлебнется слюной младший Трубецкой, едва не пропустила подошедшую ко мне девушку.

Уже хотела спросить, что ей надо, как она, словно не веря, что видит именно меня, уточнила:

— Саша?

Вот тут я ее и узнала. Светлана, бывшая одноклассница Юли, с которой познакомилась на пикнике.

— Света! — радостно улыбнулась я. Хоть одно знакомое лицо.

Хотела уже спросить, что она здесь делает, как Света вдруг погрустнела и спросила сочувственно:

— Провалила экзамены? Извини, но я сразу хотела сказать: от Соколовых протекции не дождешься. Да еще и Березин! Не любит он, когда кого-то проталкивают. А ты в какое отделение?

— В хирургию. А ты? — проявила я вежливость.

— А я в кардиологии, — явно заважничала Светлана. — Последние дни отрабатываю. Поступила в Первый мед. А ты не переживай, — вновь вернулась она к старой теме. — Год поработаешь, опыта наберешься, потом и поступишь. Я сначала сильно расстраивалась, но теперь не жалею. Тут ведь и знакомства. Среди пациентов такие встречаются… Ты к ним по-хорошему, они отблагодарить не забудут… Кстати, не хочешь в четверг сходить в клуб?

— В какой? — чтобы сразу не отказываться, поинтересовалась я.

— В «Весельчак». Слышала о таком?

Я кивнула:

— Что-то слышала. Но не помню от кого.

— Вот и приходи. Мы с Тоней… Ах да, ты Тоню не знаешь. Хорошая девчонка. Она уже врач, мы в кардиологии и познакомились. Тогда встречаемся в десять. Потанцуем, отдохнем. Не пожалеешь.

— Светлана! — спасая меня, окликнули бывшую Юлину одноклассницу. — Ты идешь?

— Извини, — как-то невпопад засмеялась Светлана, — меня зовут. Значит, в четверг, в десять, в «Весельчаке».

Отказаться я не успела. Светлана, как мне показалось, очень довольная, убежала к дожидавшейся ее женщине.

А я опять осталась одна.

Правда, буквально на несколько секунд. Было уже без семи восемь, а мне требовалось еще переодеться и подняться на этаж.

План по выведению ребенка из игры Трубецкой утвердил. Оставалась только реализация.

Впрочем, на ней история не заканчивалась. Был ли мальчишка свидетелем или ублюдком, от которого требовалось срочно избавиться? До тех пор пока не ответят на этот вопрос, проблему окончательно не закрыть. А закрыть требовалось как можно скорее. На его охрану была отвлечена самая сильная группа.