– А то вот что! – трубно проорал Неф, и не успел Лекс глазом моргнуть, как толстяк пожевал челюстями и, подскочив, плюнул в него.

Саня лишь чудом увернулся, но Нефлинг, похоже, отступать не собирался.

– Ах, вот как! Не хочешь, значит, чтобы я тебя оплевал, – осклабился он и, закинув в рот горсть мятки, сосредоточенно заработал челюстями.

А послушники за кадками заволновались, заперешептывались.

– Это же сам Нефлинг! – послышались боязливые голоса.

– …Не завидую я бедолаге…

– Ох, если отец Куддар не вернется…

Но Сане сейчас плевать было на голоса.

– Лучше уйди, толстомордый! – с угрозой прорычал он, на сей раз решив ни за что не отступать.

– Ха-ха, и что ты сделаешь? – разразился гнусным хохотом Гунтас.

Лекс и глазом моргнуть не успел, как четверка недругов окружила его: сзади и по бокам – Гунт с Журисом и сынком богача, Киганом, спереди – разъяренный как бык Нефлинг. Он усиленно работал челюстями, вперившись в Белова налитыми кровью глазами.

– Да он опять побежит жаловаться! – крикнул Журис.

– А что, – протянул Киган, сложив руки кренделем, – я слышал, он у Истрида прямо в любимчиках. На Рианоне он ведь защитил сулёгу.

Дальнейшие речи Кигана Саня не расслышал, потому что Неф снова прицелился и плюнул в него, да так смачно, что комок мятки долетел до соседней кадки. Лекс снова умудрился увернуться, но уже с огромным трудом. Послушники зашумели, а Нефлинг с ревом кинулся к Белову, точно бык на красную тряпку.

– Давай-давай, догони его, – загудел Гунтас.

– Плюнь на него, плюнь! – подначивал сынок министра, он чуть не подпрыгивал от возбуждения, позабыв даже про вонь и грязь.

– Все, тебе конец, Лексюк! – подхватил Журис и издал испуганный вопль, когда Неф чуть не сшиб его, мчась за Саней.

Тот вилял между кадками, в мыслях на все корки распекая застрявшего где-то Куддара, а сзади грохотал подметками сопящий и пыхтящий толстяк.

Неожиданно Нефлинг с дурным воплем скакнул ему прямо наперерез, зажав парня между бадеек с навозом. Лекс бросился было назад, но там дорогу уже перекрыл министерский сынок, скрестив руки на груди с таким важным видом, будто на королевском приеме стоял, а не у корыт с навозом.

– Отлично, Киган! – оскалился Неф и довольно потер ладони, пожирая взглядом Белова. – Ну что, Лексюк, повеселимся? – И он заржал так, что щеки затряслись.

«Кажется, приплыли… – мелькнуло в голове у Сани, он быстро оглянулся: – Что же делать – через кадку перепрыгнуть?» Парень скользнул взглядом по широкому корыту с черенком лопаты посередине, как в ту же секунду его озарило.

В одно мгновение Белов выдернул лопату из навоза и махнул ею так, что вонючие брызги полетели во все стороны.

– Забузз! – рявкнул Нефлинг, отшатнувшись, – брызги лишь чудом не попали на него. Послушники заволновались-загомонили.

– Ах ты гад, Лексюк! – затряс толстыми щеками Неф, а Саня зачерпнул лопатой побольше навоза и развернулся к министерскому сынку.

– Спасайся, Киган! – сиреной завопил Гунтас, бросившись прочь от кадок.

Вся высокомерность с холеного Кигана моментально слетела, он заметался между бадеек.

– Что, не хочешь попробовать? – ухмыльнулся Саня, наступая с лопатой наперевес, вокруг которой стаями кружили мухи.

– Киган, сюда, скорей! – надрывался Гунтас, но предусмотрительно не приближался.

– Лучше не подходи, – завизжал пижон, отступая, – не то хуже будет! – Он даже руки поднял так, будто это могло его спасти от навоза.

Пряжка на дорогом ремне взблескивала жидким золотом, а Лекс неумолимо наступал. Краем глаза он заметил восхищенные лица послушников за другими кадками – те взирали на него с восторгом.

А Киган отступал, на ходу выкрикивая угрозы:

– Хуже будет, Лекс. У меня отец знаешь кто? Сам секретарь при дворе его величества Манвига Высокого!

– Да хоть низкого, – отбрил Белов.

– Тебя посадят, в темницу кинут! – завопил тот полную несусветицу.

– Приятно было поболтать, Киган, – подмигнул ему Лекс, перехватив лопату с навозом покрепче, как вдруг сынок секретаря выхватил из-за пояса… самый настоящий кинжал с широким лезвием!

И Саня от неожиданности остановился.

Послушники за кадками заволновались.

– Киган, да плюнь на него! Охота тебе руки марать… – крикнул Журис, но тот впился горящим взглядом в Лекса.

– Ну? Опустил лопату, живо! Не то хуже будет, – прошипел он, выставив клинок.

– Поздно, Киган, – лениво ответил Саня и взмахнул лопатой.

Пижон с визгом сиганул в сторону, попытавшись перепрыгнуть через кадки, но в самый последний момент запнулся о корыто и вместе с ним полетел на землю.

– Сто-ой! – сиреной загудел Нефлинг.

Лекс с воплем попытался было ухватить кадку, но опоздал: вязкая масса неторопливо растекалась по дорожке.

Киган на земле дрыгал ногами и вопил с таким видом, будто на него опрокинули как минимум террариум со змеями, а не безобидную кадку с навозом. А к нему уже неслись со всех своих коренастых лап хрюкающие харсупята. И министерский сынок, завидев жирные тушки, завизжал на весь двор.

В ту же секунду хлопнула дверь и послышался трубный голос магистра Куддара, которого Лекс так ждал пять минут назад:

– Что происходит, дети мои? Почему харсупята не загнаны?

– О забузз! – вырвалось у Белова: грузный Куддар торопился к ним со всех ног. Полы его мантии развевались.

– Почему харсупята не загнаны, Лекс? Почему вокруг грязь и навоз? – на ходу восклицал он.

И Саня бросился разгонять жирных харсупят, которые резвились в навозе, тыча вопящего Кигана подвижными носами.

– Уберите их от меня, уберите! – визжал министерский сынок, отбрыкиваясь от грязных животных, хотя он и сам был не многим чище: даже нож запачкался в навозе.

– Я его убью, я его убью!!! – как резаный вопил пижон, стараясь пнуть длинноносых животин.

– Не то слово, Киг, его надо убить! – подхватил Нефлинг, размахивая руками, правда, негодовал он издалека – уж больно воняло от Кигана. – Прямо сегодня и начнем! Ну, Лексюк, – и они с Гунтасом затрясли кулаками, – лучше тебе даже на улицу не выходить!

Саня же, не обращая внимания на вопли и угрозы, выхватил у одного из послушников лопату и начал было сгребать навоз обратно. Но в эту секунду к ним подбежал запыхавшийся Куддар.

– Что… что это такое? Разве так можно, дети мои, вы же рыцари Агнеу… – начал было он, но поскользнулся на навозной лепешке и, нелепо взмахнув руками, чуть не полетел во вторую кадку.