– А, верно… – откликнулась сразу пара голосов. – Анвар с Масулом дружил! Эй, Сокол, да ты же помнишь Масула? Храбрый был парень, жалко, что погиб!

– Масула я помню, – медленно отозвался Мехши, разглядывая Халида так, будто впервые увидел. – А вот сказку про ворона тоже не слышал. Забавная, говоришь?

– Кому как, – опять усмехнулся Халид. – Мы в пустыне любим сказки подлиннее, а эта очень уж коротка. Жил-был когда-то ворон и, как положено его племени, клевал падаль, да и разбоем не брезговал. Но у таких птиц много врагов, и вот однажды ворон поклонился отважному соколу и попросил его защиты, а взамен предложил делиться добычей…

– Ну и брехливая же сказка! – не унимался болтун Арпан. – Когда это соколы льстились на падаль?

– Обычные соколы этим брезгуют, все верно, – согласился Халид, замечая, что все больше ушей прислушивается к его разговору с Мехши. – Но этот, наверное, старый был, сам не мог уже добывать свежину. А может, жадный очень или ленивый. Так или иначе, настала у ворона славная жизнь. Под крылом сокола он мог не только падаль клевать, но и мелкими птичками закусывать вволю. Мелкие, они ведь тоже бывают жирными! А сокол брал с него долю, и оба были довольны…

– Ну и чем же дело кончилось? – хмуро спросил Мехши, похлопывая по голенищу сапога плетью.

– А тем, что сокол однажды проснулся рано утром и увидел, что перья у него почернели, – так же равнодушно сказал Халид. – Попытался заклекотать, да вместо этого закаркал! И бояться его перестали, а уж прежнего уважения он и вовсе ни в ком найти не мог. Пришлось бывшему соколу вместе с вороном клевать падаль и таскать цыплят, пока их обоих мальчишки не подбили стрелами.

– Славная сказка, – растянул Мехши губы в улыбке, которая не затронула его холодных серых глаз. – Говоришь, Анвар ее рассказал? Эй, а вы чего тут позабыли, дети греха?! Пустынник верблюдицу хоть обхаживает, а у вас уши уже дымятся и руки вот-вот зачешутся от безделья! Поднимайте волов, шакальи пасынки, помогите арбакешам, а то до вечера в путь не тронемся!

Он отошел, ругая охранников, которые недостаточно расторопно бросились исполнять приказ. Халид же с неохотой оставил Пери и вернулся к своему коню, но когда караван тронулся в путь после полуденного отдыха, между лопатками у Халида так и зудело от чужого внимательного взгляда.

Удержаться на лошади оказалось куда труднее, чем надеялся Раэн, из стороны в сторону его мотало, будто пьянчужку, идущего ночью по колдобинам. Конечно, тренированное тело отлично знало, как не выпасть из седла, даже лишившись сознания, только вот самому Раэну от этого лучше не было. Он проехал безлюдными заснеженными улицами до площади, свернул в переулок и остановил жеребца у забора, чтобы сползти с седла, опираясь на высокий частокол. Ощущал он себя при этом половой тряпкой, которую после большой уборки тщательно постирали, отжали и расстелили только затем, чтобы со всем старанием вытереть об нее ноги. Совсем неподходящее состояние для драки!

А домик с уютно задернутыми шторами словно приглашал войти – полуприкрытой дверью, струйкой дыма из трубы и даже вкусными запахами с кухни, где он утром оставил готовый завтрак. Раэн хмыкнул. Невидимые метки у порога просто вопили о присутствии чужих, словно он в этом нуждался. Ну что ж, не топтаться же во дворе, пока силы совсем не кончатся. Он толкнул дверь и вошел, ожидая для начала чего угодно, от свиста очередной стрелы до магического удара.

Ни того, ни другого не последовало, но легче от этого не стало.

Спальня оказалась пуста, а вот за кухонной дверью… Раэн распахнул ее и тяжело вздохнул.

Фарис стоял у окна, умело связанный так, что веревка при малейшем движении перетягивала ему горло. Кажется, не ранен, только щека немного опухла от удара, да губы разбиты. В глазах – отчаяние и стыд. Раэн послал ему ободряющий взгляд и посмотрел на остальных гостей. Рядом с ир-Джейханом поигрывал ножом прислонившийся к стене Сейлем. Нож был тот самый, нарочно отлитый для Фариса, а на подоконнике рядом с ир-Кицханом-младшим стояла откупоренная бутылка аккамского, и юный мерзавец уже изрядно к ней приложился, судя по блестящим глазам и румянцу.

А вот между окном и входной дверью, не удостоив Раэна даже взглядом, занимался делом тот, кого он совершенно не ожидал здесь увидеть. И, узнав этого второго, Раэн обозвал себя болваном. Бесцеремонно расшвыряв нехитрую обстановку по углам, на деревянном полу вычерчивал кусочком угля сложнейшую фигуру с множеством линий и знаков старейшина рода Керим, глупый крикливый толстяк, что везде таскался за ир-Кицханом-старшим. И, проклятье, родной дед малышки, лечение которой вытянуло из Раэна все силы!

Переступив порог, Раэн как можно непринужденнее привалился к дверному косяку, чувствуя нешуточную дрожь в коленях.

– Смотри-ка, Сейлем, у нас гость, – насмешливо произнес ир-Керим, не отрываясь от своего занятия. – Поприветствуйте почтенного целителя, юноши.

Грубо дернув связанного Фариса за плечо, Сейлем встал позади него, прижав лезвие ножа к сонной артерии парня и вызывающе ухмыльнувшись. Веревка на горле Фариса натянулась, но пока еще не придавила всерьез, а ир-Джейхан стиснул зубы и промолчал.

– Это вы здесь гости, а я хозяин, – спокойно сообщил Раэн. – И гости довольно бесцеремонные. Двигаете мебель, пачкаете пол, воруете мое вино. Неужели на выпивку денег нет?

В хмельном взгляде Сейлема зажглось бешенство, а Фарис едва заметно улыбнулся уголками губ.

– Хозяин тот, кто сильнее. Тебе ли этого не знать, хоть ты и чужак в нашем мире? – так же издевательски промолвил старейшина, в этот раз приподнимая голову.

На одутловатом смуглом лице багровыми угольками горели глаза. Демон, похоже, отлично обжился внутри немолодого нистальца.

– Я хотя бы тела не одалживаю, – парировал Раэн. – Неудачный выбор, на мой взгляд, сплошной набор болезней и дурных привычек.

Сердце колотилось о ребра испуганной птицей. Еще бы. Во время отката рекомендуется тихо лежать, медленно потягивая крепкое сладкое вино для восстановления уровня сахара в крови. Аккамское, к примеру. Но никак не трястись на лошади, отчаянно вцепившись в поводья. И уж тем более очень вредно спорить с демонами…

Ехидно улыбнувшись, Раэн протянул руку. Бутылка, стоявшая на подоконнике, пролетела через всю комнату, с идеальной точностью впечатавшись в его ладонь. Покосившись на Сейлема, он очень тщательно напоказ протер горлышко бутыли рукавом и отхлебнул.

– Ну и что ты собираешься делать? – любезно поинтересовался он у демона.

Тот, продолжая чертить, усмехнулся и снова заговорил с отчетливым самодовольством:

– До чего же легко дурачить людей. Так легко, что даже неинтересно. Несколько намеков его родичам – и юный дурачок мчится предупреждать тебя об опасности. Любопытный человеческий детеныш лезет на хрупкое дерево по подсказке родного дедушки – и ты пытаешься удержаться на трясущихся ногах, потратив все силы. Забавно, правда? Я думал, хотя бы ты умнее, но хваленый хранитель равновесия ничуть не лучше простых смертных.