– А если бы девочка просто погибла, и я эти силы не потратил? Ты бы рискнул прийти? – так же безразлично спросил Раэн, пытаясь нащупать узел на руках Фариса.

Тот, умница, даже не вздрогнул, смотря в пол и всем своим видом изображая безграничное отчаяние. Правда, оставалась возможность, что тварь почувствует надежду, проснувшуюся в его душе, поэтому Раэн и пытался отвлечь демона.

– Почему бы нет, – фыркнул тот, беря другой уголек взамен стершегося. – Скучно иметь дело с одними людишками. Но она ведь не погибла. И теперь у нас получается дивное сочетание: чужеземный колдун-чернокнижник и его невинная жертва. Из твоего мальчика выйдет замечательный жертвенный барашек, просто объеденье. Кстати, ты сам виноват, что мне пришлось использовать девчонку. Нужно было оставить недоумка в покое, а ты с него глаз все эти дни не спускал. Так понравился, что ли?

– Ну не на Сейлема же твоего мне любоваться, – кротко ответил Раэн, разрываясь пополам: одна часть, преодолевая мучительную головную боль, болтала с одержимым, другая лихорадочно дергала веревки теми же приемами, которыми он обычно управлялся с посудой. – Зрелище, прямо скажем, преотвратное.

Всего одно-единственное прикосновение Силы, и узел сам расплелся бы, но гадина непременно почует! Вот и приходилось использовать врожденные способности его соотечественников к управлению предметами. Это, к счастью, не та магия, которую может уловить демон. Только одно дело – чашка с кофе или бутылка, что так удобно взять воображаемой третьей рукой. И совсем другое – тугое плетенье, которого даже не видишь. Пару раз он, наоборот, еще туже затягивал веревку и чувствовал, как свою, боль в запястьях Фариса, однако парень терпел, по-прежнему не поднимая глаз.

– Но лично я думаю, что будет совсем не так, – задумчиво продолжил Раэн. – Ну, представишь ты меня порождением тьмы. Ну, сожгут меня добрые нистальцы, или что там у них предусмотрено для подобных случаев. Не такой уж богатый урожай для Бездны, не говоря о том, что пытаться меня казнить – занятие хлопотное и неблагодарное. Полагаю, ты все наметил иначе. Фариса, конечно же, принести в жертву, чтобы получить выплеск Силы. А поскольку проводить ритуал должен человек, палачом будет Сейлем. Я прав? Что тебе пообещали, дурачок? – впервые обратился он к ир-Кицхану. – Золото? Власть? Что бы это ни было, но получишь ты смерть. А потом демон сотрет жертвенный круг, и все увидят двух молодых нистальцев, убивших друг друга. И в долине вспыхнет родовая вражда, которая станет победой Тьмы…

– Какой ты умный, хранитель, даже странно, что так легко попался, – с иронией отозвался демон, заканчивая третью сторону рисунка. – Можешь не тратить время, этот мальчик принадлежит мне всей душой. Он так давно ненавидит своего врага! Особенно теперь, когда этот враг остался жив и полностью оправдан. Кстати, а твой дружок знает, что он для тебя такая же пешка, как для меня вот этот?

Раэн вскинул брови. Узел стал понемногу поддаваться. Ир-Джейхан поднял голову. В его глазах светилось недоумение. Наверное, он как-то иначе представлял себе разговоры с демонами.

– И когда же он был моей пешкой? Что-то не припомню.

– Да неужто? Разве ты не использовал его как приманку, чтобы добраться до меня? Отпустил барашка пастись на длинном поводке и стал ждать тигра!

Тварь в теле нистальца гулко расхохоталась, и Раэн брезгливо поморщился. В голосе ир-Керима оставалось все меньше и меньше человеческого. Пожалуй, прежний старейшина, несмотря на свою заносчивую грубость, был гораздо терпимее, чем эта хладнокровная гадина. Хотя… А когда ир-Керим перестал быть собой? Пока Раэн жил здесь, он бы не пропустил разрыв мироздания, через который демон пришел на землю. Получается, что тот вселился в ир-Керима еще до того, как Раэн приехал? То-то тварь так обнаглела за этот месяц с лишним.

– Тебе этого не понять, – невозмутимо отбил выпад целитель. – Я же не мог запечатать Фариса в кувшин, будто джинна, для большей сохранности. Он был под моей защитой, а не в роли приманки.

– Слова… слова… А суть одна. Ты охотился на меня, хранитель, а вместо этого сам стал добычей. Неплохой трофей!

– И что ты собираешься делать с моей шкурой, которую еще не снял?

Раэн опять глотнул вина. Веревка на руках ир-Джейхана ужасающе медленно ослабевала, но шею уже так не сдавливала. Оставалось только молить богов, чтобы он успел, а Фарис при этом не наделал глупостей, рванувшись раньше времени. Сейлем, возможно, и не успеет полоснуть его по горлу, но между ир-Джейханом и Раэном – демон, а в отношении него маг не заблуждался: жирная обрюзгшая оболочка старейшины сейчас налита клокочущей злой мощью, только и ждущей, чтобы вырваться на волю. Откат понемногу начал проходить, но одолеть тварь из Бездны в честной драке еще и думать нечего.

– А ты угадай, раз уж такой сообразительный.

Демон откровенно забавлялся.

– У меня слишком богатое воображение, – улыбнулся Раэн. – Никак не могу выбрать из нескольких соблазнительных возможностей.

– О, неужели? – ухмыльнулся в ответ демон. – Ты ведь непременно кинешься отбивать своего любимчика? Сначала я заставлю тебя смотреть, как Сейлем его прикончит. А потом сожру твою душу на сладкое и заберу ее с собой в Бездну. Тебя там ожидают с нетерпением!

Узел почти соскользнул, но Раэн, поймав момент, когда одержимый отвел взгляд, чуть заметно качнул головой. Нет, еще не время. Потерпи, малыш. Еще минуту…

– А когда умрет Сейлем? – поинтересовался он. – Это ведь ему ты можешь сулить небесные чертоги на земле. Меня обмануть чуточку труднее. Нельзя ли сделать из меня закуску после его смерти? Я бы хоть посмотрел на это зрелище.

– Закрой пасть, колдун! – истерично взвизгнул ир-Кицхан-младший, и его рука у горла Фариса задрожала. – Я и тебе глотку перережу! Я вырву этому ублюдку сердце и заставлю тебя сожрать его сырым! Слышишь, ты, чужеземная мразь!

– Сейлем?.. Что здесь…

А вот это уже совсем плохо. Раэн досадливо прикусил изнутри губу. Это насколько же он слаб, если даже не почувствовал появления на сцене еще одного персонажа? До чего некстати! Интересно, сколько старейшина Самир успел услышать?

– Брось нож, Сейлем, сынок!

Следовало признать, старший ир-Кицхан вел себя довольно осмысленно. Не рвался к сыну, не бросался на демона и даже не обвинял во всем Раэна, что было непривычно, однако приятно. Может, все еще обернется к лучшему?

– А праздник все веселее, – промурлыкал бывший приятель Самира, виртуозно дочерчивая последнюю сторону фигуры, которую осталось лишь заключить в круг. – Спасибо, что заглянули, уважаемый.

– Мадин?! – неуверенно окликнул его ир-Кицхан и осекся, встретив горящий багровым пламенем взгляд одержимого.

Все-таки он был отнюдь не глуп, этот честолюбивый надменный старейшина. В молодости, как сказал Фарис, отец Сейлема поездил по шахству, а теперь любил книги – очень необычно для Нисталя. Наверное, он докопался до истины, но слишком поздно заставил себя в нее поверить. Раэн ощущал его гнев, смешанный с осознанием своего бессилия, страх за сына и растерянность человека, который всегда управлял тем, что происходит вокруг, но вдруг понял, что беспомощен. И все-таки держался Самир хорошо. Отведя от демона полный изумления и ужаса взгляд, он снова посмотрел на Сейлема.