– Пора, моя девочка, – обратилась она к Лисе, выхватывая из её рук камни и склянки. – Будет больно, но я с наслаждением буду наблюдать за ходом твоей смерти.

За стеной раздался нечеловеческий рёв, от которого задрожало нутро. Женщины бросились к окну, чтобы выяснить, в чём дело, а я совершила попытку освободится от пут, но, к моему несчастью, ничего не вышло. Слишком туго завязаны верёвки. Да и пальцы дрожали от страха. Да, я боялась. Очень боялась и надеялась, что всё обойдется, но как-то слабо верилось, что эта женщина, шедшая по головам, отступит от своего замысла. Слишком сильно она ненавидела меня и маму.

– Драконы! – воскликнула Лиса, прижимая ладонь ко рту. – Мама, это драконы!

Я даже замерла от удивления. Надежда наполнила сердце самыми разными чувствами, начиная от радости, что эти драконы прибыли за мной, заканчивая обидой. Обидой, потому что два дня я уговаривала Веля показать мне свой второй облик, а он артачился и отговаривался тем, что я не заслужила ещё. Будто собака какая.

– Начинаем! – рявкнула Прида. – Они всё равно не успеют. Она должна умереть.

Лиса дрожа от страха, опустилась на колени и заткнула мне нос, заставив запрокинуть голову. Я старалась не дышать, пыталась вывернуться и мотала головой, но девушка была достаточно сильной, чтобы удержать меня. В конце концов, мой рот открылся для глубокого вдоха, и Прида влила в него горькую жидкость, от которой защипало глаза. Жидкость из следующей склянки была вылита на мою голову. Дрожащими руками вокруг меня были рассыпаны камни, а немного напрягшись, я увидела под собой тариограмму жертвоприношений. Эта штуковина чертилась там, где ведьмы совершали кровавый обряд, но какого чёрта она делает здесь?

Зелья, камни, тариограмма, энергия в кристалле. Это какой-то гибрид ритуала?

Прида встала напротив меня, держа в руках чёрный кристалл. На её лице горело торжество победы, пока я не осознавала себя от страха.

– Передавай мамочке привет, – зло ухмыльнулась эта милая на вид женщина.

Кристалл в её руке задрожал, треснул и стал рассыпаться пылью на мою голову. Всё тело пронзило жуткой болью, словно мне выкручивали каждую косточку. При этом у меня пропадали жизненные силы, и я не могла даже пошевелиться. Печать вокруг засветилась. Именно она тянула из меня все соки, а не пыль кристалла.

Внезапно помещение озарила синяя вспышка света и через портал ворвались два белых норга, бросившихся на моих убийц. Сначала я подумала, что у меня двоится в глазах, но я поняла, что это не было обманом зрения. Тузя был более агрессивен, в отличие от своего спутника.

– Нет! – крик Приды почти оглушил, когда один из кошаков повалил её на пол, но женщина быстро опомнилась и заклинанием отшвырнула от себя норга, отчего его впечатало в стену.

– Прида, лучше сдайся добровольно, – предложил ровный голос бабушки, которая не отводила от меня взгляда. – Что вы с ней сделали? – на миг в её глазах блеснул испуг.

Супруга сагалита скривилась в отвращении, посмотрев на меня.

– То, что она заслужила.

Очередная вспышка боли, на этот раз гораздо сильнее предыдущей. Выгнулась, выпустив крик с губ, но это не помогло, не отвлекло даже на мгновение. Так сильно стиснула зубы, что они готовы были раскрошиться. Из глаз брызнули слёзы, от того, что, казалось, кости трещат.

О, Многоликая! Пусть эта пытка уже закончится.

Совсем рядом раздался яростный рёв. Из окна просочилась ослепительная вспышка обжигающего света и тут же исчезла, но вместо неё в оконном проёме оказался Вель, который лишь на долю секунды задержался взглядом на Приде и тут же бросился ко мне видя, как меня ломает от боли.

– Сава, – это было единственное, что он сказал очень тихо. Дальше был рёв демона, оставившего меня на секунду в одиночестве. – Все вон!

Дышать уже не было сил, кожа плавилась, высыхала и трескалась. Я слышала шум в голове. Рассеянным взглядом наблюдала, как Вель выпихивает в портальную тьму мечущуюся бабушку, двух норгов и непонятно откуда взявшегося, кричащего на Приду отца. В помещении остались только четверо. Лиса, я, Прида и Вель.

– Что бы ты ни услышала, не открывай глаза, – дракон сжал обессиленную меня в крепких объятиях.

Мог и не просить, у меня и так песок в глазах, поэтому они быстро сомкнулись, оставляя меня наедине с болью.

– Я люблю тебя.

– Вель…

Жар хлынул так неожиданно, что я даже дёрнуться не успела. Рёв пламени исходил от моего супруга, он так крепко меня держал, что я не могла даже чуть-чуть отстранится. Помимо рёва пламени раздались истошные женские крики. Я не чувствовала ничего. Меня не обжигало, а скорее очищало, стягивая боль и сухость с поврежденной страшным ритуалом кожи.

Всё же я распахнула глаза, чтобы в ярком свете огня увидеть, как сгорают два тела. Их кожа мучительно медленно плавилась, тела бились в агонии, а лица исказила отвратительная гримаса. Их лики просто таяли под натиском огня.

– Вель! – крикнула я, пытаясь остановить этот кошмар. Но меня не слышали. – Вель, хватит!

Он не остановился.

Когда всё закончилось, на полу остались лишь две горстки пепла и горячее тело супруга, дыхание которого опаляло моё плечо.

Мы оба молчали несколько минут, приходя в себя. Чувствуя друг друга, как никогда остро, но имея необходимость просто успокоится и уложить пережитое в своей голове.

И, если я старалась одолеть ужас, всё ещё плескавшийся в крови, то супруг явно пребывал в ином эмоциональном состоянии.

– Я убью тебя, ведьма.

Ой…

Я тоскливо смотрела на знакомую статуэтку, стоящую на столе в кабинете ректора академии. Под потемневшим, тяжелым взглядом кресло казалось неудобным и тесным, так и хотелось вскочить и убежать подальше, запихав чувство вины куда-нибудь, где оно будет тихо сидеть и не высовываться.

Я понимала, что не стоило мне сбегать с экскурсии, но… Я этот ковен «от» и «до» выучила. Вдоль и поперёк. Конечно, мне будет интереснее узнать поближе Аиндаер. Ну, кто знал, что оно всё вот так обернётся?

После того, что произошло в заброшенном замке Аиндаера, мне уже сделали выговор все, кому не лень. Бабушка оттаскала за уши, отец обещал пройтись ремнём по одному мягкому и нежному месту, и это несмотря на то, что опоздал с воспитанием на двадцать лет! Хотя не удивительно. Бабушка его розгами от карманной метлы по всему дворцу гоняла, вот он и решил на мне отыграться.

Сводные братья вообще пообещали поучительную экскурсию в темницу. Тузя со своей новой подружкой Широй смотрели укоризненно. А ведь это кошак виноват, что я осталась без присмотра. Он, видите ли, постеснялся нового запаха, исходящего от бабушки, ковен которой утаивал существование белой кошечки. А бабушка с Широй, оказывается, часто общалась ввиду следственных мероприятий на работе. Зато я выяснила, почему эти два индивида белые. Аргин сказал, что они первые созданные экземпляры, и уже рождены были такими. Но не это сейчас главное, а то, как эти двое на меня смотрели. Я в их глазах была неразумным дитятей.