И никто. Никто не подумал о том, что во всей этой истории с Придой и Лисой мне досталось больше всех. Вель вообще молчал. В прямом смысле молчал. Смотрел на меня своим тяжелым взглядом «Дома поговорим» и молчал. Ни звука! Прям как сейчас.

И только в тёмно-зеленых глазах с вытянутым звериным зрачком отражались самые тяжелые эмоции, что бурлили в душе этого дракона.

Я тоже ничего не говорила. Просто потому, что страшно. Меня и так колотит от испытанных во всей красе ощущений, что вызвал у меня тот ритуал с вытяжкой жизненных сил. Кстати, я до сих пор не поняла, почему его действие обратилось вспять, а сам супруг просвещать меня, кажется, был не намерен. Но ничего. Выпытаю.

– Долго ты будешь молчать? – наконец подал хриплый голос он.

И голос этот мне не понравился. Спровоцировать взрыв ярости мне не хотелось, поэтому ответила очень осторожно.

– Я жду, когда ты начнёшь говорить.

Меня окинули очередным тяжелым взглядом, а затем дракон подпёр рукой подбородок. Выдохнул, прикрыв глаза.

– Чтоб я больше никогда не попадал в подобную ситуацию, не зная, где тебя искать, – я осторожно кивнула, хоть он и не видел. Ну, так, на всякий случай. – Если бы не Альвира, я бы не успел. Скажи спасибо своей бабушке, она легко вычислила, что твой портал в библиотеке открывался в третий раз, а в четвертый закрывался уже портал Лисы. Бросила мне ментальное сообщение, пока мы с Алакири, как идиоты метались по Аиндаеру в поисках тебя.

Мне даже подумать страшно, что испытывал в тот момент Вель, помня о том, как сама переживала во время испытания, но я хотя бы знала в какую сторону бежать.

– Я хочу, чтобы ты понимала, что больше не позволю тебе вот так просто сбегать из академии. Ты должна всё время находиться под присмотром. Во время занятий пусть за тобой смотрят преподаватели. На выездных экскурсиях Тузя, на практику я приставлю к тебе охрану…

Начинается. Тоталитаризм в истинном виде. И ведь, никуда не денешься.

– …После занятий сразу домой, в перерывах между занятиями, чтобы была в этом кабинете, и никаких парней чтоб рядом не было, особенно это касается того белобрысого вампира Рого Адески…

Вдохнула-выдохнула.

Без козырей тут никак.

– Любимый…

Дракон оторвался от перечисления запретов и правил, споткнувшись на последнем требовании.

– Я есть хочу, – состроила жалостливую мордочку.

Нахмурился.

– Ты сейчас пытаешься мной манипулировать? Давай сразу договоримся, что будем слушать друг друга и прислушиваться к пожеланиям…

Где в его словах выше были пожелания, мне было категорически непонятно, но я разумно промолчала по этому поводу.

Ну вот как с ним бороться? Я ему говорю, что есть хочу, а он мне о взаимоотношениях в семье. В конце концов, сам меня с обеденного перерыва вытащил. А ведь, Ками только-только принялась мне рассказывать о том, как она провела всё это время. Хочу сказать, что история эта очень захватывающая только от одного упоминания о том, что к ней причастен Торн Алакири. Да-да, тот самый, который белый дракон.

Обижено поджав губы, я недовольно поерзала на кресле, будто оно виновато в моём не очень хорошем настроении.

– Я есть хочу, – повторила для тех, кто в хитине.

Взгляд одного дракона смягчился, и форма его зрачков приняла человеческий вид.

– Подойди, – почти приказал ректор академии.

Долго не раздумывала, встала, подошла, обошла стол и…

– Любимый, прости меня…

Вель только хмыкнул, сверкнув глазами.

– На колени.

Задохнуться от возмущения мне не дали. Видя, как я краснею от гнева, он притянул меня к себе и усадил на колени.

– Я никогда не поставлю тебя в эту позу, Савёныш, – мне достался нежный поцелуй в шею. – Потому что слишком сильно люблю. Идём обедать.

Сделав глубокий вдох, чем пощекотал, поднял меня на руки, открыл портальную тьму и шагнул в неё.

Вот так мы и закончили тоталитарные замашки одного недодемона.

И пусть у нас будет ещё много поводов для ссор, я всё же очень надеюсь, что они так же легко будут решаться по первому моему незначительному требованию.

Десять лет спустя.

Казалось, крики преследователей раздавались отовсюду, стремясь запугать своих жертв. Только и слышны были бросаемые кличи «Гип-гип», а даже дети знают, если слышишь подобное – беги! Нельзя оставаться на месте, найдут и глазом моргнуть не успеешь! На то они и охотники на ведьм, чтобы выслеживать свою жертву перед тем, как поймать.

Яркие солнечные лучи, пробивались сквозь крону деревьев, то и дело ослепляя меня, но я старалась не замедлять темпа. Слава Многоликой, длительные пробежки по утрам на протяжении многих лет позволяют мне спокойно бегать в таких ситуациях, и я давно уже забыла о боли в боках и отдышке. Правда у охотников всё равно есть преимущество, поскольку я в платье, что мешает мне быстрее передвигаться. Один неверный шаг и могу запутаться в собственных полах и рухнуть наземь, чего делать категорически нельзя.

Судорожно выдыхаю, когда слышу приближение всадника со спины.

– Гип-гип, – кричит он, а я резко меняю направление и ухожу в сторону, чтобы не быть застигнутой врасплох, но натыкаюсь на другое суровое лицо.

– Попалась! – громко кричит он в сторону, хватая меня за край истерзанного ветками платья.

И, к моему ужасу, из-за моей спины появляется всадник, нежно поглаживающий своего измученного бегом скакуна.

– Теперь вы водите, мам. Ты последняя была.

Вот так и поймали ведьму.

Тузя вымученно посмотрел в мои глаза, прося пощады. Таскать весь день на себе далеко уже не маленьких детей ему мало удовольствия приносило, но он героически терпел всё, лишь бы мы не брали на эту роль Ширу, которая по моему подозрению была беременной. Иначе почему кошак раньше спокойно позволял своей кошечке играть с детьми?

Подтянула к себе синеглазую и черноволосую бандитку в мальчишечьем костюме, что держала меня за платье и чмокнула её в нос. Это была Саяма, наша младшая, но очень сообразительная для шестилетнего возраста дочь.

– Сначала приведём себя в порядок. Скоро папа на обед придёт, а мы как черти из печной трубы. И Солара, оставь Тузьку в покое, он устал.

Старшая дочь в таком же костюме, как у сестры, недовольно сморщилась, но повеления матери не ослушалась, спрыгнула с животины и взяла меня за свободную руку. Знает маленькая негодница, что я быстро бабушке нажалуюсь. У самой рука не поднимается за уши драть.

– Мама-мама! – раздалось издали, звонкими голосочками Тавиды и Вильноры. – Демоны! – А им вдогонку громогласный рык последнего.