— Удаляешься? — спросил я. — Уезжаешь?

Санд пожал плечами:

— Дракон отозвал меня домой.

С линии огня. Худшее, что я мог предположить, придя на это собрание, случилось еще до того, как оно началось: Дракон уже отдалился, буквально и фигурально, от всех неприятностей, готовых обрушиться на Тау.

Я упал на стул.

— Ты трус, — выдохнул я и заметил, как он нахмурился, но без остановки прошел к лифту.

Сидящие за столом члены правления стали растворяться один за одним, пока я не остался в компании с Перримидом — этой безжизненной куклой — и улыбающимся Боросэйжем.

Я поднялся.

— Пойдем, — сказал я Перримиду, дотронувшись до спинки его стула.

Он встал без протеста, взглянул на Боросэйжа, затем на меня. Кивнул и пошел к лифту.

Я слышал, как Боросэйж встает со стула, слышал его приближающиеся шаги. Чудом я удержался от того, чтобы не обернуться и не вздрогнуть, когда он обогнал меня и преградил мне путь, когда мы подошли к лифту.

Я должен был либо остановиться, либо натолкнуться на него. Я предпочел остановиться.

— Сейчас мы с тобой одни, урод, — сказал он, словно Перримид исчез вместе с остальными. — И ты слышал, что он сказал… — Что сказал Санд… — Ты заставишь твоих дружков-уродов понять, что им ничего так просто с рук не сойдет. Поскольку сейчас я разбираюсь с ними. Я заставлю их заплатить за это, что бы они ни сделали. Это обойдется им не так дорого только в том случае, если они, не мешкая, вернут мальчика. Ты меня понял?

За его спиной тихо, медленно открылись двери лифта. Но я не мог войти в лифт, не ответив на его вопрос. Я потрогал языком пересохшее нёбо и наконец произнес:

— Понял.

— Это хорошо, — сказал он. — Рад слышать это. — Он посмотрел на Перримида. — Ты найдешь этого урода Хэньена и объяснишь ему, куда дует ветер. Совет должен знать что-то — у этих уродов нет секретов. Скажи им, что им лучше с нами сотрудничать. Я буду ждать. И буду наблюдать, — сказал он мне. Его рот скривился. — Все время… урод. — Он посмотрел на мой браслет, и только потом отошел с дороги и позволил нам пройти.

Перримид отвез меня обратно к отелю, а не туда, где работала экспедиция. Весь путь он глядел в окно и ни разу не посмотрел на меня, пока модуль не приземлился на свое обычное место на площади.

— Значит так, — сказал я. — Я исключен из команды? И что со мной будет? Я стану твоим пленником? Или мясом для Боросэйжа?

Он наконец взглянул на меня. Его глаза были влажными и красными.

Я закрыл рот, вышел и пересек площадь, не оглядываясь. Модуль за моей спиной поднялся в воздух.

Перед отелем стоял Эзра. Мои руки сжались в кулаки, когда я увидел его, но ждал он здесь не меня.

Он стоял в центре груды багажа, глядя в небо, на спускающееся аэротакси. Оно приземлилось перед ним, рабочий отеля стал укладывать вещи Эзры в утробу машины, открытую сбоку. Эзра уселся в пассажирское отделение такси как раз в тот момент, когда я подошел к отелю. Я взял последнюю сумку из рук носильщика. Он бросил на меня взгляд и ушел. Я швырнул сумку на остальные вещи и закрыл отсек. Затем пошел к поднятой двери такси.

Эзра выглянул, собираясь что-то сказать, застыл в удивлении, увидев меня, и выругался. Его рука взметнулась к лицу, прикрывая пластырь на носу и пурпурный синяк, простирающийся за его края.

— Что тебе нужно?

— Я просто хотел сказать «прощай», — ответил я.

Он уставился на меня, опуская руку.

— Мне не нужно все это. — Он обвел рукой отель, город, планету, меня. — Это ничего не значит для меня. — Только какие-то острые нотки в его голосе сказали мне, что это не совсем так. — Я мог выбирать среди полудюжины лучших проектов. — Он опустил руку на рычаг управления дверью, дверь надо мною начала изгибаться аркой. — Я получу ее обратно. — Киссиндру. — И через двадцать лет я достигну вершины в своей науке. А ты все еще будешь не чем иным, как уродом.

Я выскользнул из-под закрывающейся двери.

— А ты все еще будешь задницей, — сказал я. Дверь с мягким шипением закрылась. Я отступил на шаг, наблюдая за лицом, искаженным ненавистью, оно становилось все меньше и меньше, затем слилось с поверхностью переднего стекла модуля, с самим модулем, с небом и наконец исчезло.

Я вошел в отель, направился прямо к ближайшему переговорному пункту, набрал запрос на соединение с инспекторами. Послание, появившееся на пустом экране, сообщило мне, что они ушли из отеля. И не на день — надолго. Тау увезла их отсюда, и они, наверное, сейчас далеко. Мне не надо было искать причину.

Я мог бы отправиться вдогонку, послать им вслед сообщение, которое объяснит, почему они должны вернуться. Но каждый возможный шаг наталкивался на полсотню возражений. И только одно среди них было существенным: федералам ни до чего нет дела. Они оставались равнодушны к лести и раболепию Тау. Так же равнодушны они остались и к моим стараниям привлечь их внимание. Ничто не имело для них значения, они были именно такими, какими я всегда представлял себе людей из ФТУ: сухими, неторопливыми и копящими свою зарплату. Небо должно было бы обрушиться на них, чтобы их взгляды хоть немного изменились.

На какой-то момент я пожелал, чтобы это случилось. Затем я просто выбросил их из головы. Я вспомнил Натана Испланески, управляющего Агентством контрактного труда, простого искреннего человека, затерянного в системе ФТУ, человека без личной жизни, который большую часть своего времени проводит, подключенный к Федеральной сети, оперируя распределением рабочей силы на высшем уровне. Человек, о котором я сказал друзьям Мийи, что он может помочь им.

При той скорости, с которой тут все менялось, я не был уверен, что мое послание достигнет Испланески до того, пока не станет слишком поздно. В Федерации еще не существовало передатчиков информации со скоростью выше световой. Все послания, уходящие за пределы звездной системы, отправлялись на кораблях, словно люди, которые их пишут и получают. Трансмиссия стоила огромных денег, и пройдет несколько дней, прежде чем придет ответ, и гораздо больше времени, пока в этой ситуации произойдут какие-то существенные изменения.

Но если моя информация вовремя дойдет до Испланески, то эта система, возможно, поможет мне в свою очередь. Если и существовало лучшее решение, то я был слишком истощен, чтобы найти его. Я подал запрос на межмировое послание.

Я запустил свою информацию в Сеть, понаблюдал за тем, как переходит в опасное пикирование линия кредита на моей ленте данных, и направился через пустой холл к выходу из отеля.

И остановился, когда был уже почти у двери. За ней стоял легионер Тау, разговаривая с кем-то из служащих. Он поднял на меня глаза, отсалютовал, прикоснувшись к краю шлема, и улыбнулся. И это не была бессмысленная улыбка. Он смотрел на меня, пока я не повернулся и не пошел к себе.