– Хочешь провалиться? – недовольно поинтересовалась та.

Сафира с недоумением оглядела прочный каменный пол, однако ощущение «ненастоящести» заставило промолчать.

– Дривы слишком хорошо владеют пространством, и они не ушли. Затаились. Иди за мной.

Сафира лишь молча кивнула – разговоры были ни к чему, да и общаться с «этой», как она назвала про себя подругу Лунара, не хотелось.

Китилья двинулась вперёд, не слишком быстро, словно нащупывая ногой твердь пространства, Сафира за ней. Сзади не без удивления обнаружила Кадима – хотя приказов не отдавала.

– А вот здесь меч не помешал бы, – пробормотала Китилья, оглядывая крепления, удерживавшие руки воина.

Сафира не смотрела, как она напряглась, сосредоточилась на трубке. Предводительница шагнула вперёд, мягко взяла ладонями лицо Лунара, поднимая голову к себе. Чёткую линию губ, которые неожиданно и неудержимо влекли, рассекала ссадина. На правой скуле налился огромный синяк, из-за чего припух глаз.

Она не заметила, когда в плечи полилась сила волос, однако судя по рубиновым бликам вокруг, они горели очень ярко.

Всё смотрела в синие глаза и вливала энергию, не замечая, как его лицо приобрело нормальный вид, а страшные раны на груди затянулись под потоками засохшей крови. Не обратила внимания на удары меча, перерубающие крепления. С лёгким удивлением констатировала, что нанёс их мараг.

– Перестань, – хрипло пробормотал Лунар. – Сейчас всю силу выльешь.

Предводительница встрепенулась, отдёрнула руки почти с разочарованием. Что-то глубоко внутри ожидало и даже хотело снова слиться в странном, выметающем мысли поцелуе. Заметила приподнятую бровь Китильи.

– Я его подлечила, – зачем-то объяснила она, разозлилась на себя: вот ещё, предводительница лиаров ни перед кем не будет отчитываться!

Но ведь Лунар не захотел её целовать, удержался! Возможно, именно потому, что здесь Китилья. Эта мысль отдавала горьким привкусом.

– Спасибо, – в голосе разминавшего запястья воина скользнули привычные бархатистые нотки. Кадим освободил его ноги, а Китилья поторопила, нервно оглянувшись:

– Скорее!

Она первая устремилась обратно, прокладывая путь. Сафира с огорчением осознала, что сама ни за что не выбралась бы: вокруг сгущалась чёрная, мёрзлая, непроглядная темень, и лишь около подруги Лунара словно материализовывался небольшой кусок пространства, так и норовивший исчезнуть.

– Давай, – Лунар слегка подтолкнул Сафиру, и та бросилась следом за Китильей.

Через несколько шагов Китилья остановилась, протянула руку, как бы нащупывая что-то. Предводительница напряглась, сконцентрировалась, обнаружила нити силы.

Рыжеволосая расширила отверстие. Не выходя в помещение с кроватями, они оказались сразу в том, что с «песочными часами».

Китилья заскочила первой, придержала вход, Сафира прошла внутрь и ухватила отверстие с другой стороны, помогая удержать. Следующим шёл Кадим, замыкал Лунар. Сзади надвигалась плотная, клубящаяся тьма.

– Быстрее, – увидев, что Сафира неплохо справляется с проходом, Китилья кинулась к переносному устройству, настроить.

– Давай сама, – проговорил Лунар, запрыгивая последним и смыкая за собой линии силы.

Китилья оглянулась, будто желая возразить, но не стала – шагнула на нижнюю пластину. Черты исказились и исчезли.

Лунар метнулся к стенному прямоугольнику, выдал короткое «готовься». Сафира приблизилась, едва «часы» снова появились и загорелись синим светом, сверилась с кивком Лунара, шагнула.

Несколько мгновений неприятных ощущений, и она вышла в ставшем почти привычным модуле.

Китилья подхватила за руку, оттаскивая подальше. Предводительнице хотелось гордо отказаться от помощи, но всё вокруг кружилось и, пожалуй, если бы не поддержка, она просто упала бы.

Следующим появился Кадим.

Свет в модуле мигнул, Китилья пробормотала что-то про нехватку энергии.

В глубине души Сафира знала, что Лунар не бросит марага там, но от одной мысли, что синеглазый воин может остаться из-за него с этими жуткими «дривами», зубы сжимались сами собой. И когда с платформы шагнул Лунар, она едва сдержалась, чтобы не броситься навстречу.

Всё вокруг мигало, как во время грозы. Снаружи царила ночь, и модуль то погружался в темноту, то разгорался неверным, мерцающим светом.

Следом за воином из прибора тянулся сгусток тьмы. Китилья предостерегающе вскрикнула, указывая рукой, Лунар моментально развернулся, выхватил у Кадима меч и швырнул в прибор.

Оружие рассеялось, едва коснулось сгустка. Сгусток на миг остановился, снова попытался проникнуть в модуль.

Китилья отпустила Сафиру, прикрыла глаза, на что-то настраиваясь.

Почти не отдавая себе отчёта, предводительница сделала несколько шагов к Лунару, положила руки сзади на плечи, передавая энергию.

Воин на секунду накрыл их, после соединил свои ладони. Меж ними Сафира скорее ощутила, чем увидела яркий шар, напитанный разноцветной, так полюбившейся ей силой. Запустил в сгусток.

Сзади раздалось ругательство Китильи:

– Вот дэмов хран, – слово было другим, но самое близкое по смыслу, – переноску сломали!

Больше Сафира ничего не слышала, ощутила, как падает, но воин успел развернуться и подхватить. Последней мелькнула мысль о том, что она всё ещё в ужасном одеянии из покрывала, и что если он её поднимет, то оно самым бесстыдным образом распахнётся.

Рука потянулась, чтобы придержать подол, но так и не достала.

***

Когда предводительница пришла в себя, она лежала на знакомой кровати всё в той же накидке. Похоже, её не раздевали, только цепь с ноги исчезла.

Из-за купола пробивались робкие лучи раннего солнца, и девушка заключила, что проспала почти сутки. Где-то в соседних помещениях раздавались приглушенные голоса – но в небольшом пространстве модуля они неплохо прослушивались. Бархатистые переливы мужского и мягкие, чуть воркующие полутона женского.

Сафира огляделась, обнаружила, что вокруг та же обстановка. Тихо поднялась, прошла по теплому полу на звуки. Пристроилась за перегородкой, откуда было видно «окошко».

Снаружи стоял лишь один гнаран.

Хотелось выглянуть, однако Лунар замолчал. Чуть помедлив, Сафира метнулась обратно в кровать.

– Что? – послышался голос Китильи и тихие приближающиеся шаги.

– Показалось, – отозвался Лунар откуда-то совсем рядом.

– Пусть восстанавливается, – произнесла спутница, подходя к нему, и вдруг добавила с некоторым сарказмом: – Раз уж единственная кровать досталась ей, как самой пострадавшей.

– Если бы я знал, что ты проспишь почти столько же, уложил бы вас рядом. И вообще, я просил тебя остаться и излечиться.