– Еще водки! – потребовал Ярослав. – Ника? Даме тоже водки!

Она не возражала. В этот миг ее покинуло чувство реальности, она ощущала себя уносимой бешеным мутным потоком, в котором мелькали только разрозненные фрагменты воспоминаний. Угрюмый красный особняк среди соснового леса, полупустые, тщательно убранные, но все равно словно заброшенные комнаты, любезная улыбка Ксении, голубоватый дымок ее легких сигарет, спокойный взгляд синих глаз, в котором не было и тени безумия… Заплаканное лицо Натальи, ее сбивчивый рассказ о смерти хозяйки, ставшей за пять лет ее подругой, страшное видение – светловолосая женщина, внезапно уснувшая за рулем угнанной машины, возможно, в тот самый миг, когда ей показалось, что она наконец свободна… И та же самая женщина, только что покинувшая кафе, державшаяся то со страхом, то с вызовом и издевкой, женщина, чья рука была такой живой и теплой, и все-таки была рукой призрака…

Перед ней поставили стопку водки. Ярослав потрепал подругу по плечу:

– Выпей и прекрати общаться с потусторонним миром! Его нет.

– Ты только что видел доказательство, что он есть. – Она с трудом взяла стопку и заставила себя сделать глоток. Водка показалась отвратительной – Ника пробовала ее второй раз в жизни, – однако спустя несколько мгновений она начала ощущать свои ноги – кровь слегка согрелась и быстрее побежала по венам. Ярослав заставил ее опустошить стопку до дна и промокнул ей губы салфеткой, как беспомощному ребенку:

– Так-то лучше, теперь ты уже не похожа на невесту Дракулы. А насчет потустороннего мира могу сказать одно – потусторонней и запредельной бывает только человеческая глупость. Перед нами только что была живая женщина, из плоти и крови, причем эта плоть и кровь замешаны на изрядной порции наглости, трусости и самомнения. До сих пор слышу, как эффектно она произносит: «Если откроют гроб, там буду лежать я!» Ни дать ни взять, актриса на пробах фильма ужасов!

– Ксения тебе не понравилась? – не удержалась от улыбки Ника. – Да, сегодня она и мне показалась странной… Так измениться за какие-то десять дней!

– Не забывай, она же умерла! – очень серьезно напомнил Ярослав.

Теперь Ника смеялась в голос. Она облокотилась на стол и, раскачиваясь взад-вперед, пыталась подавить рвавшийся из горла хохот. Ее лицо раскраснелось, водка ударила в голову. Мелькнула мысль о муже – непьющий Олег сразу все учует и поймет, будет еще один скандал… «Ах да, мне же предстоит очень серьезный разговор! Животрепещущая тема – храпит ли Ярослав во сне?» Она перестала смеяться – мысли о доме не располагали к веселью.

– Ты всерьез говорил про эксгумацию? – Нике на глаза попалась пепельница с окурками. Она указала на них: – Призраки не курят. Перед нами действительно сидела Ксения Банницкая. Это какая-то дьявольская афера, и знаешь, мне совсем не хочется в нее впутываться. Конечно, Банницкий в курсе – он-то видел тело, которое ему выдали для похорон. Что бы ему ни показали, он промолчал, а значит, все знал. Связываться с ним? Я сто раз подумаю! Судя по всему, он многое поставил на кон – пойти на такой риск!

– А ты, я вижу, напугалась. – Ярослав погрозил ей пальцем. – Запомни – если тебе начинают угрожать, значит, тебя боятся! Сама подумай – сегодня у нас появился колоссальный козырь против семейки Банницких, только вот беда – пока неясно, что с ним делать.

– А что ты вообще имеешь против них? – не сдавалась Ника. – Откуда ты знаешь, какие у них обстоятельства? Пусть им нужны не деньги, не страховка, что-то другое, – как ты можешь решать, мошенники они или жертвы обстоятельств? Начнешь копаться, предашь дело огласке – хорошо, получится шикарный материал… Но ты можешь поломать жизнь целой семье, которая ничего тебе не сделала!

– Родная, я знаю одно – если журналист натыкается на такую золотую жилу, он ее не бросает, даже если это грозит его жизни!

– И плевать на людей?

– Напротив. – Он сделал из салфетки конвертик и аккуратно вытряхнул туда три тонких окурка из пепельницы. – Как раз из большой любви к людям все это и делается. Но знаешь, как заведено у энтомологов: не поймаешь бабочку – не изучишь вид.

– Ксения не бабочка, и на булавку ты ее не посадишь! – Ника с удивлением следила за его действиями. – Зачем тебе окурки?

– Это доказательство ее существования, – важно сказал он, пряча конвертик в нагрудный карман куртки. – Слюна, то есть ДНК, отпечатки пальцев, следы помады…

– Ты всерьез?

– Разумеется, – безмятежно подтвердил тот. – И про эксгумацию я тоже говорил серьезно. Больше всего мне интересно заглянуть в гроб. Вот будет номер, если мы увидим там ложе вампира! Что-то из романа Брэма Стокера – кучу кладбищенской вонючей земли, в которой вампир пережидает день, набираясь сил к закату…

– А я думаю, гроб пустой, она просто блефовала. – Ника понимала, что ее собеседник шутит, и все-таки вздрогнула. – Она была напугана, растерялась, а ее наглость под конец – просто маскировка. У меня только один вопрос – зачем все это? Может, это просто бред и на самом деле она больна? Я начинаю сомневаться… Говорят, сумасшедшие иногда кажутся совершенно нормальными!

– Мне надо срочно встретиться с Натальей. – Он взглянул на часы. – Предлагаю разбежаться. Делай свои дела, а я смотаюсь к ней на работу, наверное, она уже заступила на вахту. Кстати, насчет общения с потусторонним миром… – Ярослав самодовольно похлопал по хиппарской замшевой сумочке с бахромой, висевшей у него на груди. – Половину нашего с ней разговора я записал на диктофон! Она сказала более чем достаточно, чтобы отвечать за свои слова!

– Только не говори Наташе, что видел живую Ксению! – Ника испуганно вцепилась ему в плечо: —Она с ума сойдет или напьется! Ты не представляешь, как она к ней привязана!

– Нет-нет. – Он оставил на столе деньги, прощально махнул официантке, обслуживающей соседний столик, и повел Нику к выходу. – Даже не заикнусь. Истерики ни к чему, мы вступили на минное поле. Ты и сама не забивай себе голову, жди звонка и не проявляй инициативы.

Он проголосовал на обочине, усадил спутницу в подъехавшую машину и, несмотря на сопротивление Ники, дал ей денег на дорогу. Женщина откинулась на спинку заднего сиденья и прикрыла глаза. Когда водитель обернулся к ней, чтобы уточнить адрес, ему показалось, что пассажирке дурно, – так неподвижно было ее бледное, усталое лицо.

* * *

– Значит, развод? – Ника остановилась, услышав, что сказал муж, но тут же продолжила мыть посуду. Они только что поужинали. Ел в основном Олег, хотя и жаловался, что у него пропал аппетит, а ей кусок в горло не шел. – Ты не слишком поторопился? А то в самом деле получается слишком серьезный разговор.

– Мне не до шуток! – нервно ответил муж, размешивая сахар в чашке с дымящимся чаем. В отличие от жены, в минуты душевных потрясений Олега одолевал демон обжорства. – Ты где-то шатаешься со своим приятелем, потом берешь двухнедельный отпуск, приходишь пьяная, заявляешь, что едешь в Питер, и хочешь, чтобы я отпустил с тобой ребенка?!