хоккеистов начало замедляться, один за другим они поднимали головы, вслушиваясь в приказ тренера… и наконец невыносимо медленно потянулись к выходу с поля.

«Ну шевелитесь же вы!» – мысленно взмолилась Настя, глядя как прячущиеся под капюшонами пришельцы стремительным броском проскакивают длинный коридор… Мальчишки-хоккеисты по одному проходили в «калитку» бортика, толкались, спрашивали что-то, цепляли накладки на коньки, ковыляли к раздевалке – все это неторопливо, будто у них есть все время мира! Игорь даже шел не первым, а где-то в середине! Вот он шагнул к проходу… подкативший сзади парень толкнул его, отпихивая в сторону…

Настя вскрикнула…

На экране Игорь словно невзначай, дернул клюшкой… толкнувший его парень завертелся на месте, хватаясь за ушибленную щиколотку… и кажется, попытался кинуться в драку…

Рудый коротко рыкнул в микрофон. Уже двинувшаяся на сближения парочка дружно посмотрела вверх – и оба заспешили к проходу, всем видом выражая абсолютную невиновность: драться? Да никогда, мы самые мирные на свете!

«Если они еще сейчас начнут друг друга вперед пропускать, я рвану на поле и будь что будет!» – Настя сжала кулаки так, что на ладонях остались выдавленные полумесяцы ногтей.

– Все-таки заставили вы меня влезть в подростковые разборки, Анастасия Федоровна. – вздохнул Рудый.

Настя поглядела на него непонимающе. Что он… о чем… Нападающие исчезли с экрана – видно, пропали из поля зрения камеры. Потом на другом экране распахнулась дверь и «капюшонники» сыпанули из нее как горошины из стручка. Их было много! Десяток, а может и больше, сразу и не поймешь…

– Мальчишек найдут в раздевалке! Их надо вывести, всех! – вскричала Настя и метнулась к двери. Тут же ее подхватило, приподняло… и Рудой аккуратно сгрузил ее в собственное кресло у мониторов. Навис над ошеломленной Настей, укоризненно покачал головой…

– Проследите, чтоб ваша дочь не покидала кабинета, Федор Степанович. И сами не выходите.

– Но дети…

– Ах да, дети… – над Настиным плечом Рудый наклонился к микрофону. – Серый-младший – за старшего. – сжавшаяся в кресле Настя увидела как дрогнули в улыбке его губы. – Лохматый и Клыкач могут поучаствовать в охоте. – покосился на Настю и добавил. – Я хотел сказать: могут подойти ко мне… если охота. – снова усмехнулся, подмигнул Насте… и скользнул к двери. Створка за его спиной негромко клацнула. Шагов в коридоре Настя не услышала, зато слышала как он напевает:

– Идет охота у волков, идет охота, у серых хищников матерых и щенков…

– Кажется, у Высоцкого было «на волков». – с принужденным смешком пробормотал отец.

– Папа! – Настя нервно схватилась за голову – со стороны это движение наверняка показалось бы манерным, но Насте чудилось, что если не придержать голову руками та просто свалиться с плеч… и что тогда делать? – Что нам делать, папа? Там Игорь… – она попыталась выбраться из кресла.

– Вот чего нам точно не нужно делать, так это мешать профессионалам. – твердо сказал отец, надавливая Насте на плечо и заставляя снова сесть.

Профессионалы? Рудый выручил их тогда, в переулке, но сейчас против него не трое, а целый отряд отморозков

На экране эти самые отморозки в капюшонах ворвались на кухню. В отличии от других фитнесс-клубов здешний ресторан не ограничивался пророщенной пшеницей и кислородными коктейлями: здесь подавали мясо, много и разного, и потому на кухне было полно народу. Настя снова стиснула кулаки – на мониторе коренастый вскинул дуло пистолета к потолку, беззвучно грохнул выстрел, повара залегли за разделочными столами. Нападающие рысью пронеслись через кухню, снова пропав с экрана – камера успела поймать только удаляющиеся спины… и короткий проблеск, будто молния по краю промелькнула. Плотно сбитая группа в капюшонах возникла на другом экране…

– Настя! А тебе не кажется, что их… – вдруг воскликнул отец и подался к монитору.

Толпа в капюшонах ринулась вниз по лестнице, вдоль зрительских мест…

– …стало меньше. – закончил отец.

О чем он? Они же сейчас найдут Игоря!

Что на поле никого нет нападающие заметили сразу. Коренастый замахал «стволом», и его подельники рванули в проход к раздевалкам. Лишь один бойко ссыпался вниз по лестнице и деловито высунулся над бортиком, словно проверяя, не притаился ли кто внизу. И кувыркнулся через бортик – только ноги мелькнули в воздухе. Пропал, словно во льду открылась прорубь, в которую он и булькнул.

Остальные плотно сбившейся группкой бежали по коридору, между закрытыми дверями раздевалок. Удар ногой… Дверь легко распахнулась: швабры, ведра – кладовка. Выставив пистолет один из нападавших глянул внутрь и тут же вернулся, что-то беззвучно крикнул. Второй скакнул к другой двери – снова толчок, снова дверь отлетает в сторону, стукаясь об косяк, снова никого… Двери на экране распахивались бесшумно, но Насте казалось, что она слышит грохот и топот и чувствует, как сжимается в комок ее маленький братик, вслушиваясь в приближающуюся смерть.

Очередной «капюшонник» взвился в каратистском прыжке… и с размаху рухнул на пол. Атакованная им дверь мелко задрожала – и не открылась. Нападающие толпой ринулись к ней. Настя обеими руками вцепилась в подлокотники. Где Рудый? Дверь на экране тряслась под ударами… Чем бы мальчишки ее не подперли, дверь не выдержит. Не выдержала. Сразу трое «капюшонников» с разбега ударились в створку всем весом и та распахнулась. Трое влетели внутрь…

***

– Чисто! – совсем как в полицейском кино донеслось из коридора. Топот множества ног, отчетливый щелчок курка – уже совсем близко – снова грохот ударившейся об косяк двери и снова выкрик – Чисто!

«Чисто у них. Санэпидемстанция с пистолетами». – уныло подумал Игорь, вжимаясь в угол. Он знал, что тренер обещал защиту всей их семье. Отец даже договор подписал с тем пожилым полковником. Но тренер пропал: велел убираться с поля, вызвал к себе Лохматого и Клыкача… а теперь их нет. Никого. А те, кто пришли за ним, спокойно и явно ничего не опасаясь, шуруют по коридору. И выбор, в общем-то, невелик. Можно ждать пока вломятся сюда, заберут его и… станут ли они оставлять свидетелей? Или… попробовать выйти навстречу, в надежде, что получив, кого хотели, похитители поторопятся убраться – и в раздевалку не полезут.

Игорь попытался встать. Тело оцепенело. Колени не хотели разгибаться, он просто не мог пошевелиться, шагнуть навстречу накатывающему по коридору валу топота и криков. Когда ребята из команды будут умирать под выстрелами, они будут смотреть на него… и думать, что если бы он не навязался в команду, ничего бы не случилось. А Рыжий еще: что Игорь трус.

Игорь швырнул себя вперед. На подгибающихся ногах почти пробежал всю раздевалку, подхватил стоящую у двери клюшку –