— Ты достаточно сильна, — ответил Король. — Тебе просто нужно научиться… не верить всему, что слышишь, а верить только себе. И не лгать мне. Даже в мелочах.

Его зеленые глаза стали снова холодными, пугающими, и Анна с болью в сердце поняла, какой вопрос он сейчас задаст. И не ошиблась.

— Кто, — тихо произнес Король, глядя ей в лицо, — кто этот мужчина, с которым ты встречалась в саду?

«Не говорить Королю о том, что я ранен…»

«Не лгать мне даже в мелочах..»

— Влад, — простонала Анна, утыкаясь лицом в его грудь, — ну ты же знаешь, что я чиста перед тобой! Зачем же ты спрашиваешь?! Неужто ты думаешь, что я не сказала б тебе, если бы могла?!

— А если тебя снова водят за нос? Если тобой манипулируют? Если незнание это может повредить мне? — строго произнес Король.

— А если тебе повредит знание? — всхлипнула Анна, обнимая его еще крепче. — Именно этого я и боюсь.

— Ну, ну! Король я или нет? Самый сильный я Ворон в этом королевстве или нет? Неужто есть такая беда, с которой я не могу справиться?

— Есть, — шепнула Анна, покоряясь ему. — Хорошо, я скажу… я признаюсь, но если это погубит тебя, я никогда не прощу себе!.. Влад, это был Бражник. Ночью он напал на Двуглавого, и тот сумел его ранить. Поутру я нашла Бражника на дорожке и помогла лечить его коня. Вот о чем говорила Лукреция. Вот какую тайну я хранила. И теперь раскаиваюсь, что сказала тебе.

Король, все так же укачивая девушку, нахмурился.

— Бражник ранен, — глухо повторил он. — Белый Доорн немощен… плохо. Это очень плохо, особенно сейчас, когда мне нужны его услуги. И Двуглавый очень силен, раз смог поразить его — значит, он обладает чьей-то незаурядной, очень сильной магией… И Лукреция об этом знает… Знала. Плохо. Да, пожалуй, ты права, мне не стоило этого знать… теперь мне придется делать вид, что ничего не произошло, а это сложно.

Он улыбнулся, снова глянул в ее темные, немного напуганные глаза.

— Будем хранить эту тайну вместе, — произнес он, смягчившись. — В конце концов, сложнее всех будет именно Бражнику — скрывая свои раны ото всех, он вынужден будет творить свою магию.

— Что он должен будет сделать? — предчувствуя недоброе, спросила Анна.

— Он должен будет раскрыть для меня Тайные Ворота и держать их открытыми, пока я не раздам все благословение и не вернусь, — ответил Король серьезно. — И если он не удержит их… если ему помешают, нападут, убьют — тогда я останусь там навсегда. Вот поэтому никто не должен знать, что Бражник ранен. И я — тоже… чтобы не было сомнений и страха, когда я вступлю на порог Врат.

От страха у Анны сердечко зашлось.

— Но об этом знает слишком много людей! — произнесла она. — Мы с тобою, и Лукреция тоже знала… и, конечно, Двуглавый! Он, конечно, попытается напасть на Бражника, когда ты… пойдешь туда.

— Двуглавый… ах, как не вовремя он появился! Поэтому ты должна сохранить Бражника, — очень серьезно произнес Король. — Ты должна помочь ему. Оградить от нападений. Понимаешь теперь, что жизнь моя всецело в твоих руках? И не только моя жизнь — судьба всего королевства. В моих руках сосредоточена большая часть магии, и если я останусь там, за чертой — все будет кончено.

— Но можно же как-то иначе, — простонала Анна. — Неужто нельзя без Врат?!

— Нельзя, — серьезно ответил Король. — Я просто не успею. Коршуны сомнут нас, уничтожат, если я вздумаю медлить, а Врата… они доставляют в любое место, в какое пожелаешь, в единый миг. Но кроме этого, мне надо облететь все наши позиции. И я не могу в такой час думать только о своей личной безопасности. Это рискованно, разумеется, но это дает нашим войскам шанс. И это мой долг, наконец. Долг Короля.

— Хорошо, — ответила Анна, хотя ей отчаянно хотелось плакать. — Если ты готов выполнить свой долг Короля, то я выполню долг Королевы. Обещаю, что сберегу Бражника, и Врата останутся открытыми, чтобы ты мог вернуться ко мне в любой момент…

Она вдохнула запах духов, хранящийся в складках одежды Короля, рассмеялась сквозь слезы, вспоминая его поучительный тон, так не вяжущийся с тем, что вытворяли с ее телом его руки, и шепнула, млея от собственной смелости:

— Я люблю тебя, мой Король…

— И я люблю тебя, моя Королева, — эхом отозвался Влад. — Поднимайся; тебе нужно одеться. Пойдем, проводишь меня.

* * *

Король никому, кроме Бражника, не позволял присутствовать при моменте, когда он уходил за Тайные Врата, но на сей раз, для Анны, он сделал исключение.

Да еще белой тенью пробралась вослед за ними Бьянка — точнее, Барбарох, аж трясущийся от возбуждения. Двуглавый так спешил, что позабыл надеть плащ, и осенний холод жег оголенные нежные плечи белокожей красавицы-Бьянки, сухие листья умершего плюща шелестели под ее торопливыми шагами.

К самим Воротам Барбарох, конечно, не посмел сунуться; его чутье подсказало ему, что за листвой, все еще покрывающей ветви деревьев, затаился Бражник в ожидании приказов от Короля, который торопился к своим войскам — но так не хотел покидать Королеву.

Холодный ветер ерошил их волосы — ее, коротко остриженные и прижатые королевским венцом, и его — блестящие, как вороново крыло, гладкие, как шелк, — сошедшиеся на светящемся жемчужно-серым светом небе луны тонкими серебряными серпами отражались в глазах Короля и Королевы, на их губах застыли невысказанные слова нежности.

— Все будет хорошо, — уверенно сказал Король, поглаживая подрагивающие плечи Анны. — Я, конечно, вернусь, и очень скоро. Ты остаешься вместо меня; в твоих маленьких руках остается вся власть, — Король снял с себя тяжелую золотую цепь из тонких пластинок, украшенных драгоценными камнями, вспыхивающими черными и синими каплями, и вложил ее в руки Анны. — Будь тверда, моя Королева; не слушай чужих клятв и слез, доверяй только себе — и Бражнику. Ему верить можно. В нашем мире это самая чистая душа, такая же чистая, как твоя, — Король коснулся груди Анны, словно хотел запомнить звук ее бьющегося сердца. — Храните друг друга. Для меня.

— Да, мой Король, — ответила Анна твердо, хотя хрустальные слезы уже сверкали в ее глазах. — Больше всего на свете я жалею о том, что так мало времени у нас было…

— У нас его было достаточно, — рассмеялся Король. — Просто мы потратили его на не нужные никому игры и ссоры. А нужно было просто любить.

Барбарох, притаившийся за вечнозеленой туей, нетерпеливо вытягивал шею, пытаясь уловить все слова, что скажут Король и Королева друг другу во время этого горько-сладкого прощания. Вдруг что-то важное!? Но те, казалось, были заняты только друг другом, и мира вокруг них будто не существовало.

— О-о-о, — сварливо пробормотал Барбарох, начавший замерзать, — начали лизаться, как телята! Что вообще за нужда — целоваться без конца?! Мало ты трогал ее грудь?! Ничего с прошлого раза там не изменилось! Неужто на это стоит тратить время?! Неужто это самое главное, что нужно знать?! Неужто ей нужно знать, что он будет мечтать о ней? Нет! Ей нужен ключ от подвалов с золотом! Ну же, болван, скажи ей, где этот ключ можно взять! А ему, разве нужны ее вой, слезы и уверения в вечной любви?! Нет! Ему нужно определиться, куда он отправится и когда вернется обратно!