что вы в нем нашли. Он даже не пытается копировать английский акцент!

– Ты просто ревнуешь, потому что он такой популярный, – сказала я первое, что пришло на ум.

– Ревную? К этому прилизанному придурку? Да никогда! Просто я удивляюсь, как он решился исполнять некоторые трюки, не боясь, что у него может рассыпаться прическа!

Я ухмыльнулась. Отлично! Марк снова стал собой, да и я тоже.

В главном он был прав. Я быстро завела друзей на курсе. Мы все были примерно одного возраста, все обожали животных и умели за ними ухаживать, все стремились к одной цели, и поэтому и успехи, и разочарования у нас были общими. Учеба давалась мне легко, и я была счастлива. Повторный экзамен по вождению я, кстати, тоже сдала без проблем, как и предсказывал Марк, но даже после того, как я начала ездить в университет сама, я продолжала часто видеться с ним в университетском кафе или в студенческом баре, где он сидел со своей компанией. Иногда я и мои друзья присоединялись к его друзьям, иногда наоборот.

Именно так я познакомилась со Смити.

Мой учебный курс был прикладным. Половину времени занимала теория, а половину – практика, которая состояла в том, что мы ходили в различные ветеринарные учреждения, чтобы нарабатывать необходимый опыт. Именно тогда я впервые столкнулась со смертью животного как с частью моей повседневной работы. То была попавшая под машину кошка, которую хозяева просто обожали. Мы пытались ее спасти, но она умерла на операционном столе у меня на глазах. Хозяева – в том числе пятилетние сестры-двойняшки – ждали в приемной. К счастью, сообщать им страшную новость мне не пришлось, это сделал оперирующий врач-хирург, но я видела их горе, которое глубоко меня потрясло.

Вечером я вернулась домой в ужасном состоянии, с трудом сдерживая слезы. Обнаружив, что у Марка гостят несколько приятелей, я попыталась прокрасться наверх незамеченной, но мне это не удалось. Сильвия всегда чувствовала, когда у кого-то из нас случались неприятности. Она поднялась ко мне, крепко обняла – и я все ей рассказала. Не могу выразить, как мне полегчало после этого разговора, однако, когда Сильвия настояла, чтобы я спустилась в кухню и присоединилась к Марку и его друзьям, которые заказали пиццу, я все еще не чувствовала себя готовой вести легкие застольные беседы. Впрочем, встретили меня достаточно сочувственно, а Смити даже попытался отвлечь меня рассказом о поездке в Белиз, которую он собирался предпринять в начале лета.

– Там вдоль побережья тянется полоса коралловых рифов, – говорил он, – так что мы надеемся понырять с маской или с аквалангом. А еще мы планируем поездку на лодке – быть может, нам удастся увидеть ламантинов.

– А кто это такие – ламантины? – спросила я. Это название я слышала впервые.

– Это что-то вроде морских коров, – объяснил он. – У них есть плавники и широкий хвост в форме весла. Ламантины – исчезающий вид и встречаются теперь очень редко, но я надеюсь, что нам повезет.

– Интересное, наверное, будет путешествие, – сказала я.

– Если тебе интересно, тогда почему бы тебе не отправиться с нами? – неожиданно предложил Смити. – Тур рассчитан на несколько человек, и мне кажется, что группа еще не сформирована полностью. Правда, удовольствие это не из дешевых. Я и сам смог поехать только потому, что родители подарили мне деньги на мой двадцать первый день рождения. Без них моих сбережений не хватило бы.

С деньгами у меня проблем не было. В восемнадцатилетнем возрасте я унаследовала небольшой капитал, который остался от моих родителей и тети Тильды. Правда, я собиралась купить на эти деньги квартиру в Лондоне, но потратить немного на путешествия я могла себе позволить.

– А друзья, с которыми ты едешь? Они не будут против? – спросила я.

– Я еду с Кевином, – объяснил Смити. – Остальные члены группы не имеют к нам никакого отношения. А мы – к ним. Ну, а Кевин возражать не будет.

Мне так и не представилось возможности узнать, возражал ли Кевин против моего присутствия или нет, поскольку сразу по приезде в Белиз он подцепил единственную в группе (помимо меня) незамужнюю девицу. Довольно скоро эти двое стали настоящей неразлучной парочкой, так что почти все время мы со Смити проводили вдвоем. Мы посещали руины пирамид майя, глазели на крокодилов, лежавших как бревна на берегах текущих через джунгли рек, восхищались радужным оперением попугаев. Мы видели бабочек размером с ладонь и крошечных колибри, похожих на ожившие изумруды и рубины; стаи ярких рыб бросались от нас в разные стороны, когда мы ныряли на рифе с маской и ластами, а дельфины, грациозно изогнувшись, выскакивали из воды на закате. Словом, поездка была бы просто сказочной, если бы Смити в меня не втрескался.

В последнюю нашу ночь в Белизе, когда все члены группы танцевали на пляже под музыку местного оркестрика, Смити недолго думая сгреб меня в охапку.

– Жаль, что мы так и не увидели ламантинов, – пробормотал он, дыша мне в лицо пивом.

– Ты не виноват, что они предпочли нам не показываться, – попыталась пошутить я, но лицо Смити вдруг стало очень серьезным, и я поняла, что он собирается меня поцеловать.

– И без ламантинов наша поездка была просто прекрасной, – продолжила я, пытаясь разрядить обстановку.

– Она не была бы и вполовину такой прекрасной без тебя, – пробормотал Смити, наклоняясь ко мне.

На мгновение я задумалась, не будет ли проще позволить ему меня поцеловать. И не поцеловать ли мне его в ответ. Смити был неплохим парнем, да и Марк, похоже, не собирался отвечать мне взаимностью. Честно говоря, я не заметила никаких признаков того, что он хотя бы догадывался о моих чувствах, так почему бы мне не попробовать альтернативный вариант и не закрутить со Смити?

Но потом я представила, как мы вернемся в университет, как будем сидеть в студенческом баре и Смити будет обнимать меня за талию на глазах у Марка. Ну уж нет!

Я попыталась отстраниться, но Смити крепко держал меня за плечи.

– Все дело в Марке, верно? – спросил он, проявив редкую догадливость, которой я никак от него не ожидала. – Ты любишь Марка…

Первым моим побуждением было все отрицать, но потом я просто сказала:

– Лучше молчи. Ничего не говори, понял?

К счастью, Смити оказался понятливым. Тяжело вздохнув, он отпустил мои плечи.

– Ты ему лучше скажи, – посоветовал он, но я покачала головой.

– Я для него просто сестра.

– Ну и что? Так и собираешься всю жизнь по нему вздыхать?

– Разумеется нет. Со