– Что же ты делаешь со мной, Алекс? Я уже не могу…

Он и сам едва отдавал себе отчет в том, что делает. Он готов был подхватить ее на руки и унести в гостиную, в подвал, в гараж, хоть куда, где они могли бы остаться вдвоем! Он готов был содрать с нее велюровые брюки, которые сам купил ей недавно, и овладеть ею тут же. Казалось, что она вполне разделяла его пыл. Он обхватил ее еще крепче, как вдруг где-то наверху щелкнула дверь.

– Сашка, ты где? Помоги мне, – раздался голос Евгении, и они отпрянули друг от друга, словно пораженные тем, что только что сделали. Пришла пора вернуться к действительности, но ни один из них не желал пробуждаться. Тогда Александр, словно показывая, что все произошедшее не было ошибкой, еще раз, скорее нежно, чем страстно, поцеловал девушку в губы.

– Что мы делаем? – прошептала она, смотря на него шальными от желания глазами.

– Я хотел бы дать тебе больше, – ответил он одними губами и нехотя пошел на зов жены…

Лежа в супружеской постели этой ночью, Александр снова и снова прокручивал в голове этот случай. Он лежал, отвернувшись от жены, притворяясь, что спит. Евгения читала, включив ночник. Закончив, она захлопнула книгу и несколько секунд медлила, прежде чем выключить свет. Александр затылком чувствовал ее взгляд. Наконец она вздохнула и погасила лампу. В темноте размышлять стало легче.

Как любой мужчина, уже готовый к измене, он заключил сделку с совестью и даже нашел для себя оправдание. Он решил, что Евгения всегда была холодна к нему. Не то чтобы она не любила его, но на первом месте у нее всегда стояла работа, эта ее проклятая «София», глянцевая стерва с кучей бесполезных статей для скучающих женщин. Их общение дома давно уже превратилось в привычную схему: «Как дела на работе?» – «Отлично». – «Что у нас на ужин?» – «Кто моет посуду?» – «Пора спать». Никаких обжигающих взглядов, романтических вечеров. Все просто и обыденно, словно они прожили вместе уже полвека и превратились в стариков.

Александр признавал, что, возможно, он и сам не был слишком изобретателен по части романтики, но во всем винил сейчас свою жену. Она была женщина, и, стало быть, это была ее задача – очаровывать и обольщать живущего с ней рядом мужчину. Не зря же в ее журнале эксперты в области психологии и межличностных отношений предлагали читательницам уйму способов сохранить свежесть чувств, начиная от эротического белья и кончая свиданием на крыше. Евгения, в конце концов, могла бы и почерпнуть для себя оттуда пару идей. Но от шампанского у нее обычно болела голова, а покупать эротическое белье после девятнадцати лет замужества ей казалось пустой тратой денег. Она сама говорила ему об этом, цитируя, как ей казалось, самые смешные цитаты своих авторов. Тогда он смеялся вместе с ней, а сейчас его злило, что все другие женщины ради своих мужчин готовы на безумства, а она одна не желает ударить палец о палец. Вот поэтому сейчас он лежит рядом с ней и думает о той, с которой он наконец вспомнил о своей мужской привлекательности. Машенька явилась в его жизнь, как весна после долгой промозглой зимы. Она была свежа, как глоток майского воздуха. Он чувствовал к ней не только плотское желание, но и трогательную нежность. Ведь она дала ему возможность вернуться в молодость, почувствовать себя привлекательным не только для стареющих матрон в виде подруг его жены, той же Софьи, но и для юных, цветущих девушек. Рядом с Марией он сбрасывал едва ли не два десятка лет и становился мальчишкой, способным залезть к любимой в окно, спеть серенаду под балконом, нарвать цветов на городской площади.

Рядом мирно посапывала жена. Александр подумал о том, что скоро она, как и все женщины, достигающие определенного возраста, начнет хандрить, станет плаксивой и раздражительной. У нее начнутся «приливы»… Он читал про климакс в ее же журнале, который она ненароком оставила в ванной, открыв его на соответствующей странице. Там это называли угасанием половой функции и даже плели какую-то чепуху о том, что это замечательный период в жизни женщины и у него есть немало своих плюсов. Но Александр не хотел угасать вместе с женой! Его тянуло к молодости и к расцвету. Он сам был молод душой и телом, так почему же нужно поддерживать Евгению в период ее полураспада, а не идти под руку с той, которая ему подходит больше? Ему вспомнились вдруг многочисленные примеры из истории и литературы, когда молоденьких женщин выдавали замуж за мужчин солидного возраста. Что ни говори, а наши предки были куда мудрее нас! Ведь разница в возрасте только украшает отношения. Мужчина более ответственно относится к семье: он нежно опекает жену, проводит с ней все свободное время. Стал бы он так носиться со своей ровесницей! Природу не обманешь. Представительницы слабого пола вянут куда быстрее, и этот закон природы не обойдешь. Морщины придают лицу мужчины некоторую фактурность, делают его интереснее в глазах женщин. Ведь безусые юнцы, с лицами, голыми, как коленка, – банальны. Их образу не хватает некой завершенности. Они, как молочные поросята, вызывают лишь материнский инстинкт. То ли дело – зрелые мужчины с долей цинизма во взгляде! Они неторопливы и разборчивы, они знают, чего хотят. У них на все есть свое мнение, и юношеские комплексы их не беспокоят. Они твердо стоят на ногах, в прямом и переносном смысле слова.

С женщинами все наоборот. Мешки под глазами, морщины и лишний вес портят их и вызывают у окружающих только чувство жалости и презрения, а иногда и тяжкого вздоха: «Боже! Что делает с нами время! Вы помните, какой она была когда-то?» Годы для женщины – это не капитал, а тяжкий груз, который ей очень часто приходится нести в одиночку. Но такова жизнь! Зато природа, обокрав их внешне, дала им солидный запас сил для того, чтобы жить дольше мужчин. Посвятить время себе, позаботиться о детях и внуках – в этом тоже есть своя радость…

Александру не спалось. В окно заглядывала луна, и в комнате было светло, как от включенного ночника. Он вертелся с боку на бок, словно томясь ожиданием чего-то очень скорого и удивительного, что перевернет всю его жизнь. Где-то недалеко, в самом конце коридора, в небольшой гостевой комнате сейчас спала та, которая была повинна в его сегодняшней бессоннице. Но он не держал на нее зла за это. Ему было удивительно хорошо…

На следующий день он страдал от головной боли. Поэтому вопрос Евгении прозвучал для него как выстрел.

– Мне кажется, что нам нужно проститься с Машенькой, – сказала она, расчесывая перед зеркалом свои длинные пушистые волосы. – Что ты об этом думаешь?

Вопрос, который в ее устах прозвучал обыденно, на самом деле дался ей непросто и был результатом долгих размышлений.

– Что?! – удивился супруг, приподнявшись с подушек. – Чего ты сейчас несешь? Как это – проститься?

Он не спал всю ночь и собирался поваляться в кровати подольше, благо заседание Комитета по физкультуре и спорту было назначено на два часа. В доме было тихо и сонно, как обычно по утрам, и он отнюдь не был благодарен жене за беспокойное начало дня. Разумеется, она прекрасно спала всю ночь и вот сейчас, прежде чем идти на службу, решила испортить ему настроение.

– Мне кажется, что мы уже достаточно сделали для нее, предоставив ей крышу над головой. Но не может же это продолжаться вечно?