— И все это вы собираетесь доверить человеку с улицы? — вмешался третий визгливо-металлический голос.

— «Человек — это то, что нужно преодолеть». Наш герой уже не будет человеком в общепринятом смысле этого слова, если вы об этом. И только тогда, когда он овладеет своим телом, умом, вниманием, волей, чувствами и желаниями, мы сможем допустить его на следующий уровень. Он получит нечто более сильное, чем лазерный меч.

— Главное, чтобы он сознательно пошел на сотрудничество и не просто согласился, а осознал свою миссию. Мы собираемся не плодить героев-одиночек, а реставрировать, точнее, воссоздать древний воинский тип. Однако здесь есть над чем подумать: к примеру, душевный кризис или внезапно вернувшаяся невеста способны существенно подпортить наш проект, а то и полностью закрыть его.

— Кстати, именно она разглядела, как его молотят охранники Бабо.

— Кто?

— Дева Озера. Она дежурила у мониторов, отслеживала порталы башни. Вызвала меня. Я едва успел пристроиться вслед черному фургону, зная, что рано или поздно они попытаются избавиться от тела.

— Вот так номер! Да он хват! Ну, если сама Александра… Как бы то ни было, любому волонтеру полагается Ночь Клеопатры. Нет, мне не нравится имя греческой царицы, от него разит дорогой проституцией и разложением, это путь в «жилища смерти». Традиции высокого Норда была известна женская сексуальная магия Валькирий, возводящая мужчину к героическому полюсу, дарующая ему силы и исцеление. Жена Севера — это предельная сдержанность эмоций в обычной жизни и огненный восходящий поток в минуты обнаженной физической любви. Женщина Севера, Валькирия, была равна с мужчиной и неприкосновенна, как богиня. Своим взглядом она могла остановить ревущего зверя и погасить пламя пожара. Она умела ткать огненные рубахи, хранящие от стрел и меча. Ее сердце не знало лукавства и предательства. Этот тип и характер, этот жгучий лед человечества сегодня почти исчез, растворился среди сточных вод эпохи великого смешения. И в дальнейшем я не вижу ничего невозможного в том, чтобы создать для нашего Гима-Вары подругу под стать ему. Его энергетика будет опасна для обычной, неподготовленной девушки. Кстати, необходимо предупредить его, что любой сексуальный контакт после раскрытия «родников силы» может испепелить его партнершу. Этот накал энергии предназначен лишь для Валькирии, так же, как и он, сотворенной из огня и льда. Это будут новые Адам и Ева, в их природе соединятся высокий интеллект и пылкая страсть, красота тел и совершенство душ. Простите, я всего лишь ученый, но я загораюсь при мысли, что я, именно я, стою у истоков этого проекта, как сам Демиург.

— Вы забегаете вперед, Мерлин. Вы лишь возвращаете творению первоначальное совершенство, отмываете заблудшее дитя от грязи, учите читать и шлифуете его способности правильным воспитанием.

— Вы снова правы, Отшельник. Кстати, в человеческий организм самой Великой Природой заложены гениальные механизмы очищения и совершенствования расы.

— Ничего не знал об этом.

— Исследованиями в области серологии, вам должно быть известно, что это наука изучает группы крови и их локализацию по земному шару, установлено, что пара родителей со второй группой крови при условии положительного резус-фактора способна дать потомство с первой группой крови, что справедливо считается расово безупречным индексом. Но это вопрос далекого будущего. А ваша ближайшая задача, Отшельник, найти ему кодовое имя.

— Он будет Обреченный.

— Кажется, он просыпается!

— Да, он давно слушает нас.

Щелчок тумблера, и в мозг проник глубокий расслабляющий импульс, и Алексей вновь провалился в блаженное забытье.

Сколько длился этот сон без сновидений, он не знал. Алексей проснулся, чувствуя во всем теле бодрость и силу, взывающую к немедленному действию. Он потянулся и сел на кровати. Помещение напоминало заброшенную лабораторию. Человек в сером мешковатом балахоне повернулся на звук. Алексей не сразу понял, что тот слеп. Его зрачки были сфокусированы в одной точке. Должно быть, так, не мигая, смотрят на солнце хищные птицы.

— Добрый день. Я — Отшельник, — сказал слепой.

— Алексей.

— Для нас ты — Обреченный. Это твое новое имя.

— Кто вы?

— Мы — Серые ангелы.

— А почему серые?

— Мы были белыми, но прах земных битв затенил наши крылья. А теперь, безупречный рыцарь, пожалуйте в Камелот.

Крепкий ночной морозец пощипывал восстановленную скулу и часть лба. Его оторванная взрывом рука вновь принадлежала ему, и к этому снова нужно было привыкать, как когда-то в госпитале, после ампутации. На ровных щеках клубилась двухнедельная щетина, но все изменения его наружности не были следствием пластической операции, это было эфирное восстановление по образу и подобию его тонкого идеального двойника. Впереди была короткая передышка в проекте создания идеального «героя». Этот тайный план, выношенный в подпольной, наполовину магической, наполовину научной мастерской, возведет его на недосягаемую высоту и сделает неуязвимым воином. Дальнейшего он пока не знал.

Глубокая, умятая шинами колея уводила в еловый бор. Отшельник уверенно вел Алексея вдоль колеи. Километра через три показались огни. На ветру качались лампочки, обозначая въезд. Бетонный забор и ворота были окручены по верху колючкой. Вокруг дома и забора, словно мрачные стражники в снежной броне, стояли ели. Отшельник громыхнул воротами. За забором глухо отозвались собаки.

Скрипнула форточка в воротах.

— Что нужно? — визгливым фальцетом спросили сквозь окошко. — А, это ты…

За створкой показалась рыжая бородка и длинный острый нос. За спиной бородача мелькнуло что-то белое, размытое. И в ту же минуту прожгло насквозь: «Сашка!» Створки ворот поползли в стороны, и в открывшуюся щель проскользнула Сашка и вжалась в него, беспорядочно целуя в колючие щеки.

— Ты?! Обреченный — это ты? — задыхаясь, спрашивала она, с изумлением глядя на его новое лицо, ощупывая руку.

Алексей обнимал ее за теплую шею, ерошил густые подросшие волосы, теперь они были по плечи, и молчал.

— Скорее в дом, а то простынешь, — проворчал рыжий приземистый мужичонка в наброшенном на плечи тулупе.

Втроем они прошли по расчищенной от снега дорожке к высокому рубленому дому с башенками, торчащими сквозь шатровую крышу. Строение походило на терем или на деревянный северный храм.

Человечек, которого Алексей принял за сторожа, семенил рядом.

— Познакомься, это Кобальт.

Глаза у Кобальта были разные: голубой и карий, а рыжая борода от мороза пушилась веником.

— Кобальт, это Алексей, мой спаситель.

— Видел я уже твоего спасителя, под колпаком у Мерлина.

Сашка отвела Алексея в комнату, где догорал камин и ожидал гостей накрытый стол.

Алексей мучился настырным присутствием Кобальта, но тот и не собирался оставлять их одних.