Точно — она!

Она!

Иллюминатор устоял.

И экипаж — тоже!

С немалым трудом, ценой расцарапанных лиц, шей и рук, Кэтрин все же усмирили, поймав, выкрутив ей руки и прижав к стене!

Но в невесомости очень трудно «прижать к стенке», потому что невозможно обрести крепкую опору! И поэтому борьба, хоть и стихнув, продолжалась — четверо здоровых мужиков, пыхтя и ругаясь площадной бранью и подпирая друг друга, наседали на одну хрупкую женщину.

— Ей надо дать успокоительное! — крикнул французский астронавт, еле-еле удерживая правую руку американки, которую она пыталась вырвать.

Да, верно!

— Аптечку! Где аптечка?! — крикнул командир Рональд Селлерс, налегая на свою коллегу всем телом.

В других обстоятельствах он за это мог запросто поплатиться карьерой и деньгами, нарвавшись на обвинения в сексуальных домогательствах. Но не теперь же!

— Держите! Я ее отпускаю! — крикнул Ли Джун Ся, срываясь за аптечкой.

— Давай! Держим!..

И, отпустив американку, отталкиваясь от стен, китаец «побежал» за аптечкой.

Кэтрин отчаянно рванулась из рук. С губ ее слетала хлопьями, застывала в воздухе возле лица пена. Такая же, как в скафандре Алексея Благова. Который все так же, неотрывно и призывно смотрел на Кэтрин из иллюминатора. Смотрел — на всех!

Из аптечки выдернули ампулу транквилизатоpa, сшибив горлышко у ампулы, сунули туда иглу шприца и, не мудрствуя лукаво, всадили иглу в зад американской астронавтке, потому что удержать ее руку в неподвижности было никак невозможно!

Кэтрин вздохнула и расслабилась.

Мужчины, выдохшиеся в неравной борьбе, тоже чуть ослабили хватку. Но всего лишь чуть!..

Ну баба, вот баба! Бой-баба! Чуть всю станцию в клочья не разнесла, чуть всех их не угробила!

Кэтрин задышала ровно и спокойно. Глаза ее были еще открыты, но в них уже не было ужаса, в них были покой и умиротворенность.

Ее лицо было развернуто в сторону иллюминатора, из-за которого на нее смотрел мертвый русский космонавт Алексей Благов. Уже совершенно не страшный.

— Ну все, все, — ласково поглаживая американку по щеке, бормотал Рональд Селлерс. — Все уже прошло! Все кончилось. Теперь все будет хорошо.

Ты слышишь меня, Кэтрин?..

Но Кэтрин Райт его не слышала.

Потому что она была мертва!..

— Кто ее?.. Как это могло произойти? — ошарашено спросил Рональд Селлерс. — Кто ее убил?

Кто?! Ведь они все были здесь! Все вместе, все — на глазах!

— Мы! — ответил французский астронавт. — Это мы ее убили!

— Кто — мы?..

— Вы!

Рональд вздрогнул, приоткрыв рот.

— Я?!

— И я тоже! И они, — кивнул француз на остальных членов экипажа. — Все мы вместе! Что он такое говорит?! Что он имеет в виду?

— Мы добились чего хотели. Мы, кажется, хотели ее успокоить? Вот и успокоили. Навек!

Ну да, да… Они вкололи ей успокоительное…

Неужели?!

— Все очень просто, мы поставили ей не успокоительное, мы вкололи ей нечто совсем другое! Уверен, что если сейчас проверить содержимое шприца, то там обнаружится яд.

Где ампула?

Ампула плавала возле мертвого тела Кэтрин.

Французский астронавт аккуратно взял ее двумя пальцами и осмотрел. Никаких надписей на ампуле не было. Все надписи были стерты!

— Кто-то просто подменил ампулу, — сказал Жак Воден.

И все повернулись в сторону китайского астронавта. Который принес аптечку.

— Нет, — замотал головой тот, — это не я, я только ее принес! Распаковывали ее другие!

А кто?

Кто распаковывал аптечку?

Кто набирал шприц?

И ставил укол?..

Да разве тут разберешь? Потому что распаковывали наспех, в свалке, в драке.

— Можете даже не утруждать себя, — обреченно махнул рукой француз. — Ее совершенно не нужно было подменять теперь. Ее можно было подменить заранее.

— Но как он мог знать, что будет взята именно эта ампула?

— А он и не знал!.. И поэтому подменил не эту, а подменил все ампулы! Все ампулы успокоительного. Тем более что в этой аптечке их немного. А другие аптечки далеко.

— То есть очередной жертвой не обязательно должна была быть Кэтрин?

— Нет, кто угодно — любой из нас! Тот, кому первому понадобилась бы медицинская помощь. Просто Кэтрин была женщиной, и ее психика не выдержала первой.

— Э нет, не сходится! — возразил командир Рональд Селлерс. — А как же компьютер? Он же предупреждал, он вел отсчет!

Да, верно, как же компьютер?

Как понять эти за пятнадцать, за десять, за пять минут до смерти Кэтрин предупреждения?!

— Да не было никакого отсчета! И не было никаких предупреждений! Ничего этого не было!.. Он просто не мог все так точно рассчитать — это невозможно!

Как же не мог, если — смог!..

— Компьютер не отсчитывал никакое время, он приближал его! Все эти надписи были нужны лишь для того, чтобы спровоцировать у кого-нибудь из членов экипажа психический срыв! И он его провоцировал! — ответил французский астронавт. — С помощью своих заранее написанных сообщений и функции будильника преступник нагнетал обстановку. С помощью компьютера и вот этого! — кивнул он на иллюминатор, за которым висел мертвый русский космонавт.

— Вы что, хотите сказать, что бумага слетела не случайно?

— Может, и случайно, — пожал плечами француз. — Но уж больно вовремя!

Да?..

Виктор Забелин подлетел к иллюминатору и, стараясь не встречаться взглядом со своим, по ту сторону, приятелем, осмотрел стекло. И даже поскреб его ногтем.

— Все верно, — подтвердил он. — Скотч отлеплен, а в одном месте просто подрезан!

Кто-то заранее ослабил крепление импровизированной, из черной бумаги, шторки, а потом, может быть, резко пролетев мимо или просто сильно дунув, незаметно сорвал ее!

Жак Воден объяснил все верно и точно.

Не слишком ли точно?..

— И что дальше?..

Чего добился убийца, отправив на тот свет еще одну жертву? Убив Кэтрин Райт! Ведь русский грузовой корабль все равно идет на сближение! Вон он виден в иллюминаторе, уже совсем-совсем близко!

Ничего не добился. Пока.