лицо мужчины. Меньше всего на свете хотелось сейчас встретиться ним, но, как это обычно и бывает, худшие предположения оправдались: ловушку активировал 0-й генерал!

«Выглядишь отвратительно… Неужто пробрался сюда через вентиляцию? Неплохо-неплохо… Твои способности действительно впечатляют. Особенно тот трюк с прохождением через пироблоин. Как ты это сделал? Повторишь? Ах да… Перед его применением ты влил в себя пространственный атрибут, а значит, никуда теперь не денешься.» — заключил он со свирепым оскалом, неспешно направившись к юноше.

Совершенно очевидно, что со столь тощим телом и без оружия Кёну не совладать с монархом одной лишь физической силой. Развитая правая рука и голова тут не помогут. Единственный вариант на спасение — как-то переубедить 0-го генерала.

«Ублюдок, я так и знал, что ты задумал что-то против моего мастера…» — прошипел он.

Нулевой генерал неожиданно разразился хохотом. Ему потребовалась целая минута, чтобы успокоиться: «Более глупой попытки выставить свои действия в лучшем свете я в жизни не видел! Кого ты пытаешься обмануть, мальчишка? Я вижу тебя насквозь! Ты, как и я, спустился сюда, чтобы поработить Ланатель!»

Повсеместно известно, что на пути успешного наложения подчинительной формации есть всего лишь две преграды: разум и душа. Воля разума способна помешать подчинению, но человека всегда можно усыпить. А вот иммунитет души никуда не денется. Даже если практик находится на грани смерти, формацевт должен иметь преимущество хотя бы в две области для того, чтобы добиться успеха. Бывают более глубокие ранения, затрагивающие душу, как во время той битвы Евги и Ланы, но даже так у души всё ещё остаётся иммунитет. Однако трансформация души — это процесс, во время которого практик становится в высшей степени уязвим, ведь его разум и душа сосредоточенно работают над крайне трудоемкой задачей. В этот период времени они совершенно беззащитны перед посторонним вмешательством.

Кён действительно замыслил поработить Ланатель. Своими недавними словами он преследовал другую цель: отвлечь внимание мужчины, чтобы незаметно приблизиться к стене.

«Собственный ученик решил подчинить мастера… Ну и ну. Но я тебя не осуждаю. Вряд ли она сказала тебе, что твоя жена умрёт после ритуала, вот ты и затаил обиду, верно?»

Глаза Лавра прищурились: «Как давно ты узнал, что я «Тёмный барон»?»

«Ты за кого меня держишь, молокосос?!» — внезапно рявкнул генерал. — «Я узнал об этом ещё до того, как ты им стал!

«Это не ответ.» — холодно ответил Кён.

«Тебе нужен ответ? Ты действительно хочешь узнать, на чём именно засыпался? Не слишком ли это наглая попытка выиграть себе время?» — холодно улыбнулся мужчина.

Лавр осмотрелся по сторонам, запрокинул голову и пожал плечами: «А мы куда-то торопимся?»

«Тоже верно…» — кивком согласился генерал, понимая, что до окончания трансформации императрицы ещё около недели, а посланник богини всё равно никуда не денется. — «Так и быть, раскрою тебе глаза напоследок…»

Разговор обещал быть долгим, поэтому Кён опёрся спиной о стену и скрестил руки.

«Слушай внимательно: ещё с тех времён, когда ты был принцем Грандов, я заподозрил неладное, когда ты нанял формацевта из Дантеса, чтобы поработить Джулию для Франца. С какой стати эгоисту вроде тебя тратить своё драгоценное время и деньги на хрен пойми кого? Наказание за изнасилование директором Нуланом? Чушь собачья. Очевидно, Франц был твоим другом. Или слугой. И то, что его фамилия ненастоящая — тому подтверждение.»

«Я долго пытался понять, каким образом Франц женился на принцессе Хае… Что такого произошло между ней и тобой, что ты заставил её жениться на нём? Где взаимосвязь? И как только кто-то ограбил сокровищницу Ферузовых, всё встало на свои места: ты заслал шпиона в ряды Ферузовых, чтобы потом подобраться к сокровищнице.»

«Всего лишь этих выводов вполне хватало, чтобы понять, что «Тёмный барон» — это ты. Но к этому умозаключению можно прийти и другими путями. Для начала учтём твою удивительную способность безупречно менять личность, и что ты добирался из Церноса в Дантес не день, не два, а больше недели… Именно в этот промежуток времени «кто-то» ограбил Ферузовых, а также Зосим, будущий «Тёмный барон», зарегистрировался на таможне как «активный гражданин». Совпадение? Не думаю.»

«Ладно-ладно, давай ещё проще: он вырубил тебя ударом по голове? Да я в жизни в эту чушь не поверил бы, как бы складно ты ни распинался. И всё-таки твой побег с Валирой меня впечатлил. Это же надо всё так обставить… И самому прикинуться жертвой, и жену свою спасти… Ты действительно великолепен. Твоя ошибка заключается в том, что ты искренне веришь, что во все твои грандиозные трюки поверит только безумец.»

«Так или иначе, пока ты пытался искупить вину перед Валирой, помогал её клану, работая в департаменте, пока ты думал, что играешь по обе стороны шахматной доски, внезапно выясняется, что наш юный гений всё это время был пешкой в чужой игре! А-ха-ха-ха! Неведение — счастье, не так ли?»

{Ебанный в рот…} — Кён не ожидал, что всё это время был как на ладони у 0-го генерала. Парень, конечно же, знал, что оставляет массу улик и зацепок, но попросту отказывался верить, что мужчина настолько пронырлив. Да и какой у него оставался выбор? Он слишком сильно хотел вернуть Валире долг. Всё шло своим чередом, и изменить что-то, не перечеркнув всё сразу, не представлялось возможным.

Выходит, единственным верным решением было покинуть Розаррио, оставив Валиру на произвол судьбы; забыть о рекомендательном письме Владимира и всём том, что он сделал ради его получения; забыть о сокровищнице Ферузовых; забыть про гномов со своим вооружением и про изгнание демонов — две весомые услуги, оказанные этой империи. Действительно, стоило просто умчаться куда-нибудь в Сатурн, где каждый первый недоброжелатель сможет размазать его тонким слоем по земле с одного удара… Стать маленькой лодочкой в бушующем океане.

Однако по всему рассказу, услышанному из уст 0-го генерала, у Кёна возникал один немаловажный вопрос: «И почему же ты не убил меня сразу? Держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе? Глупость. Зная мой потенциал, ты не мог позволить себе такие риски.» — задавать такие вопросы свободолюбивому парню совершенно не нравилось. То, что он до сих пор жив из-за какой-то невразумительной причины, такой себе повод для радости.

«А ты ещё не понял?» — усмехнулся мужчина, оскалив клыки, и прислонился к стене.

Кён задумчиво нахмурился. Явного ответа он не мог найти, как бы ни старался.

«Дам подсказку: убийца Александр работал на меня.»

Брови Лавра поползли вверх — на него водопадом обрушилось