и две порции газировки. Я радовался, что был здесь одним из самых первых студентов, и молился, чтобы не подхватить отродье по пути отсюда.

Было достаточно трудно не свернуть ее маленькую шейку, не говоря уже о чувстве, которое она несла с собой.

Я откусил от бургера и, закрыв глаза, увидел устремленный на меня взгляд королевы Катрины. Ее свирепый взгляд. Это было не потому, что я ей не нравился. Это было потому, что она знала, что ее маленькая девочка будет моей всадницей.

Что случилось? Почему они почувствовали необходимость перевести ее на другую сторону? Как им удалось ее протащить? Мне нужно было выяснить.

Я съел остаток бургера и половину картошки фри, когда чувство загнанности снова овладело мной. У меня по коже поползли мурашки, когда холодная дрожь пробежала по позвоночнику. Как, черт возьми, она могла так поступать со мной? Она была недостойна. Ни капельки.

Когда меня пронзило до глубины души, я почти почувствовал, что меня тошнит от еды. Я пытался контролировать это, пытался расслабить мышцы лица, чтобы не показать, что меня тошнит. Слишком много вопросов, на которые я не хотел отвечать.

Они вошли, болтая о том, как прошел их день. Она купила одежду в поездке в Элм.

Я сделал глубокий вдох. Давай, Блейк. Ты можешь это контролировать. Это не так уж сложно.

Я почувствовал усталость и просто уставился на огонь, исходивший от фонаря, стоявшего посреди стола.

Я поиграл с огнем, сосредоточившись при этом на чем-то другом, помимо отродья. Казалось, сработало.

Стена. Как им удалось провести ее через Стену?

Я снова поймал на себе ее взгляд, сверлящий душу, будто она знала, что ее судьба живет внутри меня. Я должен был выбраться. Я встал, собрал тарелки и вышел через боковую дверь, как можно дальше от них.

Это чувство начало исчезать по мере того, как я отдалялся от нее.

У меня в кармане все еще лежала записка Табиты. Может быть, пришло время позвонить Филу.

***

Сбежать ото всех было лучше всего. Мне нравилось ходить в горы просто для того, чтобы подумать, побороться с собой, удержаться.

Я вернулся в человеческий облик в ту же минуту, как добрался до места, и даже не потрудился надеть одежду.

Если бы все было по-моему, я бы принял свою форму и ходил голым каждый день.

Я достал телефон, который все еще лежал в кармане брюк, валяющихся в куче рядом со мной. Я набрал номер Фила на кэмми и стал ждать, когда появится его лицо.

— Почему ты так долго? — сказал он. Не привет, братан, как у тебя дела? Нет, Фил был не из тех парней, которые дают кому-либо выбор. Он знал, что мне нужны бои, чтобы успокоить зверя, и он знал, что в конечном итоге мне понадобится больше Каиново Огня.

— Один бой, — сказал я, — и тебе лучше сделать так, чтобы на этот раз плата стоила того. О, и Фил, — сказал я и подождал, пока он встретится со мной взглядом. — Перестань говорить своей сестре, чтобы она передавала позвонить тебе. Я позвоню, когда ты мне понадобишься, а не наоборот. Помни, с кем ты имеешь дело.

Я отключился прежде, чем он успел что-либо сказать в ответ.

***

Выходные пролетели быстро, и к понедельнику я получил записку от Ирен с просьбой прийти и повидаться с ней. Она долгое время не оставляла мне записки, и какая-то часть меня с нетерпением ждала разговора с ней.

Я положил записку в тумбочку.

Первые несколько уроков прошли быстро, и я принял решение не идти к Ирен, когда сэр Эдвард остановил меня во время превращений и отправил к ней.

— Какой в этом прок? — Я был непреклонен. — Я все равно собираюсь оказаться на другой стороне. — Это означало, что я стану темным.

— Просто сходи к ней, Блейк. Это обязательно.

— Отлично, — проворчал я, преобразился обратно и вышел из Колизея без остатков одежды. Я натянул штаны, когда добрался до ее башни.

Она открыла дверь. Она не выглядела счастливой; она выглядела опустошенной.

— Я не хочу ссориться, — проворчал я. — Так что, если ты здесь для того, чтобы ссориться из-за глупостей, я ухожу.

— Я тоже не хочу ссориться. — Она впустила меня.

Мне было насрать, почему она выглядела опустошенной или уставшей. Я просто хотел ее. А Рубикон всегда получал то, что хотел.

— 31~

По какой-то причине, чем больше я пытался забыть об отродье с течением недели, тем сильнее судьба сводила нас вместе или заставляла не думать о ней.

Она была повсюду. Я поблагодарил небеса за то, что мои рефлексы были быстрыми, так что на самом деле она меня не видела.

Брайан заговорил о ней во время обеда. Как она напомнила ему популярную актрису. Он утверждал, что за этими слишком большими рубашками и джинсами, без сомнения, скрывалась богиня. И все это, говоря, конечно, в третьем лице.

Все, чего добивался Брайан, было чем-то одним, и это не имело ничего общего с ее личностью или с тем, кого она ему напоминала.

Затем к нам присоединился мой сосед по комнате. Это случилось в четверг вечером, когда я застал его разговаривающим со своей матерью через кэмми.

— Нет, не в эти выходные. Может быть, в следующие?

— Итак, позволь мне прояснить, — сказала она надменно. — Ты не хочешь возвращаться домой?

— Мам, я устал от всех этих путешествий.

— Ты уверен, что это не имеет никакого отношения к определенной новой девушке?

— Нет, мне просто нужно много учиться, хорошо? — Он поднял глаза, понял, что я нахожусь в комнате, и быстро сменил тему. — Мне нужно идти, увидимся на следующей неделе. Обещаю. — Он выключил кэмми.

— Теперь остаешься на выходные? — сказал я и почувствовал раздражение. Почему?

— Я просто не хочу возвращаться домой. Разве это преступление?

— Нет, но мне интересно, не догадалась ли твоя мать о чем-то… — Я попытался смягчить язвительность слов, добавив улыбку.

— У тебя с этим проблемы? — огрызнулся Люциан. Я задел за живое.

— Я просто пошутил. Приятно снова видеть, что ты доверяешь девушкам.

— Заткнись. Может быть, ты забыл, кто стоял за тем, что я больше не доверяю девушкам.

— Она была не для тебя. Я оказал тебе услугу.

— Услугу? Я мог бы жениться на друге. Теперь я ненавижу девушку, на которой должен жениться.

— Это просто ужасно, — сказал я, усмехаясь. — Быть принцем так тяжело.

— Укуси меня. — Он встал и ушел.

Да, иногда правда причиняла боль, и он также был прав. Я был причиной