Но мне все еще было интересно, почему он вдруг захотел остаться на выходные. Было ли это из-за нее, из-за драконьего отродья?

На этой неделе я обнаружил, что покидаю башню Ирен ранним утром еще три раза. Я прятался от тети, когда она каждое утро летала Ласточкокрылой. Черт, я совсем забыл об этом.

Мне действительно нужно было быть более осторожным, когда дело касалось Ирен.

***

Наконец-то наступил вечер пятницы. Было странно войти в мою комнату и застать Люциана без его сумок, выстроенных в ряд, готовых отправиться домой. Как будто неделя с ним здесь была недостаточно тяжелой, он еще и мои выходные портил.

— Пожалуйста, пообещай мне, что в эти выходные никаких наркотиков.

— Ты не моя мать, — сказал я.

— Нет, но мне не нравится то, что ты делаешь, когда под кайфом, Блейк.

— Это единственный способ. — Я вздохнул. — Почему ты не можешь этого понять?

— Это Каинов Огонь. Ты собираешься разрушить свою жизнь, Блейк. Мне жаль, что я все еще вижу в тебе одного из своих друзей. Прекрати употреблять, или я расскажу мастеру Лонгвею, и тебя исключат.

— О? — Ярость клокотала в моей груди. — И кому это поможет в конце концов?

— Просто остановись. Уверен, что выпивка может помочь, — сказал он.

Взбешенный, я быстро принял душ, а когда вышел, его уже не было. Когда я вытирался полотенцем, раздался стук в дверь.

Я улыбнулся. Я знал, кто это был. Ирен никогда не приходила в мою комнату, так что это мог быть только определенный Снежный Дракон.

Я открыл дверь и увидел, что она наклонилась в обтягивающих шортах и ярко-желтой майке, едва прикрывающей грудь. Я притянул ее к себе за рубашку, и она рассмеялась, когда наши губы нашли друг друга.

Она коснулась моей груди ледяными руками. Это что-то делало с моей невыносимо горячей температурой. Постепенно я начал расслабляться и остывать. Ее поцелуи были глотком свежего воздуха… или, еще лучше, холодным ветерком. Она была моей противоположностью… и мне все больше и больше казалось, что я могу стать зависимым от нее.

Полотенце исчезло с талии, и ее шорты были следующими. И меньше чем за минуту я перенесся в рай.

***

Мы все еще были заняты, когда дверь комнаты открылась. Табита взвизгнула и спряталась подо мной, натянув на нас одеяло.

— Пожалуйста, не говори мне, что это будет продолжаться весь уик-энд.

Я тихо рассмеялся.

— Привет, Люциан, — сказала Табита.

Я скатился с Табиты и обнаружил Люциана в плавательных шортах и футболке. Он пришел забрать полотенце.

— Ты куда-то идешь? — спросил я, прищурившись.

— Ты теперь моя мать? — прощебетал он.

Я заслужил это. Я скривил губы, что заставило Табиту снова рассмеяться.

Он вышел.

На улице было темно, и я не мог поверить, что Люциан действительно собирался на озеро, если только… Нет, не смей думать об отродье.

— Иди сюда, — проворчал я и потянул тело Табиты на себя.

Мы продолжили с того места, на котором остановились. Когда мы, наконец, закончили, то поиграли в игры. Подошел Джордж, и мы вдвоем играли в «Silent Trapper», игру, которую он заполучил, паршиво разыгрывая отродье.

Предполагалось, что она сойдет с ума, а не справится.

Становилось поздно, а от Люциана все еще не было никаких вестей. Почему я вдруг так за него забеспокоился? Мы больше по-настоящему не вмешивались в жизни друг друга, по крайней мере, с тех пор, как были лучшими друзьями, братьями.

Я сделал глубокий вдох, и меня сильно ударило дежавю. Дверь открылась, и вошел Люциан. Он был бледен, как привидение.

— Чувак, — сказал Джордж.

— Ты в порядке? — спросила Табита.

Он покачал головой и подошел, чтобы сесть на свою кровать.

— Что случилось? — Табита хотела знать.

Я тоже, но не собирался его умолять.

Он посмотрел прямо на меня.

— Ты когда-нибудь видел, как кто-то Восходит?

Пожалуйста, пусть это будет не отродье, пожалуйста, пожалуйста.

— Что? — У меня пересохло в горле, и я с трудом сглотнул, страшась его ответа.

— Кто-нибудь из вас когда-нибудь видел, как кто-то Восходил прямо перед вами?

Джордж и Табита покачали головами. Я просто уставился на него.

— Кто-то Взошел?

Он молча кивнул.

КТО, ИДИОТ? Мой разум кричал на него.

— Ребекка Джонсон.

Джордж застыл. Он побледнел как мел. Я точно знал, что он скрывал.

— Ты в порядке? — спросил я Джорджа.

Вмешался Люциан.

— Ты знал? — спросил он Джорджа, и в его голосе звучало раздражение.

— Не надо. Я не обязан говорить тебе ни хрена. — Он схватил куртку и выбежал, забыв об игре. Дверь за ним захлопнулась, заставив Табиту вздрогнуть.

— Он дракон Бекки, не так ли? — надавил Люциан.

— Просто оставь это, Люциан.

— Почему? Почему, черт возьми, он ничего не сказал, Блейк? Как долго?

— Как долго что?

— Как давно он знает?

— Я не знаю. Я только недавно сложил два и два, что Бекки была его всадницей.

— Как давно он знал?

— Я не знаю. Я же говорил тебе, что недавно сам это понял.

— Как, Блейк? — спросил он, раздувая ноздри. — Дай угадаю, с того дня, как привезли Елену?

— Ну вот, мы снова начинаем. — Нахлынуло раздражение. — Она не моя всадница. Моему всаднику суждено быть королевской крови. Неужели вы хоть на секунду думаете, что королева Катрина и король Альберт отказались бы от единственного, что они когда-либо хотели, не сказав об этом моему отцу? А?

Его лицо вытянулось.

— Отвечай мне!

— Ладно, это просто все безумие, происходящее в последнее время, а теперь и сегодня вечером. Я никогда не видел, чтобы кого-то поразила молния, и он стряхнул ее, будто с ним ничего не случилось.

— Серьезно? — В голосе Табиты звучал благоговейный трепет. — Она просто встала и стряхнула ее с себя?

— Все, что я могу сказать, это то, что если бы она не взошла, то была бы мертва.

Как раз в этот момент зазвонил его кэмми. Он достал его из кармана и вздрогнул. По этому взгляду я понял, что это был один из родителей. Он зашел в ванную, прежде чем ответить на звонок. С другой линии донесся голос королевы Маргарет.

— Рада, что я не он, — сказала Табита.

— Да, иногда здорово просто быть нормальным, — пошутил я.

Стало очень тихо, и я точно знал, что назревало у нее в голове.

— Не надо. Пожалуйста. Я имел в виду каждое сказанное мной слово.

— Тогда почему он думает, что она связана с тобой?

— Потому что. — Я вздохнул и решил попробовать другую технику. — Ты знаешь, как к ней относятся все профессора? Пытаются помочь ей