– И кто же? – хором вскрикнули Эдик с Наташей.

– Мне жаль вас расстраивать, Наталья Ивановна,но… – Бабкин с сочувствием смотрел на маленькую, хрупкую женщину, сидевшуюнапротив. – Ваша повариха, Ольга Степановна.

– Что?! – ахнула Наташа. – Как ОльгаСтепановна? Нет, нет, Сергей, вы что-то путаете! Не может быть!

– Ольга Степановна? – растерянно вторил ейЭдик. – Но почему? Зачем?

– Прозвучит, конечно, смешно, – без тени улыбкипроговорил Бабкин, – но Ольга Степановна убила Илону из-за денег…

День, когда Илона Ветрова показала Ольге Степановне чеки,стал худшим днем в ее жизни.

– И чтобы ты, вешалка перманентная, больше до меня недокапывалась! Понятно тебе? – Илона цедила каждое слово с большимудовольствием.

– Почему перманентная? – жалким голосом спросилаОльга Степановна, не в силах отвести взгляд от мятых бумажек, которые были длянее приговором.

– Потому. Я человек не злой, показывать чеки хозяйке небуду, – продолжала Илона. – Пока не буду. Но если ты еще раз опять доменя докапываться станешь, я тебе тоже устрою… В общем, ты меня поняла. Илинет?

– Поняла, поняла, – торопливо закивала ОльгаСтепановна.

Илона смотрела на ее пошедшее пятнами лицо и испытывалаглубокое удовлетворение. Ей захотелось продлить это состояние, а то и усилитьего. Оказывается, очень приятно распоряжаться чьей-то судьбой, так же какобычно делает хозяйка.

– И попросите у меня прощения, – добавила она.

– Что? – дернулась Ольга Степановна.

– Просите прощения за все те гадости, которые вы обомне говорили.

Ольга Степановна первый раз подняла глаза на Илону, и вовзгляде у нее что-то мелькнуло. Она молчала.

– Ну? – недовольно сказала Илона. – Я ждувообще-то. Сколько раз вы меня при Жоре унижали, а? Вот и извиняйтесь.

– Нет, Илона, не буду, – покачала головой ОльгаСтепановна.

– Не будете? – удивилась девушка.

– Нет. Сейчас ты хочешь, чтобы я перед тобойизвинилась, а через минуту потребуешь, чтобы я за тебя полы намывала? Хочешь –иди, показывай Евгении Генриховне чеки.

Илона, у которой и правда мелькнула мысль заставить ОльгуСтепановну убирать в доме вместо себя, слегка оторопела. За свою короткую жизньона никогда не сталкивалась с людьми, которые, доходя до определенной черты,приобретают несвойственную им твердость. Поведение Ольги Степановны стало длянее неприятной неожиданностью. Подумав, Илона сунула чеки в сумочку иподнялась.

– Ладно, пожалею вас на первый раз, – пожала онаплечиками. – Но в другой раз – только вякните на меня!

Покачивая бедрами, она вышла из кухни. Ольга Степановнаобхватила голову руками, сминая аккуратные завитушки, и застонала.

– Так вот почему она плакала, – потрясенная,проговорила Наташа. – Никак поверить не могу. Получается, Илона еешантажировала?

– Да, – подтвердил Бабкин. – Именно так. Увашей Илоны был доступ во все комнаты, и она легко выяснила, сколько денегвыдается на хозяйство вашему метрдотелю. Ведь Ольга Степановна в конце месяцаназывала потраченную сумму, правильно?

– Правильно, – кивнул Эдик. – Но мы,разумеется, никогда не проверяли, сколько потрачено. Может быть, мама первоевремя и контролировала, но потом…

– Потом перестала, – закончил за негоБабкин. – Я совершенно уверен, Эдуард, что ни вы, ни ваша мама не знаете,сколько стоит, например, сыр. Или молоко. Ольга Степановна называла вам сумму,завышенную процентов на тридцать, и никто из вас не смог бы поймать ее наобмане. Но Илона начала подозревать, что дело нечисто, и стала доставать чекииз мусорного ведра. Ведь в супермаркетах всегда выдают чеки, правда? ОльгаСтепановна бросала их в пакет с продуктами, как многие делают, чистомашинально, а потом выбрасывала вместе с пакетом. Илона убирала и на кухнетоже. Девушка собрала чеки за три месяца, и их оказалось вполне достаточно,чтобы понять махинации поварихи. Собственно говоря, хватило бы и двух. У неедома я целую бухгалтерию обнаружил: она очень тщательно подсчитывала, сколькокухарка тратила на еду и сколько она брала с хозяев. Мне только интересно: чтосделала бы ваша мама, господин Гольц, если бы узнала об обмане?

– Она бы ее, конечно, выгнала, – не задумываясьответил Эдик. – И заставила вернуть все деньги, которые Ольга Степановнаукрала за эти годы.

– Вот именно. А Ольге Степановне деньги были очень,очень важны, судя по тому, где она сейчас находится.

– А где она находится?

– Вылетела вчера из Питера чартерным рейсом в Афины,так что она сейчас в Греции, – объяснил Макар. – Ольга Степановнаслышала все разговоры, которые велись в столовой. Догадаться обрезать волосы,чтобы подозрение пало на Затраву, было несложно. Она вообще-то умная женщина,ваша Ольга Степановна.

– Не понимаю, – помотал головой Эдик. – Воттак, из-за того чтобы поехать в Грецию, убить человека?

– Нет, не так, – сказала Наташа задумчиво, и всепосмотрели на нее. – У нее была мечта. Понимаешь, Эдя, мечта! Для тебяпоехать в Грецию – пустяки: купил билет и полетел. А для нее – нет. Тем болеечто она хотела не просто поехать туда на две недели туристом, а там остаться.Вот для чего ей нужны были деньги. Я помню, как она рассказывала мне про свойотдых – у нее даже лицо менялось. Сергей не прав – Ольга Степановна убила Илонуне из-за денег. Она убила ее, потому что та отбирала ее мечту.

– Вы можете начать преследование, – помолчав,предложил Макар, но Эдик только махнул рукой:

– Никого я не буду преследовать. Я только поганцанапугал хорошенько, вот и все.

– Секретаря, что ли? – догадался Бабкин. – Ас ним что не так?

– Он работал на Затраву, передавал ему подробностипредстоящих сделок, – объяснил Эдик. – Я его с самого началазаподозрил, но мама почему-то очень хорошо к нему относилась и не хотела мневерить. А зря. Я попросил ее безопасников как следует проследить за ним, и онибыстро его вычислили. Ничего с ним не будет, – добавил он, заметиввстревоженный взгляд Наташи, – физиономию его гадостную почистят, вот ивсе.

– Начистят, – сказал Бабкин.

– Что?

– Начистят, а не почистят, – повторил он. –Физиономию начистят. Почистят – это немножко другое.

Наташа фыркнула, а потом неожиданно расхохоталась в голос.Смех ее прозвучал так заразительно, что вслед за ней рассмеялись и Макар сСергеем. Глядя на них, и Эдик заулыбался. Он смотрел на свою хохочущую жену идумал, что теперь все в его жизни пойдет по-другому. Пойдет, как надо. Онисъездят на могилу Элины и перезахоронят ее в одной ограде с мамой, как и должнобыть. Может быть, у них с Наташей родятся еще дети, и в доме будет многодетских голосов. И, думая о будущем, Эдик Гольц улыбался радостно и открыто…