Пассажирский салон из выгородки виден не был, но оттуда постоянно доносился голос одного из террористов, который уже, наверное, десятый раз подряд рассказывал пассажирам о трагедии Холокоста, красочно расписывал кровавые подробности и напирал на неизбежность повторения всех этих ужасов в будущем, если евреям не дадут возможности восстановить свое государство.

Второй террорист, тот самый, который и связал Евгения, постоянно маячил в передней части салона. За ним виднелся амортизатор застреленного агента Смита, куда террористы усадили бортпроводницу. Временами Евгений встречался глазами с заплаканной Алиной, а когда поднимал взгляд и наталкивался на самодовольную харю висящего под потолком террориста, то начинал думать, что Холокост – это, в сущности, не так уж плохо.

Мертвого агента террористы запихали в амортизатор за спиной у Евгения, не иначе чтобы не нервировать остальных пассажиров. То воротник рубашки, то короткие волосы убитого постоянно тыкались в руки второму пилоту, что совсем не добавляло тому душевного равновесия. Когда это произошло в очередной раз, он попытался толчком пальцев отпихнуть от себя мертвое тело, но неожиданно зацепился за тонкую цепочку на шее трупа.

Евгений на мгновение замер. Точно – это цепочка, на которой висели отпирающие сейф карточки. Он сам видел, как Танвир забрал ее из ящика, где она обычно хранилась, отправляясь встречать Смита с его «ценным грузом». Что это за груз, интересно? Хотя какая разница?!

Однако его пальцы уже сноровисто перебирали звенья цепочки, поворачивая ее на шее у трупа и нащупывая карточки. Висящий под потолком террорист не видел этого, даже когда смотрел в его сторону, – второй пилот закрывал мертвое тело в амортизаторе спиной. Снять цепочку с шеи казалось невозможным, зато через несколько минут напряженной работы пальцами одно из звеньев лопнуло, и Евгений аккуратно затолкал обе карточки поглубже в рукав комбинезона. Вдруг пригодятся?

В этот момент люк из переднего переходного отсека начал раскрываться. Террорист под потолком мгновенно перевернулся головой вниз и взял люк на прицел. Из соседнего отсека в пассажирский салон вплыли двое – главарь террористов и командир экипажа «Быковского». Танвир выглядел подавленно, террорист, влетевший в салон вслед за ним, быстро завертел головой, обнаружил второго пилота в выгородке и, кивнув на него, что-то отрывисто приказал тому, который висел под потолком. Тот спрятал оружие, перебирая руками, заполз в выгородку, освободил второму пилоту руки и за шкирку, словно котенка, выбросил его в салон.

Первым делом Евгений растер занемевшие запястья, потом потрогал себя за нос. Последнее было ошибкой – окружающее взорвалось багровой пеленой боли, на глазах выступили слезы, Евгений заморгал и полез в карман, где лежали стерильные салфетки, незаметно опустив туда из рукава цепочку с карточками.

– Дженя, – хмуро произнес командир, пока тот вытирал покрытое коркой засохшей крови лицо, старясь не задеть лишний раз нос. – Ты до семнадцатой секции так и не добрался, как я понимаю?

– Нет, командир, – прогнусавил в ответ второй пилот, засовывая в карман испачканную салфетку и извлекая следующую. – Не успел.

– А надо добраться, – уставившись куда-то в сторону, сказал Танвир. – Отправляйся туда и удостоверься, что все нормально. Если она сложилась – сними с нее напряжение и поставь на ручной стопор. Вернешься – доложишь. Нет, лучше сразу доложи, с первой же коробки. Минут через сто – сто десять начинаем торможение, нужно, чтобы все было в порядке.

– Ты понял? – вдруг переспросил Евгения главарь террористов. – Басал тебя проводит.

– Угу, – буркнул Евгений, бросив полный ненависти взгляд на поганенькую ухмылку Басала. – Все сделаю.

Они вчетвером вылетели обратно в переходный отсек. Танвир помог второму пилоту открыть люк, ведущий в техническую зону, и ободряюще похлопал его по плечу.

– Уже недолго осталось, Дженя. Не подведи.

– Не подведу, – серьезно кивнул Евгений и нырнул в люк головой вперед.

Интересно, куда это мы будем садиться, если торможение должно произойти через полтора часа? – подумал он, быстро перебирая руками по перекладинам вертикальной шахты, вслушиваясь в ровное гудение механизмов и сопение лезущего за ним террориста. – Точку торможения на Куру мы уже прошли, и на Эдвардс тоже. Если я правильно ориентируюсь, то на следующем витке можем сесть на Восточный. Но тогда тормозной импульс надо выдавать не через сто, а максимум через сорок пять минут над Тихим океаном, учитывая, что масса у нас прилично превышает нормальную посадочную, из-за того, что мы не стыковались с платформой. Выходит, действительно будем садиться на Ал-Субайх… Или на Байконур, если с торможением чуть запоздать, благо эти космодромы лежат на одной трассе. Хорошо бы на Байконур! Наши бы этим уродам показали! Впрочем, талибы им тоже покажут – мало не покажется. Даже странно – почему это их так тянет в Аравию?

Над покрытым биозащитой реакторным туннелем шахта оканчивалась крошечным тамбуром. Кормовой люк вел отсюда в грузовой отсек, носовой – к лазерным опорожнителям передней группы баков, выработанным еще при старте с Земли. Боковые люки под массивными трубопроводами уводили еще ниже, к днищу парома, где почти все пространство занимали механизмы охладителей, приводов поворота теплозащитных панелей и выпуска в космосе – радиаторов, а при посадке – шасси.

Второй пилот откинул люк по правому борту и заглянул вниз. Оттуда пахнуло сухим жаром и непередаваемым запахом разогретой смазки.

– Чего встал? – буркнул террорист в спину пилоту, и Евгений с удовлетворением почувствовал в его голосе оттенок нервозности. – Шевелись давай!

Вторая шахта вывела их в крохотный отсек, зажатый между прозрачными кубами, в которых виднелись поджатые до поры гигантские двойные покрышки, и батареей насосов, заполнявших отсек низким гулом. Евгений снял крышку, закрывавшую электронные схемы контроля приводов, и по зеленым контрольным огням сразу же увидел, что проблемная группа радиаторов сложилась как полагается. Не удовлетворившись этим, он залез в люк до пояса и осторожно потрогал рукой трубу, заключавшую в себе привод теплозащитной плиты, прикрывавшей проблемную секцию. Труба была почти холодной – дополнительное подтверждение того, что плита встала на место. У раскрытых плит приводы непрерывно омывались потоком горячего масла. Переключив контакты, Евгений снял напряжение со сложенной группы, оглянулся на начинающего нервничать террориста, потом нашарил на распределительной коробке тумблер связи с рубкой.

– Второй пилот командиру!

– Командир слушает, – донеслось из динамика.

– Семнадцатая секция сложилась, проблем на посадке не будет.

– Молодец, Дженя. Отбой.

Террорист неловко повернулся под потолком, где висел, стараясь не мешать действиям пилота.

– Ну что, готово? – спросил он. – Возвращаемся?

– Погоди, родимый, – пробормотал Евгений, разворачиваясь в тесном отсеке и снимая решетку, прикрывающую узкий лаз кабельного канала. – Командир еще приказал на ручной стопор поставить. Ну что, лезем? Только после вас.