И, о боже, мой. Они притащили тот же самый, с корявой надписью: Антон лучший. Победу нашим… Замарачиваться не стали. Зато, с нарядами своими заморочились. После игры можно не переодеваться — сразу на вечеринку.

— А нам плакат развернуть? — спрашивает Аринка.

— Не сейчас. Еще не время.

Когда игра начинается и раздается свисток, народ замирает. Вот тут уже можно и на Антона поглядывать, пока его вниманием завладел мяч, пока его мощная фигура носится по залу, лавируя среди игроков. Он не видит меня.

Вперед, поворот, поворот, прыжок.

Врыв голосов и аплодисментов. Первый гол.

Счет: Дьяволы 1, Ангелы 0.

Ну ничего. Ничего. Я ловлю утешительный кивок Ильи, и посылаю ему такой же в ответ.

Макс издает короткий смешок.

— Кхм…

Аринка понуро хныкает.

Бой продолжается. Взлет панического напряжения. Атмосфера накаляется.

Мяч у Антона.

Бег, прыжок.

Второй гол.

Счет: Дьяволы 2, Ангелы 0.

Мой длинный разочарованный вдох тонет во взрыве аплодисментов. Антон с улыбкой машет зрителям, и кидает свой надменный взгляд в меня. Ловлю на автомате.

В его глазах горит пламя победы. И эмоции: «Я же тебе говорил, я — лучший».

Отражаю с полной силой. «Еще не конец, ты — проиграешь».

По договоренности наших школ играем до 5 голов.

Продолжение.

Поворот, поворот, бег, бег, поворот.

Мяч у Антона.

Прыжок.

Гол.

Счет: Дьяволы 3, Ангелы 0.

Илья немного тормозит, его грудь вздымается. Он расстроенно обводит глазами свою команду.

После бурных аплодисментов объявляется перерыв. Спускаюсь к Илье на дрожащих ногах. Потрясенно поднимаю руки.

— Он играет сегодня с какой-то невероятно мощью. Я на тренировке такого не заметил. Не знаю, что у вас вчера произошло, но отрабатывает — с огромной отдачей.

— Что же делать? — я готова разреветься.

— Эй, — нежно касается моего лица. — Мы еще не проиграли.

Силой растягиваюсь в улыбке. Он отходит что-то обговорить с Пашей. Я остаюсь стоять на месте, со вздохом перевожу взгляд на парней, кто у кулера стоит, кто просто болтает. Команда Ильи выглядит удручающе грустными. Команда Антона — в приподнятом расположении духа. Перевожу глаза на Антона, он — на меня. Снова. Глаза в глаза. Он что сегодня постоянно смотрит на меня? Его губы дергаются, и сколько в глазах самоуверенности и самодовольства, словами не передать. Мне становится дико обидно. Весь его вид говорит:

«Посмотри, посмотри, я лучший».

«Посмотри, Кто Я».

Это его триумф.

Делает несколько уверенных широких шагов в мою сторону. Замирает недалеко. Голову приподнимает. Подбородок вскидывает.

— Что я тебе говорил, неМалявка. Я непобедим. А ты… ты — моя, — добавляет с хрипотцой в голосе. — Готовься. Будешь подчиняться мне и делать все, что я скажу. Ты сама подписалась. Таков уговор.

«Вещь», «Пока не наскучит». — всплывает внутри. Жжет.

Качаю головой. Шумно выдыхаю. Злость закипает с новой всепоглощающей силой. Накрывает волной. Задыхаюсь. Тону.

— Продолжаем! — выкрикивает Андрей Васильевич с легкой горечью в интонациях. — Погнали! — хлопает, зазывая команды, которые тут же рассыпаются по своим позициям.

— Илья! — выкрикиваю, не смотря на то, что уже все внимание зрителей нацелено на игру. Но это сделано намерено. Он поворачивается. — Я в тебя верю! — посылаю ему воздушный поцелуй. — Ты справишься!

Он утвердительно кивает. Парни дружно ухмыляются. Некоторые начинают поигрывать бровями в мою сторону. Только вот Антон выглядит убийственно спокойно.

Он — огромный айсберг. Совершенно бесчувственный.

Ледяной. Холодный. Жестокий.

Я напрягаюсь.

Выбегаю к Илье, кидаюсь на шею и крепко обнимаю. Это порыв отчаяния. Клянусь. Последний рывок. Он загнал меня в это состояние. Я очень хочу, чтобы Антон проиграл. И чтобы никогда не говорил мне больше таких слов.

Хочу, чтобы Антон разозлился. Чтобы испытал эмоции. Хоть толику того, что испытываю к нему я.

Но ему плевать.

Тренер свистит, указывает мне на мое место. Я уже мало верю в победу. Бегу обратно. Макс довольно ухмыляется, наклоняется к моему уху:

— А ты молодец, но… не уверен, что сработает…

Игра продолжается, и я нервно гну пальцы, не могу усидеть на месте. Сердце бешено колотится. Еще и смешки Макса жутко раздражают. Накаляют обстановку.

— Да не проиграет он, успокойся и расслабься. Может, что-то его и задело в твоем поведении, но Тоха всегда своего добивается, — выводит меня из себя окончательно. — И готовься морально к сегодняшней вечеринке.

Зло фыркаю. Подскакиваю и начинаю орать:

— Илья! Илья! Илья! — при этом прыгаю и танцую.

Антон оглядывается на меня. Льдом прошибает. Холодно в зале становится.

Глаза прикрываю, а когда открываю…

Вижу, что Илья завладел мячом. Стук сердца начинает биться где-то в висках. Зажмуриваюсь. Ура, ура.

Он бежит, разворачивается, отбивает мяч и …

Гоооол! — я радуюсь громче всех в зале. Макс смеется. Аринка поднимается, неловко махает помпонами, правда, перекричать не может. Мой ор слышно на луне, не меньше.

Счет: Дьяволы 3, Ангелы 1

Игра набирает обороты.

Удача поворачивается ко мне лицом.

Еще один гол.

Счет: Дьяволы 3, Ангелы 2

Разворачиваю плакат. Середина игры. Пришло время выбить Антона из седла. Испортить ему настроение еще больше.

Арина помогает держать, и даже Макс, в какой-то момент, со вздохом, закатив глаза чуть не до потолка, хватает краешек, вытянув руку вверх. Правда, лишь потому, что плакат огромный, уголок ватмана сгибается и ежесекундно падает ему на голову, отчего он «аристократично» и душевно матерится. Так что его помощь лишь отчасти мне, а так… ради собственного комфорта.

На плакате я изобразила покемона, смотрящего на ангела с мячом. В глазах сердечки, вокруг — много-много поцелуек. Отпечатки моих губ разбросаны по бумаге. Народ начинает присматриваться к моему творению и посмеиваться. Не со злобой, им определенно нравится. Реакция нехило подбадривает.

Поднимаю повыше, когда счет становится:

3:3

Антон внезапно, прямо во время игры, останавливается, долго гипнотизирует меня. Его грудь рьяно вздымается. Жевалки на лице играют. В глазах — неразличимые эмоции. Возникшее внутреннее волнение и легкую толику сожалению беспечно прогоняю.

Я все еще влюблена в него, но он придурок.

Народ на трибунах тоже поворачивается и глядит на меня. Толпа явно не понимает, что происходит. Степка ругается, руки возводит к потолку, молитвенно вызывает к благоразумию Антона. На колени еще не падает, но чувствую — он на грани.

Андрей Васильевич не переставая орет: Да, да, да! Супер! Да! Танцует похлеще меня. Отчаянная джига-дрыга. Я и не знала, что он так может. Танцы — определенно его призвание.

Проходит еще немного времени и в зале начинает происходить явный сумбур.

Антон выглядит растеряно, никогда таким не видела. Он больше не смотрит на меня. Он вообще ни на кого не смотрит.