class="p1">Но я это так не оставлю. Он выполнит все мои условия.

— А где Ильюшка? — опять пихаю Антона, в этот раз он отшагивает и его взгляд мгновенно мрачнеет.

— Ильюшка?! Тебя сейчас интересует этот мудак?!

— Ты его избил! Ему, может, плохо!

— Чтобы больше о нем не заикалась, поняла?! — он напряжен. Ладони в кулаках сжимает и отворачивается.

— Не поняла, — огрызаюсь.

Направляюсь к выходу. Накидываю на плечи теплую кофту. На улице прохладно, уже вечер.

— Никуда ты не пойдёшь!

Вырываюсь. Нашелся мне тут командир. К дверям шагаю. Кеды достаю.

— В порядке твой Мудак! — орет и дергает меня за плечо. К себе разворачивает. — У меня дома он!

— У тебя дома? — ошарашенно интересуюсь. — А что он там делает?

— Празднует, мля! Ты что, не слышишь?

— Не слышу? — переспрашиваю. Отхожу, двери отворяю, ухо подставляю… музыка гундит на весь район. А еще дождик — Кап. Кап. Кап. — Я думала это в моей голове… из-за удара… он… — захлопываю дверь. — Празднует? Он в порядке, значит… он… не заходил ко мне? Не переживает за меня? Это странно…

— Заходил, я его еле спровадил. Сказал, если опять зайдет — морду ему набью еще раз. Теперь он дергает Макса каждые десять минут, чтобы тот забегал — проверял.

— Ну… морду он тебе тоже неплохо так набил, — ставлю его на место. Ибо нефиг.

— Шрамы украшают мужчину, — самодовольно гласит это при… ду… не могу удержаться. Этот придурок. — По-моему, я стал еще краше.

Индюк. И даже ведь не поспоришь.

Пялюсь на него. Что бы такое сказать, чтобы сбить с лица самодовольную ухмылку?

— А ты почему не празднуешь? Нечего праздновать, да? — радостно кидаю в его напыщенное лицо. — Проиграл, бедняжечка. Стыдно, наверное, появляться при всех?

Очевидно, я попала четко в цель. Ухмылка сползает. Стоит скалится. Начинает сопеть. Похож на маленького обиженного ребеночка. Маленького обиженного дьяволенка с внешностью Греческого Бога.

— А ты пойдешь? — дверь отворяется, на пороге — Макс. — Уж тебе точно есть что отметить.

Поворачиваюсь.

— Нежная, — приветственно кивает мне, голову на бок склоняет, пробегаясь по мне насмешливым взглядом. Ни капли жалости или лояльности. Скажи мне кто твой друг… и… вот они два друга придурка.

И что это еще за новая «кличка?». Антон горло прочищает.

— Макс, заткнись.

— Алладин, — приподнимаю подбородок и киваю Максу в ответ, наблюдая, как он сваливает на пол несколько пакетов, полных вещей. — Вечеринка в самом разгаре?

— Ага, — усмехается. — Пойдем?

— Никуда она не пойдет.

— Я так понял, теперь не тебе решать, — издевается Макс, с наслаждением расходясь в улыбке и наблюдая за его реакцией.

— Антон прав, — приходится признать к собственному негодованию. — Куда я пойду в таком виде? Оком Саурона светить? Пугать народ?

— Похоже кстати, — соглашается Макс. — Да и прелесть оставлять жалко, да? — на Антона глазами указывает.

Начинаем смеяться. Похоже, мы с Максом снова смогли найти общий язык. После этой игры он опять стал ко мне довольно таки дружелюбным. Глядим на Антона, тот в свою очередь кажется очень оскорблённым. Сдергивает с меня кофту и кидает на комод.

— Пойдемте пожрем, — ошарашивает меня. На кухню важно шагает, мы за ним.

— Ваше Величество, что Вы такое говорите? Пойдемте трапезничать… соблюдайте приличия!

— Было бы чем трапезничать, — бубнит сухо.

Это так на него не похоже, он усталый и поникший. Стоит возле дверцы холодильника, заглядывает в святая святых. С надеждой и сомнением. Но там пусто. Гипнотизирует пустые полки.

Так ему и надо. Нефиг было мои пельмешки калечить. И Илью. И меня.

— Вся живность в этом доме сдохла. Почему у тебя никогда нет еды? Одни приправы, — на полочку с ванилином указывает. — Занюхнуть и выбросить. Макс, будь другом, притащи еды.

— Я тебе курьером не нанимался, — спокойно отвечает, на софу садится и ногу на ногу закидывает. — Вещи принес. Достаточно. К тому же еды в твоем доме уже давно нет. Ребята из банды тоже подкатили. А им много времени не надо.

— Зачем? — Антон закрывает холодильник и удивленно таращится на Макса.

— Так большой день, — тот руки разводит, мол, что непонятного. — Непобедимый проиграл. Они хотели глянуть на Ильюху. Уже приняли его в свои ряды. Обряд посвящения не нужен. Я им рассказал про Варвару, мечтают ее тоже заценить.

Я расплываюсь довольной улыбке. Я — звезда. Я — знаменитость.

— Меня тоже примут в ряды байкеров без посвящения? Представляю, как классно буду смотреться за рулем мотоцикла Одна. Стильная и… боевая…

Оба на меня глядят прищурившись. Я опять глупость сморозила.

— Ммм, — отзывается Антон мрачно, наливая чай. — Всем разнес молву, дружище…

— Что ты думал, даже учителя пошли отмечать в ресторан, — продолжает сыпать соль ему на рану. — Только Степка отправился домой, видать, хочет поплакать в тишине. У мужика тяжелый выдался день.

Тоже сажусь пить чай и прислушиваюсь. Ушки навострила. Настроение потихоньку мечется наверх. Интересно, сколько он собирается прятаться у меня? Уверена, он стесняется. Такой позор! Сдерживаю смешок.

— Давайте закажем китайской еды? Я бы не отказалась от рисовых шариков… — предлагаю я. — Антон угощает.

Скашиваю на него голодный глаз. У меня просто денег особо нет. Кредитка отца движется к нулевому балансу. Любые мысли и волнения по этому поводу несмело гоню прочь. Нет, не то чтобы я просто забила. Завтра планирую решить этот вопрос и найти папу. Я за него очень переживаю.

Антон не возражает, вроде. Чай отхлебывает. Задумался.

— Думаю, вечеринка на всю ночь. Большинство затусят у меня дома с ночевкой и в школу не пойдут. Учителя, по-видимому, не против такого расклада. Давайте, и еды закажем, раз малявка хочет, и продуктов пойдемте купим, я сегодня здесь переночую, — сообщает самонадеянно. — Хочу нормально позавтракать утром.

— Кто тебе разрешит? И я не малявка.

Не отвечает. Уходит, затем, возвращается в черном худи с капюшоном на голове. И мне кидает такой же.

Он что, реально думает, что я позволю ему здесь ночевать?

— Одевайся. Прогуляешься, свежим воздухом подышишь.

— У меня свое есть, я от тебя ничего не приму.

— Там очень холодно. Это не подарок, потом вернешь.

Молча одеваюсь. Глаз прикрываю. Божее, какой аромат. Этот цитрусовый сладкий шедевр. Спасите меня все. Я утопаю в блаженстве.

Это мог бы быть запах моего парня. У меня мурашки.

Выходим из дома, и я погружаюсь в пучину музыки и веселья, исходящую из дома Антона.

— Почему все так радуются, ведь болели за него? — спрашиваю Макса, подставляя лицо холодным каплям дождя. — Наша школа проиграла, что отмечаем?

— Они не то, чтобы радуются. Просто неожиданно и немного приятно, что наш Король потерпел сокрушительное фиаско. Давно пора было сбить с